Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

– Почему никто не докладывает о победе? – спросил Юэ Фэй. – Кто взял заставу?

Воцарилось молчание. Наконец Ню Гао не вытерпел:

– Я не могу врать! Заставу взяли они, но подвиг свой хотят уступить мне. Не хочу приписывать себе чужие заслуги!

– Хорошо, – кивнул Юэ Фэй. – Тогда поведешь свой отряд брать заставу Оутангуань…

Во время похода Ню Гао опекал своих воинов, как малых детей. Он во всем старался подражать чускому Сян Юю и всегда ехал впереди своего войска. Воины его постоянно носили с собой узелки с провизией, чтобы не остаться голодными в случае, если их предводитель вздумает «взять какую-нибудь крепость до обеда».

Когда отряд Ню Гао подошел к заставе Оутангуань, начальник заставы Цзинь Цзе встретил его на дороге и, встав на колени, с поклоном приветствовал.

– Не кланяйтесь, господин начальник, – сказал Ню Гао. – Я не юаньшуай, а только командир передового отряда. Сам юаньшуай еще в пути.

Цзинь Цзе вскочил, ярость распирала его: «Этому дураку самому надо было встать на колени, а он, видите ли, „милостиво“ разрешает мне встать!»

– Отрубить голову тому, кто докладывал! – коротко приказал Цзинь Цзе.

– Зачем убивать невиновного? – рассердился Ню Гао. – Если вы такой грозный вояка, наша помощь вам не требуется! – И он приказал поворачивать обратно.

«Этот болван – любимый военачальник Юэ Фэя, – заволновался Цзинь Цзе. – Обидишь его – наживешь неприятности».

Сдерживая гнев, он шагнул вперед и любезно сказал:

– Не сердитесь, полководец Ню! За неверные сведения с виновным поступают по законам военного времени. Но ради вас я готов его простить.

И он распорядился, чтоб виновного отпустили.

– Так-то лучше, – кивнул Ню Гао. – Если бы вы его убили, я счел бы себя оскорбленным.

– Это я во всем виноват! Прошу вас, полководец, располагайтесь поудобнее!

И проводил гостя на заставу. На домах висели красные флаги и разноцветные фонарики – жители приготовились к торжественной встрече юаньшуая.

Подъехав к самому входу в ямынь, Ню Гао спешился и поднялся в зал. Начальник заставы усадил его на почетном месте, угощал чаем.

– Ваше счастье, что вы устроили это торжество для меня, – сказал Ню Гао. – Если бы на моем месте был юаньшуай, он счел бы это преступлением!

– Почему? – удивился Цзинь Цзе.

– Потому что, садясь за стол, наш юаньшуай сперва обращается лицом к северу и плачет. «Если два императора томятся в яме, – говорит он, – едят только воловье мясо и пьют кумыс, его подданные не имеют права объедаться изысканными яствами!» Сколько раз мы говорили ему: «Вы не щадите сил ради государства и народа, вам надо есть получше, чтобы быть сильнее!» Но разве его переубедишь?

– Спасибо вам за наставления! – поблагодарил Цзинь Цзе.

– И еще дам вам один совет, – продолжал Ню Гао. – Наш юаньшуай больше всего любит соевый сыр. Когда он ехал на экзамены в столицу, то поел соевого сыру и сказал нам: «Совершенный человек никогда не должен забывать, на чем он вскормлен».

– Очень вам благодарен за добрый совет! – воскликнул Цзинь Цзе.

– Почтенный начальник, скажите – вы угощаете меня от чистого сердца? – спросил Ню Гао.

– Конечно!

– Тогда я принимаю ваше угощение и прошу дать мне чашку побольше!

Цзинь Цзе приказал слугам принести самую большую чашку, и Ню Гао в один присест съел почти тридцать чашек.

«Юаньшуай такой скромный! – думал Цзинь Цзе. – И как он назначил командиром передового отряда этого дурака?»

Пока сидели за столом, наступил полдень.

– Господин начальник, моих воинов тоже надо накормить и угостить вином, – сказал Ню Гао.

– Выдадим им денег – они сами купят, что надо.

Ню Гао уже совсем опьянел. Но вдруг в зал вбежал встревоженный воин и тихо сказал начальнику:

– Господин, цзиньские войска подступили к заставе!

Цзинь Цзе распорядился закрыть ворота и усилить охрану на стенах.

– Господин Цзинь, о чем вы там шепчетесь? – спросил Ню Гао. – При гостях полагается говорить громко.

– Я заметил, что вы опьянели, и не хотел вас тревожить, – ответил Цзинь Цзе. – Цзиньские войска подошли к заставе!

– Ну и что же? Почему вы прямо об этом не сказали? Подайте мне еще вина, и я еду в бой!

– Вы уже и так много выпили! – несмело возразил Цзинь Цзе.

– Говорят: «Чем больше выпил, тем больше силы». Дайте вина!

Перед Ню Гао поставили второй кувшин. Он взял его обеими руками, единым духом опорожнил наполовину и сказал телохранителям:

– Держите кувшин! Остальное выпью немного погодя.

Покачиваясь, Ню Гао вышел из зала. Кое-как его посадили на коня, и он во главе своего отряда выступил из заставы.

Цзинь Цзе наблюдал со стены. Ему показалось, что Ню Гао спит в седле.

Цзиньский юаньшуай Чжаньчжо Моличжи – великан, ростом в целую сажень, вооруженный железной дубиной цзиней в сто весом, – пешим вышел из строя. Он сразу заметил, что Ню Гао пьян, и с презрением сказал:

– Южный варвар, ты что – смерти захотел?

Ню Гао ничего не ответил, только заплетающимся языком пробормотал:

– Живо!.. Мое вино… сюда!..

Телохранители подали ему кувшин. Ню Гао запрокинул его и принялся пить большими глотками. В животе у него заклокотало. Он разинул рот, широкий, как голенище сапога, и рыгнул прямо в лицо вражеского военачальника. Пока растерявшийся Чжаньчжо Моличжи утирался, Ню Гао пришел в себя, выхватил саблю, и через мгновение противник лежал на земле с разрубленным черепом. Ню Гао спрыгнул с коня и отрубил голову поверженному врагу. По сигналу воины перешли в наступление и нанесли чжурчжэням полное поражение. Было захвачено много боевых коней и провианта.

Цзинь Цзе вышел из заставы и, приветствуя победителя, говорил:

– Вы поистине волшебник, полководец Ню!

– Если б я выпил еще кувшин, перебил бы всех варваров! – хвастался Ню Гао.

Цзинь Цзе проводил Ню Гао отдыхать, а сам вернулся домой.

– Этот Ню Гао – совершенный невежда, – рассказывал он жене, которая встретила его во внутренних покоях. – Но в боях ему везет! Представь себе, напился пьяным и разгромил врагов!

– Такой человек – сущая находка для государя! – отозвалась жена.

После ужина Цзинь Цзе сказал жене:

– Сегодня буду спать в кабинете. Чжурчжэни близко, за мной могут прийти в любой момент.

– Как вам будет угодно, – ответила жена и удалилась на свою половину.

Среди ночи ее разбудил стук в дверь. Госпожа Цзинь отперла – вбежала запыхавшаяся Ци Сай-юй, ее младшая сестра.

– Сестра, я не могу спать одна! Я столько пережила во сне!

– Ты уже взрослая! – принялась укорять ее госпожа Цзинь. – Неприлично поднимать шум среди ночи! Счастье;