Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

Упомянем еще, что горожане, тронутые мужеством Лю Линя, тайком подобрали его тело и предали земле.

А теперь продолжим рассказ о Мын Бан-цзе. Он шел всю ночь и утром остановился передохнуть в придорожной чайной. Юноша решил во что бы то ни стало вступить в армию Юэ Фэя. Но застава Оутангуань была так далеко! Как добраться до нее пешком?

Вдруг он услышал конское ржание и выглянул в окно – у дверей к столбу был привязан великолепный конь.

«Странно! Где его хозяин? – подумал Мын Бан-цзе. – Возьму-ка я коня и уеду!»

Он отвязал коня, вскочил верхом, взмахнул плетью – конь понесся как птица!

Скакун этот принадлежал главарю разбойников из здешних гор Ванюшань. Его хозяин приехал в монастырь «Кладезь справедливости», чтобы поиграть в шахматы с настоятелем. В чайной остановились два разбойника, которые его сопровождали. Соскучившись в ожидании своего господина, разбойники укрылись в сарае и затеяли игру в кости, а коня оставили привязанным у входа в чайную.

Утром главарь захотел вернуться в горы, а конь исчез. Поднялся переполох. Настоятель упал перед разбойничьим главарем на колени:

– О-о-о! Чем же мне теперь с вами расплатиться?!

– Ты здесь ни при чем! – отмахнулся от него главарь. – Виноваты мои люди!

Но делать было нечего – пришлось пешком возвращаться в горы.

Между тем Мын Бан-цзе, покинув чайную, ехал по дороге. Неподалеку от соснового бора юноша резко осадил коня.

– Тьфу! Чуть не угодил в яму! – сказал он себе. – Счастье, что глаза у меня зоркие – не то сломал бы себе шею!

Вдруг раздались крики. Из зарослей высунулись длинные шесты с крючьями. Мын Бан-цзе стащили с коня и связали.

– Попался, приятель! – гоготали разбойники. – Как же это ты смог увести коня нашего соседа? Ты что – одолел его в бою?

– Посмотри на него! – сказал один. – Разве ему под силу победить богатыря? Это простой воришка!

– Чего вы спорите? – вмешался второй. – Тащите его в лагерь!

Связанного Мын Бан-цзе бросили поперек седла и повезли. Несколько человек поскакали вперед, чтоб доложить о пленном.

– Пусть из этого бычка приготовят для меня отрезвляющий отвар, – распорядился главарь.

Разбойники набросились на Мын Бан-цзе, сорвали с него одежду и привязали к столбу. Один разбойник принес ведро воды, другой – таз, третий – глиняную чашку, четвертый – нож, пятый – веревку.

Первый разбойник поднес чашку ко рту Мын Бан-цзе и сказал:

– Ну-ка, выпей, приятель!

– Буду я пить всякую дрянь! – плюнул юноша.

– Это не дрянь, а конопляный отвар с луком и перцем. Выпей его, и уснешь. Не хочешь пить – не надо! Мы тебе выльем на голову ведро холодной воды, потом рассечем грудь, вынем сердце и сделаем из него отрезвляющий отвар для нашего вана!

– Мне не к спеху! – презрительно сказал юноша. – А ваш ван может и подождать!

– Хочешь, чтоб тебя отхлестали? – пригрозил другой разбойник и замахнулся веревкой.

– Видно, Мын Бан-цзе погибнет здесь, и никто о нем не узнает! – в отчаянии воскликнул юноша.

И как раз в этот момент мимо проходил главарь разбойников из соседних гор. Услышав слова «Мын Бан-цзе», главарь крикнул:

– Остановитесь!

Он подошел к пленнику, посмотрел ему в лицо и воскликнул:

– Это же мой брат! Отпустите его!

Разбойники отвязали юношу и вернули ему одежду, а сами бросились докладывать своему вожаку.

– Брат мой, если бы не ты – я бы уже отправился на тот свет! – говорил между тем растроганный Мын Бан-цзе.

Вскоре к месту происшествия прибыли главари с четырех окрестных гор. Первого звали Ху Тянь-бао, второго – Ху Тянь-цин, третьего – Сюй Цин, а четвертого, который ел человечьи сердца, – Цзинь Ху.

– Старший брат, откуда вы знаете этого воришку? – удивлялись они.

– Пошли в главную ставку, там я вам все расскажу, – пообещал брат Мын Бан-цзе, которого здесь звали Юэ Чжэнь Золотой Халат, и, обратившись к юноше, добавил: – Я уже несколько раз приглашал тебя ко мне, но ты все отказывался, ссылаясь на то, что у тебя престарелый отец. Куда ты шел и как попал к нам? Надо было сразу назвать свое имя, и никто бы тебя не тронул.

– Прости, брат, что не вспомнил о тебе, – проговорил Мын Бан-цзе. – Мне было так тяжело, что я вообще ни о чем не хотел думать!

– У тебя горе?

Мын Бан-цзе рассказал, как Лю Ни убил его отца, как потом ему самому пришлось бежать и как он задумал пробраться к Юэ Фэю.

– Вот оно что! – воскликнул Юэ Чжэнь.

– Старший брат, мы и сами можем отомстить за Бан-цзе! – вмешался в разговор Ху Тянь-бао. – Зачем еще ездить к какому-то Юэ Фэю?

– Юэ Фэй – честный и преданный государю человек! – возразил Мын Бан-цзе. – Неужели вы о нем не слышали?

– Слышали! – раздались голоса.

– По-моему, разбойный промысел не сулит ничего хорошего, – продолжал Мын Бан-цзе. – Собирайте лучше свои войска, и давайте пойдем служить под знамена Юэ Фэя. Если он действительно герой, мы сможем прославиться и приумножить славу предков. Если нет – снова уйдем в горы.

– Так и сделаем, – одобрил Юэ Чжэнь, – я сам об этом подумывал.

Он приказал другим главарям собрать своих людей, провиант и казну и приготовиться к походу. На следующий день десятитысячное войско спустилось с гор и двинулось к заставе Оутангуань.

Наступил праздник пятнадцатого числа седьмого месяца, во всех лагерях Юэ Фэя военачальники готовились к жертвоприношениям.

Ню Гао потихоньку сказал Цзи Цину:

– Здесь народу видимо-невидимо, разве духи спустятся сюда и примут наши жертвы? А что, если мы уйдем в горы?

Они велели телохранителям забрать короба с фруктами и снедью и выехали из лагеря.

Когда добрались до гор, Ню Гао сказал:

– Брат, я остановлюсь возле этой горы, а ты поезжай к другой. Окончим жертвоприношения – выпьем.

Цзи Цин не возражал.

Ню Гао отослал своих воинов и, помянув мать, немного поплакал. Услышав его причитания, Цзи Цин расстроился и тоже всплакнул.

Покончив с жертвоприношениями, они сожгли бумажные деньги и велели телохранителям принести вино и закуски.

Осушили по нескольку кубков, и Ню Гао предложил:

– Давай сыграем в застольный приказ, а то просто так пить скучно.

– Что ж, начинай.

– Хорошо, я буду объявлять приказы – только ты выполняй! – Ню Гао на минуту задумался, потом сказал: – Вот тебе тема – «луна». Прочти о ней стихотворение. Прочтешь – хорошо, не прочтешь – штраф десять больших чашек вина.

– Слушаюсь! – Цзи Цин поднял чашку с вином и