Смертельная миссия в Хайларе - Галина Алексеевна Беломестнова

– Горит во многих местах, Иван Васильевич. Техники не хватает. В военном городке на материальных складах скопился огромный запас боеприпасов, они сдетонировали и сейчас рвутся. На нефтебазе японского авторемонтного завода под Дуншанем загорелись и взорвались большие нефтяные резервуары. Пламя перекинулось на внутренний двор, постройки завода и казармы кавалерийских японских полков. Огонь также охватил больницу Маньчжурского Красного Креста и распространился на городские улицы, сгорели несколько магазинов и иностранных банков.

– К пятнадцатому сможете управиться? Готовим большое наступление на укрепрайоны, – пытливо глядя на подполковника, спросил Замахаев.

– Справимся, товарищ генерал. Ребятам на высотах достается тяжелее.

– Не буду задерживать, Апрес Сейранович, благодарю за службу, – протягивая на прощание руку, сказал Замахаев.

* * *

– Товарищ комдив, вы поедете в девятый полк? – заглянув в кабинет, спросил замполит дивизии.

– Как раз собирался туда.

– Тогда я с вами. Сразу передам корреспонденцию. Вчера туда уехал подполковник Сарлейский.

– Это хорошо, Антон Николаевич, что ты своего зама туда отправил. Там самый трудный участок. Сейчас полком командует начальник штаба старший лейтенант Иванов, едва ли ему хватает опыта на эту должность, а заменить пока некем. Да что гадать, посмотрим все на месте.

* * *

Они ехали по дороге, ведущей с юга на север. Во время боев за город по ней прошел танковый батальон и четыреста девяносто первый отдельный самоходно-артиллерийский дивизион.

– Смотри, Антон Николаевич, капитан Агеев об этих боях в донесениях написал. – Замахаев показал на развороченные гусеницами самоходок траншеи и окопы японских позиций, вывернутые столбы с колючей проволокой.

Никто ничего пока еще не убирал и повсюду лежали убитые японские солдаты и офицеры. В глаза командирам бросились толстые концы подземного кабеля с торчащими веером проводами – видно, была вскрыта и перерезана связь между опорными пунктами. За поворотом дороги показалось несколько сожженных крытых грузовиков.

– Наверное, танки или самоходки вышли на них внезапно, разом ударили по колонне, а несколько взяли на таран, – произнес Замахаев.

– В дивизионе самоходок Агеева в основном фронтовики, все при орденах. Воевать жестко научились еще с немцами, – разглядывая изуродованные гусеницами машины, произнес Светочев.

По дороге им попались разбитые, раскрошенные пулеметные позиции, расстрелянные в упор дзоты. Офицеры с удовлетворением отметили, что на поле боя ни одной нашей поврежденной машины не было.

До командного пункта девятого полка они добрались ближе к обеду. В блиндаже застали начальника второго отделения дивизии капитана Глебова с перебинтованной и подвешенной левой рукой на грязном бинте. Он сидел за столом из снарядных ящиков, застеленном плащ-палаткой, и что-то писал на листках бумаги при свете керосиновой лампы. Увидев комдива и замполита, резко встал, но тут же, сморщившись, подхватил раненую руку.

– Здравствуйте, Евгений Иванович! Сидите. Вижу, вы ранены, почему не в госпитале? – спросил Замахаев.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Ранение легкое. После того как командир полка Огурцов был ранен, а замполит Бескровный убит, я как представитель дивизии остался и помогал начальнику штаба старшему лейтенанту Иванову организовывать отражение контратак японцев.

– Докладывайте, какие задачи выполнили.

– Полк продвинулся вперед, несмотря на тяжелые потери в личном составе. Силами первого и третьего батальонов овладели мощным узлом обороны с широкой сетью противотанковых рвов, траншеей и ходов сообщения, железобетонных ограждений с подземными ходами и убежищами.

– Вы говорите о том опорном пункте, который находился на юго-восточном склоне Оботу у Хайларского моста и угрожал переправе наших войск? – спросил замполит.

– Да, о нем. Было уничтожено до трех рот противника, двадцать дотов, девять бронированных колпаков, один командный пункт противника, один наблюдательный пункт. Вот сейчас сижу заполняю формуляры.

– Иванов где находится?

– На передней линии. Готовят с артиллеристами атаку.

– Продолжайте работу с бумагами, Евгений Иванович, это тоже важно, а мы с Антоном Николаевичем пройдем на НП. – Замахаев отодвинул полог, закрывавший вход в блиндаж, и вышел.

* * *

Первый рубеж японской обороны из трех траншей был прорван и остался за спиной. Второй был окончательно занят еще вчера за шесть часов непрерывного боя. Впереди виднелась высота, перепаханная артиллерией во время артподготовки и когда поддерживала наступление пехоты. По ее скатам проходил теперь передний край третьей, еще не взятой, японской позиции. До нее было километра два по открытому полю.

Выбитого из окопов второй позиции противника во время отступления к высоте накрыла батарея семидесятимиллиметровых пушек. Но около взвода японцев успели засесть в глубокой расселине и теперь вели оттуда стрельбу из пулеметов, не давая наступать нашей пехоте. С наступлением темноты начальник разведки полка Еремеев отправил к расщелине своих разведчиков, и они дали корректировку. По расселине ударила с раздирающим душу треском батарея «катюш». Пулеметы замолчали. Густой кустарник, росший по гребню ущелья, загорелся, и ветер понес оттуда дым, закрывая половину склона. Командир пятой роты хотел воспользоваться дымной завесой, чтобы стремительной атакой выбить японцев из последней позиции. Но на макушке сопки ожили минометы и засыпали их минами. Рота отступила, раненых успели вытащили, а двое убитых остались лежать на виду у всех.

На переднем крае наступила временная передышка. Командир минометного полка Доценко и командир артиллерийского дивизиона капитан Черепанов обсуждали с Ивановым предстоящее место боя. Помимо траншей и других заграждений на самой макушке сопки виднелся бронированный колпак японского дота.

– Второй день по нему бьем. Мои пушки даже на прямой наводке его не берут, – оторвавшись от стереотрубы, зло произнес капитан.

– Взрывать его надо, Викентий Андреевич, нагляделись мы уже на них за эти дни. Толщина до трех метров. Если не уничтожим его, весь полк на этой высоте положим, – устало произнес Иванов. – Комбат Кузнецов свои штурмовые группы подготовил. Давайте команду по артподготовке.

На скаты Оботу со свистом полетели снаряды, поднимая рыжие столбы пыли и дыма. Артиллеристы перенесли огонь в глубину обороны противника, и грохот разрывов отдалился от наблюдательного пункта, вырытого на боковом склоне узкой лощины.

– К тебе гости, Дмитрий Иванович, – заметив идущих к ним офицеров, сказал Доценко.

Иванов привычно проверил пуговицы на гимнастерке, поискал глазами в группе командиров старшего по званию и, узнав командира дивизии Замахаева, вздернув руку к виску, доложил:

– Товарищ генерал, исполняющий обязанности командира полка старший лейтенант Иванов.

– Как у вас обстановка, старший лейтенант?

– Полк проводит подготовку к прорывы третьей позиции японцев.

Взяв бинокль у старшего лейтенанта, комдив с любопытством поводил им по заросшей травой возвышенности. На ней маячили одинокие деревья, островки кустарника, валялась выдернутая с корнем прижухлая трава, вырванные из земли комья подкопченной взрывами глины. Позади боевого охранения зарылись в землю полковые пушки, поставленные на прямую наводку.

Неожиданно подал голос телефонист:

– На связи третий батальон,