Круг Дней - Кен Фоллетт

было власти принуждать к исполнению своих решений. Они полагались на уважение людей к их мудрости. В основном это работало. Но такому бойкому задире, как Скагга, было нетрудно разжечь воинственный пыл среди молодых скотоводов.

— Ты мог хотя бы из вежливости сообщить другим старейшинам, что собираешься пойти против их решения, бросить вызов совету и подорвать его авторитет, — сказала Ани.

— Старейшины? — Скагга повысил голос, чтобы его слышали окружающие. — Старейшины пошли на уступки земледельцам одиннадцать летних солнцестояний назад, когда Трун распахал Полосу.

Ани услышала одобрительный ропот. Тот случай не забыли. В то время Ани и другие старейшины поступили наилучшим образом, избежав войны. Но некоторые считали, что скотоводов унизили.

— Вот когда мы должны были начать войну, — продолжал Скагга. — С тех пор земледельцы стали только наглее.

— Согласна, они стали более заносчивыми. — Ани осторожно коснулась острого кремневого наконечника. — Но не думаю, что это достаточная причина, чтобы подвергать нашу молодёжь смертельному риску того, что их плоть будут рвать вот такие стрелы.

— Трун сказал, что земледельцы перебьют любой наш скот, который снова перейдёт Полосу. — Скагга ещё больше повысил голос, и Ани поняла, что теперь он говорит в основном для собравшейся вокруг публики. — Но нашему скоту нужна вода, даже если за неё придётся сражаться.

— Если бы драки могли вызвать дождь…

Один из слушателей рассмеялся.

Смех разозлил Скаггу, и он стал ещё воинственнее.

— Нас больше, чем земледельцев. На каждого из них приходится десять наших. Мы не можем проиграть.

Раздались одобрительные возгласы.

— А когда мы победим, сколько из этих юнцов, — Ани сурово оглядела их, заглядывая каждому в глаза, — сколько из них истекут кровью на поле боя, крича от боли и зовя своих матерей?

Её слова застали их врасплох. О войне с такой стороны они не думали.

Скагга понял, что Ани набрала очки, и быстро сказал:

— Такими вопросами задаются только трусы.

— Я задаюсь этим вопросом как мать.

— Матери тоже бывают трусихами.

Подобные оскорбления не задевали Ани. Она рассудительно сказала:

— Мы лишь считаем, что к насилию следует прибегать в самую последнюю очередь, а никак не в первую.

— А я считаю, что мы должны перебить земледельцев! — прокричал Скагга, и молодёжь восторженно взревела. — Перебить их всех, сжечь их дома и вернуть захваченную ими землю под пастбища для нашего стада!

Присутствующие взревели ещё громче.

Ани хотелось выть от досады. Скагга отказывался даже задуматься о последствиях своих предложений, а его сторонники, казалось, не замечали его глупости. Но она потерпела поражение. Удручённая, она решила больше не спорить. Любое её слово лишь дало бы Скагге повод для новых тирад. Она утешила себя мыслью, что этот вопрос будут решать не Скагга и не эта горстка юнцов. Большинство скотоводов не будут так рваться в бой и могут отказаться от войны.

Она уже собиралась уходить, когда заговорил Сефт. Он слушал спор с задумчивым видом, а теперь сказал:

— Путь стада к воде преграждают леса. В лесах есть проход, Полоса, но Трун теперь считает её своей пашней, так что мы не можем ею пользоваться. Но нам не нужна война. Нам просто нужна новая Полоса.

Скагга решил, что выиграл спор, и потому смягчился.

— Слушай, я и сам был за мирное решение, но мы уже пробовали, а земледельцы отказались сотрудничать.

Сефт покачал головой.

— Я говорю о другом решении. Мы можем сделать новый проход в другом месте. Мы могли бы расчистить кусок земли на краю Западного Леса. Вырубить подлесок, кусты и саженцы, но оставить большие деревья — коровы их обойдут. Это позволит сделать тропу шириной в двадцать шагов, а также ров и насыпь, чтобы скот не лез на посевы. И Трун вряд ли сможет возразить. Мы ведь не отнимаем его землю.

— Нет, — сказала Ани. — Но так мы отнимем землю у лесовиков.

— Лес большой. Они вряд ли заметят.

— Ошибаешься. Лес составляет часть их жизни. Они заметят, если у них отнимут полосу земли. Они будут в ярости.

— Полагаю, что да, — уступил Сефт. Он нахмурился. — А мы можем дать им что-то взамен? Ты могла бы договориться с Бейзом.

Ани кивнула.

— Перспектива получить, скажем, несколько коров была бы для них большим подспорьем в эту засуху. — В идее Сефта намечалось решение, и её надежды возродились. — И, возможно, племя сможет позволить себе потерять узкую полоску леса.

— Вы двое совсем не о том думаете, — сказал Скагга. — Вы говорите о вырубке целой массы растительности, от равнины до самого берега реки. Вырубить-то её достаточно трудно, но расчистить всё это — огромная работа. Кто, по-вашему, будет это делать?

Ани огляделась.

— Здесь сейчас собралась большая группа сильных молодых людей. — Она сказала с вызовом: — Ты говорил, что поддержишь мирное решение, Скагга. Насколько серьёзно ты это говорил? Сможешь ли ты организовать всю эту молодёжь и направить их энергию на работу по расчистке новой Полосы? Насколько тебе это по силам?

Он замялся, поняв, что попал в ловушку, и сказал:

— Конечно, смогу. Мы управимся за несколько дней.

— Вот этим можно было бы гордиться и похваляться в будущем. Ты мог бы разрешить спор между племенами без единой смерти среди этих юнцов.

Скагга неохотно кивнул.

— Возможно, и смог бы, — сказал он.

На том и порешили.

*

Западный Лес занимал большую территорию, и Ани гадала, сможет ли она найти деревню лесовиков. Продираясь сквозь заросли, она искала любые признаки человеческого поселения.

Она отчаянно надеялась, что новый план Сефта сработает. Стаду нужен был доступ к реке, особенно сейчас, в разгар засухи. Но в качестве первого и главного шага в реализации этого плана было необходимо получить согласие лесовиков. И именно эта задача стояла перед ней сегодня.

Она миновала пруд, в котором ещё была вода, и предположила, что лесовики должны были поселиться где-то рядом. И точно, немного погодя она вышла к селению, состоящим из всего полдюжины хижин вокруг центральной поляны. Она остановилась на краю, глубоко вздохнула и вошла.

Бейз радушно приветствовал её как мать Хана и Джойи, но держался настороже. Рядом с ним была Гида, и они все сели на землю. Лесовики собрались поблизости, хотя и не понимали языка. Как всегда в тёплую погоду, женщины и дети были наги, мужчины