Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

По небу круглая

Плывет луна меж звезд,

Она и диском

И рожком быть может.

Вот если б голову приделать к ней

И хвост —

Была бы с белой

Черепахой схожа.

Ню Гао рассмеялся:

– Ишь чего выдумал! Разве черепаха может быть такой большой и белой, как луна? Штраф! Штраф!

– Ладно, пью пять чашек, – объявил Цзи Цин.

– Нет, десять!

– Хорошо, пусть будет десять. Теперь твоя очередь.

– Читаю, слушай.

Ню Гао тоже наполнил чашку и прочитал:

До краев наполнен кубок —

В небе полная луна.

Не она ль, цветы раздвинув,

Угодила в кубок мой?

Я, поэт, стихи читаю

И готов отпить вина

Так, чтоб осушить весь кубок

С потонувшею луной!

– Ты мне голову не морочь! – оборвал его Цзи Цин. – Луна высоко в небе – как она может утонуть в твоем кубке? И как ты ее проглотишь? Ты бы хоть кубок проглотил!

– Как это можно глотать кубок?

– Не можешь – пей десять чашек вина.

– И выпью! – Ню Гао опрокинул подряд шесть чашек и встал.

– Куда? А остальное кто будет пить? Не хочешь выполнять приказ?

– Почему? Я не отказываюсь! Нужда приперла!

Ню Гао отошел немного в сторону и начал мочиться в густую траву. Вдруг в ней что-то зашевелилось. Пригляделся – а это человек! Ню Гао набросился на него, скрутил и притащил к Цзи Цину:

– Брат Цзи, я поймал шпиона!

– Везет же тебе, брат Ню! – воскликнул восхищенный Цзи Цин. – Даже по нужде идешь, а совершаешь подвиги!

Пойманного привели в лагерь, и Ню Гао доложил Юэ Фэю:

– Господин юаньшуай, я поймал шпиона.

– Привести его!

Пленного ввели и поставили на колени. Притворившись пьяным, Юэ Фэй вытаращил на него глаза и крикнул:

– Болваны! Кого вы схватили? Живо развязать! – и обратился к пойманному: – Чжан Бао, я тебя послал в Шаньдун, а ты почему спрятался в горах? Где мое письмо?

Пленник молчал.

– Потерял, наверное? – грозно спросил Юэ Фэй. – Боялся попасться мне на глаза?

– Виноват! – пробормотал тот.

– Пес паршивый! – выругался Юэ Фэй. – Сейчас я напишу другое. Смотри больше не теряй – иначе провалишь мне великое дело!

Юаньшуай приказал разрезать пленнику икру на ноге и засунуть в отверстие письмо, закатанное в восковой шарик и завернутое в промасленную бумагу.

– Теперь иди! – приказал юаньшуай, когда ногу пленного туго перевязали. – Не доставишь письма – голову с плеч долой.

Глядя на эту сцену, Ню Гао недоумевал: ведь настоящий Чжан Бао стоял позади юаньшуая! Даже если бы Юэ Фэй был сильно пьян, он не мог бы обознаться! Когда человек ушел, Ню Гао не вытерпел и спросил:

– Господин юаньшуай, почему вы этого шпиона называли Чжан Бао?

– Где тебе понять! – улыбнулся Юэ Фэй. – Военная хитрость! Если бы я убил этого шпиона, не получил бы никакой пользы. Я давно собирался вступить в Шаньдун, но боялся, что, пока буду там, цзиньские войска нападут на заставу Оутангуань. Вот я и хочу, чтобы он помог выполнить мой план.

Восхищенные военачальники воскликнули:

– Вы божественно мудры, господин юаньшуай! Разве кто из нас мог постигнуть ваш замысел?

А Юэ Фэй между тем послал разведчиков в Шаньдун разузнать, что там делает Лю Юй. Но об этом пока рассказывать не будем.

Человек, которого поймал Ню Гао, действительно был цзиньским шпионом. Его подослал Учжу, и звали его Хурми.

Когда Хурми вернулся в лагерь чжурчжэней и предстал перед Учжу, тот поглядел на его изможденное пожелтевшее лицо и подумал: «Должно быть, заболел в дороге и не смог вернуться вовремя».

– Ну, что удалось разузнать, советник? – спросил он.

– По-вашему приказанию я пробрался к заставе Оутангуань и спрятался в траве, – доложил Хурми, – к несчастью, Ню Гао меня заметил, схватил и привел к Юэ Фэю. Случилось это на праздник, Юэ Фэй был сильно пьян, принял меня за Чжан Бао и велел доставить письмо в Шаньдун.

– Дай-ка его мне! – приказал Учжу.

– Оно в икре.

– В икре? Как можно письмо спрятать в икру?

– Юэ Фэй приказал разрезать мне ногу и засунуть туда письмо. Мне было трудно идти, поэтому я и опоздал.

Письмо вынули из раны, извлекли из воскового шарика и дали Учжу прочесть. Судя по содержанию, это был ответ Юэ Фэя на предложение Лю Юя сдать ему Шаньдун.

– Вот какова твоя благодарность, Лю Юй! – в ярости заскрипел зубами Учжу. – А я еще с тобой церемонился!

Он приказал военачальникам Цзиньянь Даомо и Шаньцзы Моличжи с тремя тысячами воинов идти в Шаньдун и казнить Лю Юя со всей его семьей.

– Не надо так торопиться! – осмелился возразить Хамичи. – Ведь вы не знаете, повелитель, подлинное это письмо или подложное. Прежде чем отдавать приказ, пошлите людей в Шаньдун – пусть они все разузнают. А то сгоряча казните Лю Юя и сами попадетесь в ловушку, расставленную Юэ Фэем!

– Хитрость тут или нет – изменника незачем оставлять в живых! – резко возразил Учжу и еще раз повторил: – Уничтожить Лю Юя и его семью!

Однажды Юэ Фэй сидел у себя в шатре, как вдруг разведчики ему донесли:

– Недалеко от заставы на дороге расположился лагерем большой отряд.

– Чьи войска? Цзиньские? – спросил Юэ Фэй.

– Похоже, что нет! Скорее всего, молодцы из зеленых лесов!

Юэ Фэй приказал Тан Хуаю и Ши Цюаню разузнать поподробнее.

– Пусть главари явятся ко мне, если хотят покориться.

Тан Хуай и Ши Цюань выехали из лагеря на дорогу и окликнули:

– Эй, вы кто такие? Зачем сюда явились?

Навстречу Тан Хуаю вышли шесть предводителей, опустились на колени перед его конем и воскликнули:

– Мы из шаньдунских гор Ванюшань и хотим служить Юэ Фэю! Если можно, разрешите узнать, кто вы, полководцы?

Тан Хуай и Ши Цюань спрыгнули с коней и назвали себя.

– Раз вы согласны подчиниться, садитесь на коней и едем к юаньшуаю.

– Спасибо, слушаемся вас! – хором отвечали главари.

Войдя в шатер великого полководца, молодцы из зеленых лесов опустились на колени и хором приветствовали юаньшуая. Каждый из главарей назвал свое имя, а Мын Бан-цзе еще добавил:

– Я был честным земледельцем. Лю Ни разрушил мой дом, убил отца, и я остался один на свете. Повстречал этих молодцов, они согласились отомстить за меня! Я уговорил их присоединиться к вам. Умоляю вас двинуть войска в