Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

– А этого никому не хочется. Жизнь заставляет.

– Ну не всех же.

– Не всех. Но тебе, паря, по всему видно, этой дорожки не избежать.

– Почему?

– А сам не понимаешь? Тебе сколько лет?

– Шестнадцать, почти семнадцать.

– Вот видишь. Тебе бы ещё с друзьями в казаки-разбойники бегать, а ты уже с ворогами сражаешься. Видать, на роду написано непростая жизнь у тебя.

– Да, – протянул Гор. – Я бы сейчас с парнями из Коломен побегал напергонки. С удовольствием.

– Так ты из Коломен?

– Из них, а чего?

Вавила хмыкнул:

– А я до вас идти собирался. Вести у меня для ваших.

– Добрые или нет?

– Недобрые, пожалуй. А ты сам-то скоро туда попадёшь?

– Собирались с Белогостом сразу отсюда и двинуть. Сыромять оставить Кузьме только.

– Ладно, до перевоза дойдём – узнаю рок свой. Добавим шагу.

– Я и так за тобой еле успеваю.

– Догоняй.

Ускоряясь, Гор упрямо закусил губу.

Незаметно солнце затерялось среди деревьев. На лес опустилась вечерняя тишина, в отдалении, уже не вызывая раздражения, жужжали комары. В кустах раскричалась лысуха. Её неприятный, как будто взвизгивающий вопль встревожил Вавилу. Она просто так не кричит. Кузнец сделал знак идти тише, и сам пригнулся, ступая с пятки на носок – так получалось тише. Гор крался позади. Крик птицы раздался впереди. Опустившись на колени, Вавила подполз под дерево. Там, упав на живот, попытался что-то высмотреть из-под раскидистой ели. Ничего не разглядев, выполз задом. Поднялся, отряхнув колени. И осторожно обошёл дерево. Гор потянулся за ним. В этот миг парень что-то почувствовал. Будто внутренний голос сказал, что опасаться нечего. Там свои. Ещё не полностью веря ощущениям, Гор выпрямился. Улыбаясь, он шагнул за кузнецом почти в открытую. Вавила, охнув, бросился вперёд, роняя на ходу топор. Несколько сажень он почти пролетел, и в следующий миг пискнула Светозара и гыкнул довольно сдавленный Росля. Выскочив на пятачок между деревьями, закружил вокруг Бойка, радостно облаивая воссоединившееся семейство. К смущённому Гору приблизился ведун. Поглаживая бороду, хмынул:

– Ну как дети малые, право слово.

Не удержавшись, парень крепко обнял старика. Тот замер, смущённо отворачиваясь в сторону.

Глава 20

Тук-тук. Потом смех. Опять стук. «Когда они угомонятся? – Никифор застыл пред окном терема, выходящим на задний двор, наблюдая за молодежью. Один из княжьих людей целился из лука. Глухой хлопок, и стрела закачалась по краю мишени. Покатились смешки. Стрелок невозмутимо отбрехивался. Все парни примерно одного возраста – лет по 17–18. Дети боярские да княжеские. – И Алексей здесь. С мальства вместе. Человек пять. Ядро. Надо на всякий случай обратить внимание. Случись что с князем, ему занимать отцовское место – таков уговор с Владиславом. Он это знает и потому старается не спорить лишний раз. Придёт время, и они – вчерашние мальчишки встанут рядом с молодым властителем – друзьями и помощниками, сотниками, воеводами, советниками. Надо, надо понять, что они из себя представляют. Точно, не слишком набожные. И это ещё слабо сказано. Я и не помню, когда видел кого из них в церкви. Упустил молодёжь. Непростительно».

Среди высоких, светловолосых, с открытыми честными лицами ребят Алексей, княжеский сын, ничем не выделялся. Его очередь. Принял лук от товарища не глядя. Сосредоточился на мишени. Стрела легла на глухо всхлипнувшую тетиву. Или это Никифору показалось. Жёсткий натяг, и, почти не целясь, выстрел. Одобрительный гул голосов – удачно! Каждому по три стрелы. Две следующих попытки тоже в цель. Кто-то хлопнул княжича по плечу. Тот, улыбаясь, ответил. Заржали вместе. Мальчишки совсем ещё.

Стукнула дверь за спиной, и Никифор обернулся. Владислав, опустив голову, тяжело прошагал до середины светёлки. Не поднимая взгляда, устало опустился на княжеский стул. За ним в молчании двигались трое: двое знатных бояр и воевода Бронислав. Все выстроились за его спиной.

– Ну, что там у нас сегодня? – голос князя проскрипел, как несмазанная дверная петля.

Или показалось? Ну вот что не показалось – это одутловатость под глазами и чуть дрожащие пальцы, которые он пытался спрятать в рукавах рубахи. Сдал князь. Вино, почитай, каждый день пьёт. Оттолкнувшись от подоконника, Никифор мягко прошествовал поближе:

– Сегодня всего одно дело.

– Толкуй.

– Десятник Микола Тихонов.

– В чем провинился?

– Вёл с бойцами разбойника в лес, чтобы тот показал, где спрятал украденое, и упустил.

Князь усмехнулся:

– Хорош боец. Ну, зови.

Никифор выглянул в дальнюю дверь, замыкающую длинный коридор. И уступил проход.

Настороженно оглядываясь, в зал шагнул Микола. Царапины на шеках и шее покрылись коростами, и оттого прямое и честное лицо его казалось угрюмым и злым. Мельком глянув на князя и людей, он опустил голову, пальцы стиснули шапку. За ним в комнату шагнул верзила – дружинник. Остановившись поодаль, стукнул древком секиры. Микола одет по-простому. И не скажешь, что воин. Скорее, крестьянин из деревни, пришедший к князю в вечных поисках справедливости.

– Ну, – князь, упёр руку в колено. – Рассказывай, как ты его упустил.

Микола помялся:

– Рысь на нас в лесу напала, детёнышей своих защищала. Пока мы с ней, значитца, барахтались, он и убёг, – Микола смело глянул в лицо князю.

«Накажет, так накажет, – читалось в его глазах. – А прощение вымаливать не собираюсь». Владислав легко уловил настроение десятника. И сам охотник с детства, прекрасно знал, на что способна дикая кошка, защищающая потомство:

– Сколько же вас было?

– Трое.

От окна прорезался грубый голос Никифора:

– Врёшь. Четверо вас ушло.

– Фрол с лошадьми оставался. Трое нас было.

– Ну трое, так трое, – князь откинулся на спинку. – Фрола не наказываем. А что, догнать не пытались?

– Как не пытались? Почитай, неделю по окрестным лесам шастали. Под каждую корягу заглянули.

– Значит, не под каждую, – он обернулся. – Что, бояре, делать с ним будем?

– Да что с ним делать? – старший боярин Котяра, статный с длинной бородой почти до пояса и сердитой складкой губ, выглядывающей из густого стога волос, стукнул посохом. – Десять плетей и в рядовые разжаловать.

– Что ты, Бронислав, скажешь?

Воевода покряхтел, недобро косясь на боярина:

– Микола – хороший воин. Я бы его вообще не наказывал. Сам, княже, знаешь, что такое рассерженная рысь.

– Как так не наказывать? – Никифор пригладил жидкие волосёнки на макушке. – Так все разбойников начнут упускать. А может, он его и не упустил, а отпустил, откуда мы знаем?

Микола возмущённо вскинул голову, но Бронислав могучим басом перекрыл его возражение.

– Ты чего городишь, Никишка? Так и меня можно в чём-нибудь заподозрить или боярина, – он кивнул в сторону. – Ежели уже своим людям на