28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

Президент США в мемуарах напишет: «Я всегда был уверен в том, что если суверенные нации мира объединятся во всемирную организацию и дадут ей разумный шанс работать, мир станет реальностью. Конференция в Сан-Франциско открывалась 25 апреля 1945 года. У меня не было возможности присутствовать, но государственный секретарь Стеттиниус подробно информировал меня обо всем происходящем».

С приветствиями выступили также губернатор Калифорнии Уоррен и мэр Сан-Франциско Лепхэм. Американцы ухитрились превратить открытие Организации Объединенных Наций во внутриамериканское почти светское мероприятие.

После приветственных речей местных политиков событие отметили большим фуршетом. В центре внимания гостей был Молотов. Он представлял страну, чьи войска сражались в Берлине.

Мгновение 15

26 апреля, четверг

Истеричное самопожертвование

Настоящий, мощный прорыв с последующим стремительным наступлением смог осуществить 26 апреля 2-й Белорусский фронт маршала Рокоссовского, чьи войска -65-я армия Батова – штурмом овладели Штеттином (Щецин), прорвали германскую оборону на реке Рандов и устремились на северо-запад.

Пытаясь задержать их, немецкое командование выдвинуло свежие резервы – так называемую боевую группу «Ост-Зее», одну из офицерских школ и 1-ю дивизию морской пехоты. «Эти войска предпринимали отчаянные контратаки, в которых участвовали и части 50-й бригады СС, и остатки резервной 610-й дивизии, – свидетельствовал Рокоссовский. – Все они были опрокинуты. Противник нес огромные потери, но остановить нас не мог… Сокрушая все на своем пути, двигались войска Попова». Части его 70-й армии разгромили три батальона фольксштурма – «Гамбург», «Бранденбург» и «Грайфенхаген». Развернулась в полную мощь и 49-я армия Гришина. Воспользовавшись переправами, которые успела навести 70-я армия, она вывела свои главные силы на западный берег Вест-Одера и нанесла сокрушительный удар во фланг и тыл оборонявшегося на этом участке противника.

«Бои 26 апреля носили ожесточенный характер. Враг вводил все новые и новые резервы, вплоть до наспех созданных батальонов фольксштурма с названиями городов, их сформировавших. Но это была уже агония. Как смертельно раненный зверь огрызается в диком безумии, так и фашисты дрались до последнего… Летчики Вершинина наносили удары по подходившим резервам противника и по узлам сопротивления, прикрывая наши войска с воздуха».

Рокоссовский принимал во внимание и имевшуюся у него информацию о переброске немцами морем своих войск с Земландского полуострова и с косы Хель (Гданьская бухта). «Поэтому мы больше всего уделяли внимание действиям войск 49-й армии, наступавшей на запад вместе с 8-м механизированным и 3-м гвардейским кавалерийским корпусами. Они должны были отсекать гитлеровские части, направлявшиеся к Берлину, и отбрасывать их на север, под удары 70-й армии».

Советские автоматчики ведут бой в предместье Штеттина (ныне Щецин в Польше)

Апрель 1945 г.

В самом Берлине шли жесточайшие уличные бои. Конев рассказывал: «Группы автоматчиков, снайперов, гранатометчиков и фаустников, появлявшиеся через подземные коммуникации, вели огонь по автомашинам, танкам, орудийным расчетам… Если не считать фаустпатронов, то большинство потерь в танках и самоходках мы понесли в Берлине от зениток врага. Во время Берлинской операции гитлеровцам удалось уничтожить и подбить восемьсот с лишним наших танков и самоходок. Причем основная часть этих потерь приходится на бои в самом городе… Особенно обильно были снабжены фаустпатронами батальоны фольксштурма, в которых преобладали пожилые люди и подростки… Солдаты по-прежнему сдавались в плен только тогда, когда у них не было другого выхода. То же следует сказать и об офицерах. Но боевой порыв у них уже погас, оставалась лишь мрачная, безнадежная решимость драться до тех пор, пока не будет получен приказ о капитуляции.

А в рядах фольксштурма в дни решающих боев за Берлин господствовало настроение, которое я охарактеризовал как истерическое самопожертвование. Эти защитники третьей империи, в том числе совсем еще мальчишки, видели в себе олицетворение последней надежды на чудо, которое вопреки всему в самый последний момент должно произойти».

Улицы Штеттина после боев за город Апрель 1945 г.

Из фондов РГАКФФД

Чуйков подтверждал: «Шли третьи сутки штурма. Границы осажденного берлинского гарнизона сжимались, но сопротивление противника возрастало. Плотность наших боевых порядков увеличилась. Маневр огнем сократился до предела. Все зажато в теснинах улиц. Наступил момент, когда продвижение вперед можно было сравнить с работой проходчиков шахтных штолен. Только через проломы в толстых каменных стенах, через груды развалин, через нагромождения железобетонных глыб с рваной арматурой можно было прорываться с одной улицы на другую, от квартала к кварталу. Чувствуя свой скорый конец, гитлеровцы разрушали городские сооружения, не считаясь с гибелью мирных жителей».

В окрестностях Берлина войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов «стали “захлопывать” все больше и больше окруженных частей в районе Берлина и в районе франкфуртско-губенской группировки. Среди пленных появились командиры полков и бригад, командиры дивизий, штабные офицеры… 26 апреля мы продолжали освобождать заключенных, находившихся в различных лагерях, расположенных возле Берлина».

Немецкий солдат с противотанковым гранатометом «Панцерфауст» (фаустпатрон) у баррикады на улице Берлина

Апрель 1945 г

Guido Knopp. «Die letzte Schlacht. Hitlers

Ende». Hoffmann und Campe Verlag.

Hamburg, 2005

А к западу от Берлина продолжались встречи на Эльбе, которые становились хорошей традицией. Командир 5-й гвардейской армии Жадов, чьи бойцы накануне первыми встретили американцев, продолжал в том же духе: «26 апреля в 18 часов произошла встреча наших войск с союзными войсками и на участке 118-й стрелковой дивизии (на западном берегу Эльбы в районе города Презитц)… К боевым порядкам нашего подразделения подъехала на “виллисе” группа американских солдат во главе с лейтенантом Шинком… Таким образом, за две недели до конца войны в Европе в районе Торгау встретились соединения 5-й гвардейской армии с частями 1-й американской армии, которой командовал генерал К. Ходжес. А вскоре на линии Висмар, Шверин, Виттенберг войска 2-го Белорусского фронта встретились с соединениями английской армии».

Советский средний танк Т-34, подбитый и сгоревший на улице Берлина

Апрель 1945 г.

Следует заметить, что именно 26 апреля было решено назначить официальной датой встречи союзников на Эльбе: в этот день встретились не просто разведчики двух стран, а командиры советской и американской дивизий. В честь этого события было решено на следующий день выпустить в Москве, Лондоне и Вашингтоне обращения лидеров трех стран с выражением решимости довести дело разгрома гитлеровской Германии до конца.

Но Москва в тот вечер