100 великих загадок Крыма - Николай Николаевич Непомнящий

подполья создать все-таки в Крыму несколько десятков мелких, но боеспособных отрядов. Налеты красных партизан на тыловые базы и небольшие гарнизоны, на склады боеприпасов стали вызывать у командования белой армии серьезное беспокойство.

Против красно-зеленых были отряжены несколько кавалерийских и пехотных полков, артиллерия и даже бронепоезд. Больших успехов добиться им не удалось, в основном эти силы выполняли роль конвоев.

К такой же тактике против партизанских командиров в итоге вынуждены были обратиться в 1942 году и гитлеровцы.

У зеленых под красными знаменами не было бы шансов на успех, если бы им не помогало местное население.

В горных районах большинство составляли татары. В самом начале Гражданской войны лидеры националистов попытались использовать ситуацию междувластия в России для воссоздания если не Крымского ханства, то татарского национального государства. Но народ местный в целом остался глух к этим идеям. Им куда больше импонировали идеи «левых» всех мастей того времени.

Если же говорить о национальных устремлениях татар Крыма, то после того, как деникинские власти стали преследовать местных националистов и дали однозначно понять, что в их представлении Россия возможна в будущем только «единой и неделимой», а автономистские настроения крайне нежелательны даже тут, в Крыму, стало ясно, что рассчитывать можно разве что на большевиков, обещавших краевую национальную автономию. Кстати, они обещания сдержали. Правда, на свой лад, но это уже другая история.

Как бы там ни было, воспоминания партизан Крыма того периода пестрят рассказами о том, как татарские деревни привечали красно-зеленых, помогали укрыться от белых карателей, охотно вступали в отряды, обеспечивали продуктами, давали проводников и даже создавали коммуны.

Это было настолько массовым явлением, доброжелательность татар Крыма по отношению к красным партизанам и подпольщикам была настолько привычной, что ее со временем стали считать самоочевидной. И Мокроусов, и Макаров, и другие партизанские командиры, вернувшиеся в леса и горы своей боевой молодости с приходом немецких оккупантов, были уверены, что у советских партизан Великой Отечественной не возникнет проблем с местным населением.

Что же случилось? И каким же горьким разочарованием стало обратное.

Во-первых, начиная с 1941 года многие татары (не они одни, конечно) пошли служить во вспомогательные батальоны и роты на немецкой службе. Во-вторых, в некоторые чисто татарские села стало опасно даже заходить, не то что рассчитывать на поддержку их жителей. Дело доходило до немыслимого.

Например, когда советское командование прислало группу спецназа в Алушту, чтобы вывезти из Крыма семью советского аса, будущего дважды Героя Советского Союза Амет-Хана Султана, его брат Имран, служивший во вспомогательном татарском батальоне, пригрозил сдать их немцам и посоветовал убираться восвояси…

Историки до сих пор размышляют над этим феноменом.

Ведь между татарами, которые активно помогали красным партизанам в Гражданскую, и их сыновьями и братьями, враждебно смотревшими на советских в Великую Отечественную, лежали всего двадцать лет, причем это были годы безраздельного властвования советской пропаганды.

Когда Мокроусов в 1942 году обратил внимание советского командования и партийного руководства на факты татарского коллаборационизма, осложнившие жизнь и борьбу партизанам, ему не поверили и сняли его с поста командующего партизанской армией в Крыму.

Год спустя в специальной записке в ЦК ВКП(б) Алексей Васильевич пытался разобраться в проблеме. Он считал, что во всем виновата слабая постановка воспитательного процесса в татарской среде в предвоенные годы. И он был не так уж не прав. Но не во всем, конечно.

На наш взгляд, все сложнее. Во-первых, советская власть одной рукой устраивала «коренизацию» в Крыму, переводя документацию и названия на татарский язык (в то время еще не знали этнонима «крымский татарин»), а другой – пускала под нож в буквальном смысле слова националистическую партию татар «Милли Фирка», пошедшую в 1920 году на сотрудничество с советской властью. Процентов восемьдесят ее активистов, несколько десятков человек, были расстреляны в конце 20‑х годов. В черный для советской интеллигенции 1937 год полетели головы многих татарских учителей, врачей, организаторов колхозов, стахановцев.

Это все не добавляло симпатии к русским, которые в сознании татарского народа были советскими.

Из досье историков: досталось ото всех

Не стоит забывать, что татары в Российской империи были народом, покоренным силой оружия и мусульманским. В 1919–1920 годах татары поверили, что красные принесут им не только социальное, но и национальное освобождение. А вместо этого в 30‑х годах получили уничтожение религиозных деятелей и закрытие мечетей. Проще говоря, в годы Гражданской войны большевики воспринимались татарами как борцы против «единой и неделимой», а в Великую Отечественную – теми, кто на этой позиции в известной мере заменил Деникина и Врангеля.

Кроме того, как доказали современные историки, немецкие спецслужбы и пропаганда провели потрясающих объемов и целеустремленности работу с татарским населением, привлекая его на свою сторону. Конечно, многие татары Крыма сражались в партизанских отрядах, их руководителями часто были людьми татарского происхождения. Но все-таки вспомогательные части оккупационной власти из истории не вычеркнуть.

Ошибка в оценке ситуации, небрежение интересами целой нации, нежелание партийных работников Крыма разбираться в проблемах татарского населения, привычка красных командиров Гражданской войны почивать на лаврах, хвалясь прошлыми заслугами, привели к тому, что партизанское движение Крыма в 1941–1944 годах понесло немалые потери, которых можно было избежать.

Политическая близорукость Советов в Крыму аукнулась и татарскому народу полуострова – за грехи 20 000 земляков, так или иначе помогавших оккупантам, весь четвертьмиллионный народ был отправлен в ссылку, вернуться из которой смог только полвека спустя…

(По материалам Виктора Степакова; poltora-bobra.livejournal.com; s-pravda.ru; ukraina.ru)

Эхо войны

Гибель парохода «Ленин»

Советский пароход «Ленин» затонул 27 июля 1941 года у мыса Сарыч на южном берегу Крыма. Погибли, по разным оценкам, от 650 до 4600 человек, эвакуируемых из Одессы в связи с приближением к городу немецко‑румынских войск. Согласно основной версии, причиной катастрофы стал подрыв на мине оборонного минного заграждения.

Пароход под первоначальным названием «Симбирск» был построен для России в 1909 году на германской верфи в Данциге (ныне Гданьск, Польша) и направлен во Владивосток для выполнения грузопассажирских рейсов в Японию и Китай.

При длине 95 метров пароход был вполне комфортабелен для своего времени, имея 60 мест первого класса, 30 – второго и 200 – третьего плюс два трюма на 400 тонн груза. Судно развивало ход 16 с половиной узлов (морских миль в час). В 1923 году пароход был переименован в «Ленин» и переведен на Черное море, где он в основном курсировал между Одессой и Новороссийском, периодически выходя в Средиземноморье.

В 1941 году пароход модернизировали, а экипаж возглавил капитан Иван