Песни служителей Адхартаха: призыв - Андрей Кот

Граф с сомнением продолжил.

– Конечно, можно было бы попытаться получить помощь от короля. Он относится ко мне по-дружески, да и тамплиеры внесли немалую сумму на выкуп Людовика из мусульманского плена… Наверное, я мог бы убедить его в невиновности нашей ведьмы.

Амори по привычке вскинул руку, чтобы осенить себя крестом при упоминании нечисти, но потом посмотрел на улыбки остальных и запнулся.

– Но для этого нам надо выяснить сперва, кто же настоящий убийца, – закончил за него Четгер Яриг.

– Верно, нам нужно время, которого у нас нет.

– Нам нужны быстрые лошади, место, где можно будет переждать погоню, а затем займемся розысками, – подытожила Люси с помощью Четгера Ярига.

– Я предлагаю отправляться в монастырь Мон-Сен-Мишель. В первую очередь нас будут искать в цитаделях тамплиеров, в моем фамильном замке и, возможно, в Париже. Мало кто решит, что мы отправимся в монастырь, где все начиналось. А чтобы запутать наших врагов, я завтра отправлюсь в Париж и по пути буду стараться привлекать к себе внимание, заезжать в таверны и делать вид, что подыскиваю нам хорошее укрытие в городе и по дороге. А вы, друзья, – обратился Амори к своим товарищам, – сходите завтра на рынок. Лучше тебя, Четгер Яриг, лошадей не выберет никто. Три лошади у нас есть, подбери нам еще пятерку лошадей, по запасной на каждого.

На том и порешили. За разговорами не заметили, что уже стемнело.

– Mirum est, – поднялась из-за стола Люси, – Жан debuet прийти давно.

– Действительно, странно, – подтвердил обеспокоено Четгер Яриг.

Чтобы понять, что же задержало Жана, необходимо перенестись на несколько часов назад.

Примерно в то время, когда Жан, Андре и Маленький Жак пытались ограбить Амори, хваткий мужчина средних лет, одетый по последней моде в светло-коричневые шоссы и желтую тунику с широким кожаным, богато украшенным ремнем на поясе и обутый в щеголеватые заостренные ботинки, все своим видом характеризующий преуспевающего торговца, приблизился к неприметному дому по соседству с руанской тюрьмой. Прежде чем войти, он осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, особым образом постучал в входную дверь. Судя по тому, что ему немедленно открыли, его ждали.

Торговец пробыл в загадочном доме около получаса, и вышел оттуда в приподнятом настроении. Покинув дом, мужчина, казалось, решил праздно прогуляться по городу. Так, он долго приценивался к разным товарам на рынке, когда проходил через него, но ничего так и не приобрел. Затем он добрался до собора, где долго рассматривал барельефы с житием святых и сценами из Евангелие. Где бы не проходил гуляка, он щедро раздавал милостыню беднякам и юродивым. Наконец, видимо, утомившись от долгой прогулки, он зашел на постоялый двор “Одинокий колокол”, где быстро отобедал и выпил немного вина. Поболтал с хозяином заведения, с которым вероятно был знаком, так как называл того “дядюшка Этьен” и раз за разом после очередной шутки дружески похлопывал его по плечу. Разговор у них был совершенно пустячный: какие новости, да что слышно, а не происходило ли чего интересного да необычного, потом обсудили погоду и цены на рыбу и расстались довольные друг другом. После постоялого двора мужчина уже нигде не задерживался и через несколько улиц вошел в большой дом из белого камня.

Через некоторое время с заднего двора этого дома вышел старик, в грязных лохмотьях, с длинной палкой в руке, которой он тут же застучал перед собой, проверяя путь перед собой, как слепой. Не успел он пройти и двухсот шагов, как еще один нищий на улице заметил его, немедленно бросил вымаливать милостыню и, схватив свои пожитки, подбежал к слепому. Очевидно, действуя из сострадания, он подхватил старика под руку и стал указывать ему дорогу.

Парочка почти дошла до собора, казалось, что именно туда они и направляются, как вдруг осмотревшись, они резко нырнули в малоприметный проход между домами, заканчивающийся тупиком. Нищие протиснулись между стеной и одиноким деревом, раскинувшим широко свои ветви над домами, сдвинули камень, чтобы открыть тайный лаз, куда они незамедлительно скрылись. Они оказались в тесном земляном коридоре, поддерживаемом толстыми деревянными балками. Несколько масляных ламп тускло освещали стены, едва позволяя различать путь. Мнимый слепой огляделся и убедившись, что они одни обратился к своему провожатому.

– Подожди, Вонючий Мартин. Давай остановимся и переговорим здесь, пока мы не дошли до притона – там много ненужных ушей. Ты мой сержант, уже больше пяти лет и своей отвагой и преданностью ты доказал, что у меня не должно быть секретов от тебя. Мы вместе сражались с шайкой хромого Терье и с крысами этой безумной Матильды за нашу территорию, чтобы наши люди могли честно зарабатывать свой кусок хлеба попрошайничеством и воровством. Но сейчас у нас новая задача.

Вонючий Мартин преданно уставился на собеседника.

– Я всегда тебя почитал, как отца, Хью Полглаза. Я не подводил тебя раньше, не подведу и сейчас. Что нужно сделать?

– Сегодня я был на приеме у магистра ордена святого Доминика, инквизитора Бернарда де Ко.

Глаза у Вонючего Мартина залезли на лоб от удивления.

– Ты, Хью Полглаза, у инквизитора на приеме? – недоверчиво пробормотал он, – да как же это тебе удалось?

Хью не пожелал раскрывать спутнику тайны своей не всегда нищенской жизни, потому скорчил загадочную гримасу, пожал плечами и прижал палец к губам, словно не имел права разглашать эту тайну.

– Так вот. Сегодня утром я получил от него весточку и в назначенное время сидел напротив него и пробовал превосходный эль с его соизволения.

Гордость за главаря переполнила всего Вонючего Мартина без остатка, казалось еще миг и он лопнет от удовольствия. Он боялся дышать, так высоко вознесся мнимый слепой в его глазах. Пожалуй, даже встреча с королем не произвела бы похожего эффекта на него, до такой степени боялись и уважали инквизитора среди нищих. По одному легкому взмаху руки этого человека любой мог исчезнуть навсегда за стенами руанской темницы, а близкие потом боялись даже упоминать вслух имя несчастного, чтобы не навлечь беду и на себя.

И вот этот великий человек – а в те времена для большинства величие равнялось возможности без труда прихлопнуть другого – пригласил к себе их предводителя да еще и угощал его элем.

Удовлетворившись первым остолбенением своего подручного, главарь нищих продолжил:

– “Милейший Хьюго”, – обратился он ко мне, – “пришло время, когда судьба самой церкви и веры нашей зависит от братии обездоленных