Круг Дней - Кен Фоллетт

К концу дня прибыл Скагга со своей юной армией.

Все сообща сели перекусить едой, которую принесли с собой. Завтра они зажарят корову.

Ани крепко спала и проснулась, когда лагерь зашевелился. Молодёжь с энтузиазмом принялась за работу над насыпью и рвом. Сефт и Тем сделали своё дело и отправились обратно в Излучье. Ани пошла с ними. Она испытывала глубокое удовлетворение результатом. Они с Сефтом разработали план и довели его до конца, и новая Полоса будет создана без ссор и насилия.

*

Земледельцы сжали пшеницу и убрали зерно на хранение. Они вспахали стерню. Теперь не было нужды носить воду от реки к полям, ведь сеять они будут только весной. Спина у Пии больше не болела.

Но дел всё равно хватало. Они собирали орехи и лесные ягоды и запасали их на зиму. Яна наделала много сыра, смешивая козье молоко с листьями мальвы, чтобы получился твёрдый продукт, который долго хранится.

Молодым земледельцам было любопытно, что делают скотоводы на краю Западного Леса. Одним утром Пиа, неся Олина, прогулялась туда посмотреть и обнаружила там с полдюжины других, включая Даффа, которые тоже наблюдали. Дул холодный восточный ветер, и Олин был укутан в овечью шкуру.

Работа была почти закончена. Они построили насыпь и ров и теперь расчищали пространство на западной стороне полосы, переворачивая землю и создавая тёмную тропу в пару шагов шириной.

Пиа указала на тёмную тропу и спросила Даффа:

— А эта полоса для чего?

— Не знаю, — сказал он. — Я спросил одного скотовода, и он тоже не знал. Сказал, Скагга просто так захотел.

Между насыпью со рвом и тёмной тропой лежала гора растительного мусора высотой в половину роста Пии и шириной около двадцати шагов. Её нужно было убрать, прежде чем скот сможет пользоваться тропой. Эта работа займёт много дней, предположила она.

Скагга выстраивал своих работников вдоль полосы, лицом к новому проходу и спиной к лесу. Пиа заметила, что у каждого из них был при себе какой-то инструмент. У кого-то в руках была плоская лопата, у кого-то широкий кусок дерева, кто-то держал старую потёртую кожаную подстилку.

Затем подошли ещё несколько человек с пылающими факелами и подожгли кучу срубленной зелени посередине.

— О! — сказала Пиа. — Я и не догадывалась, что они собираются это сделать!

Это будет гораздо быстрее, чем выносить мусор, поняла она.

— Тёмная тропа выступает в качестве противопожарной полосы, чтобы пламя не перекинулось на остальной лес, — сказал Дафф.

Пиа нахмурилась.

— Хотелось бы, чтобы она была пошире.

— Люди, стоящие там с лопатами и прочим, должны сбивать огонь, если он будет угрожать распространиться, — сказал Дафф.

Пиа немного успокоилась.

Мусор быстро занялся и вспыхнул. Всё в лесу было сухое после трёх лет засухи. Огонь был на удивление яростным, и Пиа с другими наблюдателями-земледельцами отошла подальше и встала за линией тех, кто должен был сбивать пламя, для безопасности.

Огонь ревел. В воздух поднимался дым, и Пиа чувствовала жар. Пламя вздымалось всё выше, и искры летели над головами людей в нетронутый лес. Те быстро бросались тушить небольшие очаги возгорания. Пиа и другие земледельцы отошли ещё дальше.

Пиа заметила, что появились какие-то лесовики и с испуганными лицами наблюдают из-за кустов.

Она пожалела, что взяла с собой Олина. Она решила уйти от огня и просто пойти домой. Она повернулась к реке.

Подул порыв ветра. Внезапно вокруг Пии вспыхнули сразу десятки небольших костров. Люди не могли потушить их все, а те, до которых они не успевали добраться, быстро разрастались. Путь Пии к реке был преграждён пламенем, и она, повернув на запад, побежала, углубляясь в лес. Олин тут же почувствовал её напряжение и заплакал.

Огонь разрастался с ужасающей скоростью. Загорелись деревья, их ветви и листья пылали. Кусты и саженцы трещали и дымились, сухая коричневая трава сгорала. Люди бросили свои попытки и побежали вместе с земледельцами, вокруг воцарилась паника. Пию охватил леденящий ужас, что они с Олином окажутся в огне и сгорят заживо. От страха у неё перехватило дыхание.

В густом лесу было трудно бежать. В спешке она споткнулась и упала на колени, но никто не остановился, чтобы помочь ей подняться. Она с трудом встала и, пошатываясь, побрела дальше.

Лесные звери выбегали из укрытий и проносились мимо неё. Сначала пара косуль, потом лисье семейство с лисятами, дюжина зайцев. Бесчисленные мелкие полёвки, сони, белки и ежи сновали у неё под ногами.

Другие земледельцы обгоняли её, потому что она ей приходилось нести Олина и не могла бежать так же быстро. Но тут один из них вернулся, чтобы помочь ей. Это был Дафф. Он взял у неё Олина, чтобы она могла двигаться быстрее. Она видела, что он держит ребёнка надёжно, прижимая маленькое тельце к своей груди, посадив Олина на одну руку, а другой придерживая его голову. Вместе они, спотыкаясь и уворачиваясь, пробирались сквозь заросли. Жар за спиной Пии ослабел, и она поняла, что отдаляется от наступающего пламени. Возможно, помощь Даффа спасла ей жизнь.

Он свернул на юго-запад, к реке, и она последовала за ним. Они бежали прямо перед стеной огня. Внезапно Пиа почувствовала мучительную боль на макушке и поняла, что у неё загорелись волосы. Она закричала. В этот момент они вырвались из леса на берег реки. Дафф обнял её, и все трое упали в воду. Голова Пии ушла под воду, и мучительная боль сменилась жжением. Она вынырнула и стала искать Олина.

Дафф плыл на спине, держа Олина перед собой, чтобы ребёнок мог дышать, и направлялся к другому берегу. Пиа могла бы разрыдаться от облегчения, если бы у неё были на это силы. Пловчиха из неё была неважная, но немного проплыть по-собачьи она могла, и они оба выбрались на сушу.

Растительность здесь была низкой. Искры от пожара сюда не долетали, да и ветер дул не в ту сторону. И всё же Пиа и Дафф отошли от реки до самого подножия холма, прежде чем сесть, измученные.

Пиа взяла Олина у Даффа. Она сняла с него промокшую овечью шкуру и вытерла насухо листьями с куста. Только когда он замолчал, она поняла, что он плакал с тех самых пор, как она побежала.

Она спустила тунику с плеч, прижала Олина к обнажённой груди и дала ему пососать.