Песни служителей Адхартаха: призыв - Андрей Кот

страны, о тоске по отцу, о загадочном монахе Адхартахе и предстоящем конце мира. Когда закончил раскрывать свои тайны, перешел к истории Четгера и Люси, письмам аббата Фризо и защите замка де ла Рош. Она внимательно его слушала, не перебивая.

Удивительно было не то, что он охотно рассказывал все в малейших деталях, а то, что со стороны все выглядело, будто он стоит и молча ею любуется.

Этажом выше, в совершенно пустой комнате, облокотившись о каменную стену, сидел на деревянной колоде инквизитор и внимательно прислушивался к разговору внизу. Монах никогда не позволил бы встречу тамплиера с узницей, если бы не знал о тайном отверстии, позволявшем, если и не слышать каждое слово отчетливо, но уж наверняка понимать общую суть, о чем говорят внизу.

Первое время все шло ровно, как он и предполагал. Парочка обсуждала события в замке де ла Рош, и Бернард де Ко заскучал. В этом рассказе для него не было ничего нового, он успел получить весть о гибели шевалье д’Юзеса.

Посмеиваясь своим мыслям, он встал, чтобы размять онемевшие от неудобного сидения суставы, и в радостном возбуждении молитвенно сложил ладони вместе, упрашивая небо дать его замыслу сбыться.

Когда он вернулся на свой пост, то с удивлением обнаружил, что человеческие голоса прекратились, а в слуховой проход, вероятно, забрались несколько лягушек и душераздирающе начали петь нестройным хором. Монах огляделся, но ничего не нашел, чем можно было бы прогнать назойливых квакушек. Тогда он попытался пошевелить пояском своей туники внутри дыры, но все закончилось тем, что пояс застрял, а пение только усилилось.

Тем временем Мелани, выведав все тайны бедного рыцаря, сжалилась над ним и отвела от него свой взгляд.

– Сударыня, – прохрипел Амори, схватившись от боли за голову, – Прошу вас, не испытывайте больше на мне свои чары.

Наваждение исчезло. С ним испарились сладкие запахи лета из холодной, вонючей темницы. Перед Амори стояла красивая, но усталая женщина, которая едва держалась на ногах. Она больше не походила на фею, которой хотелось служить.

Она сочувственно погладила его по непокрытым кудрям.

– Сейчас пройдет, простите, граф, но мне нужно было убедиться в вашей честности.

– Выходит, не все, что рассказывали о вашей колдовской натуре, оказалось ложью.

– Не все, – с печальной улыбкой подтвердила она. – Но обещаю, никогда вас не буду очаровывать. Помогите мне сесть. Боюсь, еще чуть-чуть, и я упаду.

Он бережно подхватил ее и отнес на грубую кровать. Прежде чем распрямиться, он еле слышно прошептал ей.

– Я думаю, инквизитор подслушивает нас.

Она согласно кивнула.

– Поэтому слушайте внимательно, – продолжил рыцарь. – Во-первых, помните, теперь вы не одна. Во-вторых, не бойтесь, я постараюсь отложить ваш суд на несколько дней.

Она вопросительно посмотрела на него. Он пожал плечами в ответ.

– У меня есть право в нем участвовать, и я сошлюсь на собственные дела. Нам нужно больше времени, чтобы придумать, как вызволить вас из этой ловушки.

Он отпрянул от нее и громким равнодушным голосом произнес.

– Желаю вам, сударыня, подумать о своих прегрешениях и молить Бога о прощении. Если вы все же невиновны, суд это выяснит, но берегитесь, если вы вводите всех в заблуждение. Кара будет ужасна.

Он развернулся и подойдя к двери громко в нее постучал. Привычно лязгнул засов, и тамплиер устремился вон из темницы. Несколькими подъемами выше его окликнул инквизитор.

– Удовлетворены ли вы встречей с пленницей, командор?

– Все еще сомневаюсь в его виновности. Однако вы правы, ваше преосвященство, честный суд все покажет. Завтра я не могу, послезавтра праздник апостола святого Фомы. Затем я буду занят делами ордена пару дней. Давайте на третий день день после праздника – в субботу. И я настаиваю: не надо до того момента ваших этих… – Амори сделал вид, что подыскивает нужное слово, – методов. Мы будем расследовать эти преступления с особым тщанием. Подготовьте ваших свидетелей.

Амори смотрел, не отрываясь на монаха, пока тот не кивнул в знак согласия.

– Ну вот и славно! В конце концов, ведь это наше общее дело с вами – служба истине во имя церкви и короля. А сейчас прощайте. Не надо, не провожайте меня, я сам найду выход.

Амори поклонился обозленному монаху и уверенным шагом направился к выходу.

Вскоре он уже шел, ведя на поводу лошадь, по улицам Руана, не обращая внимания на городскую суету, полный глубоких раздумий и терзаний. Он совершенно не доверял инквизитору и опасался подлости с его стороны по отношению к несчастной узнице.

Пожалуй, впервые граф встретил женщину, которая столь сильно взволновала его и выбила его из привычного душевного равновесия. Более десяти лет назад он, младший сын в роду, осознанно выбрал свой путь монаха-воина и с тех пор стойко держался монашеской аскезы. Он отгородился от мира и его страстей; выстроил внешнюю стену между собой и семьей, глубоко страдая, но все же усмиряя свои чувства – обиду на отца и привязанность к сестре – в постоянных молитвах.

Управление делами ордена, и особенно забота о братьях-монахах и их наставление наполняли смыслом его бытие и укрепляли его убежденность в правильности своего раннего выбора пути.

До сегодняшнего дня.

Короткая встреча с Мелани, словно искра, разожгла непривычный для него огонь. Неожиданно к нему пришло осознание, что душа его жаждет иного. Его влекла женская красота Мелани, а ее уязвимое положение обязывало его выступить в роли ее заступника и спасти ее. Его лихорадило от сомнений и мечтаний, которые с огромной скоростью проносились в его голове.

Вот он представлял, как держит ее за руки, слушает ее благодарный за спасение голос, наслаждается ее милой улыбкой. Но следом другая резкая мысль пронзала его. Ведь он же давал обет целомудрия, он – монах. Разве может он поступиться своим обещанием?

Что стоит его слово, что стоит он сам, если не в силах укротить свои страсти и сдержать свое слово. Да, ходили слухи, что многие тамплиеры не так активно придерживались целибата, заводя себя любовниц или находя себе другие плотские развлечения. Но он-то должен быть примером для подражания, он – не простой рыцарь.

Среди этих душевных терзаний уже иная мысль настигала его. А все ли он еще командор тамплиеров? Не сошел ли он окончательно с этого пути, когда устремился вместе с парой иноземцев, поверив словам подозрительного монаха, чтобы спасать мир? Те немногие, кого он любил и почитал: мертвы либо чудом избежали смерти. Отец, сестра. Так, не ловушка ли этот путь? Его окружили странные люди, будто из противоположного ему, варварского, дремучего