Дикая природа - Эбби Джини

защищены панцирем сложной конструкции. Койоты пугливы, умны и неуловимы, как грезы. Лесные сурки роют глубокие норы, в которых прячутся от жары и ветра. Черепахи и лягушки ведут земноводное существование, то погружаясь в тепловатую воду, то выныривая на благоуханный воздух. Дикобразы носят свое оружие на спинах. Чернохвостые олени обладают молниеносными рефлексами. Аллигаторы глупы, но хорошо вооружены. Я завидовала им всем – их свирепой силе и острому чутью, их мощи и выносливости. Они были рождены, чтобы выживать.

Даже торнадо им был нипочем. На следующий день после того, как «Перст Божий» пронесся по Мерси и окрестностям, дикие животные, не затронутые ни скорбью, ни потрясением, спокойно возобновили свое привычное существование – охотились, кормились, спаривались. Пострадали только люди – ну и наш домашний скот, конечно же. Ленивые покорные твари, запертые в сараях и клетках. У них не было шансов выжить. Как и мой отец, наши коровы и лошади растворились без следа.

На моих глазах гремучая змея развернула свои кольца и, извиваясь в траве, заскользила прочь. Меня так и подмывало пойти за ней, посмотреть, где она облюбовала для себя дом. И опять я вспомнила Такера. Он говорил, что гремучие змеи эволюционировали миллионы лет, чтобы дать всем понять: «Оставьте нас в покое».

В этот момент произошло нечто поразительное. Стоя на тропинке, я вдруг почувствовала, как земля под ногами задрожала. Всколыхнулась. Двери трейлеров заскрипели на петлях, пожухлая листва на деревьях зашелестела. Словно Мерси сделал глубокий судорожный вздох.

Дрожь. Вибрация. На моей памяти такое было впервые. В Оклахоме землетрясения не случались. У меня мелькнула мысль, что это сделала гремучая змея – так сильно тряхнула хвостом, что взбудоражила весь мир. Я не знала, что и думать, а спросить было не у кого. В «Тенистых акрах», кроме меня, все спали. Застыв на месте, я ждала повторного толчка.

3

На следующее утро, когда я вышла из спальни, в гостиной работал телевизор. Была суббота. Джейн принимала душ. Купаясь, она фальшиво горланила песни, и ее грубоватый альт разносился по всему трейлеру. Небо заволокло тучами, и в окно струился тусклый свет. Дарлин, подобно колибри в саду, наворачивала круги по комнате, останавливаясь то у кофейника, то у раковины, то у холодильника. Вид у нее был одновременно потерянный и занятой. Казалось, она ходит туда-сюда, просто чтобы двигаться. Видимо, она и сама не сознавала, что мечется бесцельно. Так она обычно смотрела телевизор: мерила шагами гостиную, чувствуя себя стесненно на небольшом пространстве. Площадь нашего трейлера составляла всего около трехсот квадратных футов[4].

Я забралась на стул и взяла пачку хлопьев. На экране вещал телерепортер, стоявший на фоне знакомой местности. Я узнала серое здание «Джолли косметикс», обосновавшейся в двадцати милях от Мерси. Ветер ерошил рыжевато-каштановые волосы мужчины, о чем-то с серьезным видом рассказывавшего перед офисом компании. Телевизор орал так громко, что заглушал пение птиц на улице.

– Уму непостижимо, – проговорила Дарлин.

Она показала на экран, на заголовок «ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ», резко выделявшееся на красном фоне. Я стала прислушиваться к словам репортера. Признаться, я еще не совсем отошла от впечатлений вчерашнего дня – поездка на кладбище, ночная прогулка, – а телерепортер то и дело употреблял выражения, смысла которых я не понимала.

Умышленная порча имущества…

Изготовление, хранение и перевозка взрывного устройства…

– А что случилось? – полюбопытствовала я.

– Катастрофа! – Дарлин сжала руку в кулак.

Из ванной в облаке пара выплыла Джейн с тюрбаном из розового полотенца на голове. Она на секунду остановилась у стола и взяла с тарелки Дарлин кусочек поджаренного хлеба.

– Кто-то выпустил на волю всех животных, – сообщила Дарлин. – Надо же, я и не знала, что на фабрике есть животные. Видимо, их использовали для опытов.

На экране замелькали фотографии. Распахнутая клетка. Несколько белых крыс. Разбитое стекло. Гончая, убегающая за угол.

– Взрыв на фабрике, – объяснила Дарлин.

– На нашей фабрике? – изумилась Джейн. – На «Джолли»?

– Да. Этой ночью. Какой-то придурок дождался, пока фабрику покинут все рабочие. Остались только уборщик и охранник. И этот чокнутый – подозреваемый – выгнал из клеток всех животных и привел в действие какое-то взрывное устройство.

Я вспомнила, как ночью у меня под ногами задрожала земля. Выходит, это я взрыв почувствовала?

Телерепортер, снова появившись на экране, что-то быстро говорил, нахмурив брови. По-видимому, здание фабрики сильно пострадало.

Затем показали красную лужу, забрызганную красным облицовочную плитку, измазанный красным осколок стекла. Меня затошнило. Репортер принялся рассуждать о том, откуда взялась кровь. Никто из рабочих не пострадал. Возможно, взрывом задело кого-то из животных. А может, и сам злоумышленник был ранен.

– И это все на «Джолли косметикс», – недоуменно произнесла Джейн. – Бред какой-то.

Следующие несколько часов я провела в пути. Так бывало каждую субботу. Джейн нужно было ехать на тренировку по футболу, а Дарлин никогда не брала отгулы по выходным. Как правило, она соглашалась на любые смены, что ей предлагали. Мы выехали из «Тенистых акров». Я сидела в кузове папиного пикапа. Джейн по праву старшей сестры заняла пассажирское кресло. Дарлин молча вела машину. Со своего места я видела только конский хвостик сестры и иногда ловила быстрый взгляд в зеркале заднего обзора. Джейн развалилась в кресле, задрала ноги на приборную панель и большими пальцами обеих рук что-то набирала на клавиатуре телефона. Ну а я кренилась и подпрыгивала на каждой рытвине, на каждом камне. Ремни безопасности в задней части пикапа отсутствовали, приходилось держаться за борт и прижиматься к изгибу колесной ниши. По радио звучала песня в стиле «кантри», но я различала только мелодию – слова тонули в громыхании колес. Пикап подпрыгнул на очередном ухабе, так что у меня клацнули зубы. Мы проехали мимо АЗС у единственного в городе мотеля.

Городок Мерси был предельно рациональным – во всем. В нем было только то, что требовалось для жизни в Оклахоме, – не больше и не меньше. Универмаг и супермаркет. Три школы по возрастам – начальная, средняя и старшая; на все три школы – один директор. Полицейский участок; пожарное депо с одной старенькой пожарной машиной; кинотеатр, в котором показывали один фильм в неделю – обычно спустя несколько месяцев после выхода на экраны. На главной улице – два ресторана и хозяйственный магазин. В некоторых районах улицы были заасфальтированы, но оставались также грунтовые дороги и неухоженные газоны; дома скрывались за кустами ежевики. На окраинах Мерси простирались сельхозугодья. Обширные поля с ощетинившейся кукурузой и пахучей соей. Некоторые земли оставались под паром, на свободных пасся скот. Наш трейлерный поселок «Тенистые