Флетчер и мятежники - Джон Дрейк

Я был глубоко погружен в свои мысли, идя по темнеющим улицам, и потому прошло некоторое время, прежде чем у меня появилось ощущение, что за мной следят. В северной части Бостона в те дни было еще довольно много открытого пространства, с большими садами и небольшими полями, и почти без освещения. Людей было мало, и большинство из них — в каретах с мерцающими фонарями, которые прогрохотали мимо и исчезли. Я оглянулся и увидел небольшую группу мужчин, идущих за мной. Я ускорил шаг. Они тоже. Я побежал. Они тоже. Но бегун из меня никудышный. Я слишком большой, и они меня догоняли. Я отбросил мешок и припустил со всех ног.

— Флетчер! — крикнул чей-то голос. — Джейкоб Флетчер!

Один из них подбежал ко мне и вцепился в руку. Он повис на ней, сдерживая меня, чтобы его приятели догнали, и вот уже четверо или пятеро из них вцепились в меня, заставив остановиться.

Тем хуже для них. Я заработал кулаками и за две секунды уложил двоих. Затем схватил третьего за шиворот и за штаны и швырнул его в четвертого. Не оставив никого на ногах, я снова пустился наутек и бежал до самой верфи Стэнли, где колотил в ворота, пока человек Стэнли, Джо, не впустил меня.

Сам Стэнли работал у себя в кабинете и встретил меня на пороге своего убогого домишки. По крайней-мере, он был мне рад и, по крайней-мере, обрадовался моему приходу. Друг из него был невеликий, но все же друг. И он не слишком обрадовался, когда я рассказал ему, что случилось. Но он присоединился к моим проклятиям в адрес Сары Койнвуд и списал все на ее пагубное влияние.

Я рассказал ему и о недоразумении с полицией. Скрывать это не было смысла. Он застонал и вздохнул, ибо все еще был одержим идеей вернуть свою добычу. И он взглянул на меня как-то остро и спросил, насколько правдива эта история о том, что я — британский агент. Я как раз довольно-таки твердо объяснял ему, какая это чушь, когда в его входную дверь тяжело заколотили.

— Странно, — сказал он, склонив голову набок, чтобы прислушаться. — Джо так не стучит.

— Не открывай! — крикнул я, вскакивая на ноги.

— Почему? — спросил он и пошел к двери.

Как только он двинулся, я метнулся в соседнюю комнату. Там было темно, но в окно светила луна. Я поднял раму и перекинул ногу через подоконник, и тут увидел человека с парой пистолетов, нацеленных мне в грудь.

— Назад, или ты покойник! — сказал он.

Я огляделся. Дом был окружен. Их было с дюжину, а Индеец Джо лежал связанный и с кляпом во рту.

— Где лейтенант Флетчер? — раздался голос янки из гостиной позади меня. — Лейтенант Джейкоб Флетчер из Королевского военно-морского флота Британии?

29

«Это темноволосая дама среднего роста, хотя и кажется выше, и неотразимой живости. Она немолода, но красота ее восхищает чувства, и те, кто однажды насладился ее обществом, должны отныне страдать муками опиумного наркомана, вынужденного искать все новую и новую дозу своего зелья».

(Из письма от 24 сентября 1795 года от мистера Харрисона Отиса из Бостона своему брату Эдварду в Нью-Йорк).

*

К своему удивлению, леди Сара Койнвуд обнаружила, что ей нравится Бостон. Городской пейзаж со шпилями и крышами был приятен глазу, здесь были театры, библиотеки, магазины и церкви, а после успеха на балу знать и сливки общества наперебой спешили представиться ей в лучшей гостиной ее пансиона. Эта комната, хоть и уступала ее собственному салону в Лондоне, тем не менее обладала наивной элегантностью и имела весьма привлекательную овальную форму.

Многие из посетителей были мужчины, все — любопытны, и все быстро попадали под чары миледи. Проблема ее статуса подданной враждебной державы, как оказалось, не существовала вовсе. Трое или четверо членов Совета избранных из кожи вон лезли, соглашаясь, что паспорт можно и должно, и следует подготовить без промедления, поскольку миледи не может представлять никакой мыслимой угрозы для города. Позже различные банкиры заверили ее, что Бостон примет к оплате что угодно: британское серебро или золото, а банкноты Банка Англии можно будет обналичить в крупных коммерческих домах с небольшой скидкой. Кроме того, эти бостонские банкиры — на удивление искушенные для колонистов — были, очевидно, способны перемещать кредиты между континентами и с улыбкой готовы были предоставить ей любую сумму денег под ее огромные резервы в Лондоне, лишь бы она поставила свою подпись.

Что до дам Бостона, то, увидев наряды леди Сары (каждый стежок был по последней парижской моде, война войной, а мода по расписанию), они заставили портних, модисток и торговцев тканями Бостона благословлять и боготворить леди Сару, принимая их новые заказы.

Вдобавок миледи принимал мистер Чарльз Булфинч, знаменитый архитектор, в своем собственном большом доме. Этот молодой джентльмен оказался столь же культурным, как и любой европеец. Он совершил гран-тур и учился у мастеров французской и английской архитектуры. Он и его жена были очаровательной компанией, если не считать того, что они упомянули некоего Джейкоба Флетчера, английского лейтенанта, с которым мистер Булфинч познакомился в доме мистера Дэниела Купера в прошлом году. Того самого Дэниела Купера, что теперь командует «нашим прекрасным новым военным кораблем в заливе». Леди Сара улыбнулась при имени Купера и перевела разговор на другие темы.

После этого миледи повергла и без того ошеломленный и восхищенный Бостон в полный нокаут, совершив за один день невероятный подвиг: переехала в новый дом, наняла штат прислуги и устроила званый ужин для избранного общества ярких и прекрасных. Те дамы, что получили приглашения, падали на колени и благодарили бога в его бесконечной милости и милосердии. Те же, кто не получил, продали бы своих детей в рабство, лишь бы заполучить их, если бы только приглашения можно было достать столь дешевым и легким способом.

Дом был внушительным зданием на Стейт-стрит, недавно спроектированным и полностью обставленным мистером Булфинчем для клиента, у которого кончились деньги. Среди ее многочисленных гостей в день переезда был красивый молодой человек по имени Харрисон Отис, юрист с огромной и прибыльной практикой и вложениями в землю и недвижимость. Он был также политиком и имел склонность уводить разговор в скучные дебри. Но позже, когда его убедили избавиться от его еще более скучной жены, мистер Отис вернулся, чтобы быть допущенным через боковой вход к интимным