28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

Японским островам без устали. В итоге обсуждения предпочтение было отдано самому крупному из японских городов, которые отвечали предложенным критериям. Этот город носил название Хиросима.

Обсуждался и вариант уничтожения Токио, что нашло отражение в стенограмме заседания комитета: «Токио может быть выбран в качестве цели, но сейчас этот город уже почти полностью разбомблен и сожжен и состоит практически из одних развалин; нетронутым остается только дворцовый комплекс. Рассмотрение возможно, но не более того».

Городу, который комитет называл в качестве мишени, по-своему еще везло. Это избавляло его на время от массированных бомбардировок, которым подвергала японские города американская 20-я воздушная армия Кертиса Лемея. Город должен был быть почти целым к моменту атомной бомбардировки. Появился и список городов, которые по этому критерию не подходили для ядерной атаки. Он включал в себя Токио, Иокогаму, Нагою, Осаку, Киото, Кобе, Явату и Нагасаки.

Никаких окончательных решений в тот день не принималось. Разошлись со списком из 17 городов для дальнейшего изучения.

На следующий день Стимсон разослал приглашения на заседание нового органа, призванного принимать решения по ядерным вопросам, который он назвал «Временным комитетом». «Когда необходимость в секретности отпадет, – объяснял военный министр предполагаемым членам комитета, – Конгресс, возможно, сочтет нужным учредить постоянную послевоенную комиссию». Первое неофициальное совещание Временного комитета он назначил на 9 мая.

В Сан-Франциско на утреннем заседании глав делегаций 27 апреля Стеттиниус, прервав дискуссию, объявил, что минувшей ночью армии СССР, Британии и США «встретились в сердце Германии», что вызвало всеобщее ликование.

После этого Молотов поставил вопрос о членстве в ООН Украины и Белоруссии, напомнив о договоренности в Ялте и учитывая их роль в борьбе с общим врагом. Спорить с этим не стал уже никто. Проголосовали единогласно за «приглашение их принять участие в работе конференции». Куда сложнее оказалось решение вопроса о членстве Польши.

Трумэн в мемуарах четко обрисовал американскую позицию: «На том же заседании глав делегаций вновь всплыл постоянно болезненный вопрос о Польше. Стеттиниус сообщил, что Молотов предложил пригласить Временное польское правительство на конференцию. Позиция русских заключалась в том, что ялтинское решение о реорганизации польского правительства должно быть выполнено, но что Польша не должна быть исключена из участников конференции только потому, что выполнение этого решения отложено…

Я испытывал очень сильные чувства по поводу отказа реорганизовать польское правительство в соответствии с ялтинским соглашением, и мы возражали против членства Польши в Организации Объединенных Наций, пока это не будет сделано. Но Молотов не оставил этот вопрос в покое».

Все другие правительства мира, включая латиноамериканские диктатуры, включая некоторых недавних союзников Гитлера, англосаксов в качестве членов ООН устраивали. Не устраивала Польша, где правительство было слишком просоветским.

Предложение о членстве Польши в ООН сделал на том заседании не Молотов. Попросили его озвучить чехословацкого министра иностранных дел Яна Масарика (заметим, в тот момент Чехословакия была частью гитлеровской Германии, но ее членство в ООН сомнений не вызывало, поскольку правительство во время войны сидело в Лондоне). Молотов тут же поддержал предложение.

Стеттиниус немедленно возразил:

– Правительство Соединенных Штатов не может принять предложение мистера Молотова, пока не завершится создание нового польского правительства в соответствии с решением, принятым в Крыму.

– Позиция правительства Соединенного Королевства идентична позиции правительства Соединенных Штатов, – поддакнул британский министр Иден.

– В таком случае я вношу предложение передать вопрос о приглашении польского правительства в Исполнительный комитет, – настаивал Молотов.

Его поддержал глава югославского МИДа Шубашич, который справедливо заметил:

– Из всех союзников только Польша не представлена на конференции. Это была союзная страна, на которую напала Германия. Не понимаю, почему польское правительство и польский народ не пользуются теми же правами, что и остальные.

Молотов прочитал вслух решение по Польше, принятое в Ялте, и заявил:

– В нем нельзя найти утверждения, будто Временное польское правительство отстраняется от участия в конференции до тех пор, пока оно не будет реорганизовано.

Спасительную для Запада формулу предложил – не без американской подсказки – бельгийский министр Спаак. В нем говорилось, что «образование польского правительства, признанного государствами-инициаторами, даст возможность польским делегатам прибыть на конференцию и как можно скорее принять участие в ее работе». За это проголосовала ровно 31 делегация. Все те, которые Вашингтон и Лондон держали в кармане.

Мгновение 17

28 апреля, суббота

Да будет свет

Исключительно важным событием в жизни людей в Советском Союзе стало то, что последовало за постановлением Государственного комитета обороны № 8342 от 28 апреля 1945 года. Оно называлось «Об изменении режима затемнения на части территории Советского Союза» и гласило: «В соответствии с изменившейся воздушной обстановкой ГКО постановляет:

1. С 30 апреля сего года с 20 часов полностью отменить затмение на территории Союза ССР восточнее линии: Архангельск, Медвежьегорск, Кексальм (все пункты исключительно), Ленинград (включ.), Луга (исключ.), С. Русса, Вязьма, Брянск, Чернигов, Киев (все пункты включ.), Белая Церковь, Кировоград (исключ.), Кривой Рог (включ.), Перекоп (исключ.), Феодосия, Батуми, Ленинакан, Ереван, Нахичевань, Астара (все пункты включительно).

2. Обязать Совнаркомы республик, краевые и областные исполкомы Советов, директоров предприятий и начальников железных дорог принять необходимые меры к сохранению и готовности всех средств затемнения.

3. Обязать командующего артиллерией Красной армии т. Воронова держать в постоянной готовности все средства противовоздушной обороны, прикрывающие объекты на территории, где полностью отменено затемнение».

Подавляющая часть европейской части СССР впервые за четыре года сможет увидеть освещенными улицы городов и сел, зажечь свет в домах и квартирах без необходимости обеспечивать светомаскировку. Это была одна из самых долгожданных примет возвращения мирной жизни.

И все в нашей стране, и не только в ней, буквально ловили любую весточку из Берлина. Когда же…

Стратегическая картина не менялась. Армии 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов пробивались к центру Берлина, дрались с остатками окруженных частей 9-й армии Буссе и прорывавшейся с запада 12-й армии Венка. Но шансы на прорыв уже растаяли. Части, оборонявшие центр столицы Германии, были изолированы, у них заканчивались и боеприпасы, и продовольствие. «Склады в основном были расположены в уже захваченных нами пригородах Берлина, – расскажет Конев. – Наблюдались попытки снабдить окруженные немецкие войска боеприпасами по воздуху. Но это ни к чему не привело. Почти все транспортные самолеты, шедшие на Берлин, были сбиты нашей авиацией и зенитной артиллерией еще на подходах к городу».

Расчет советской 45-мм противотанковой пушки 53-К образца 1937 года в бою у моста Мольтке рядом с подбитым советским танком Т-34-85

27 апреля 1945 г.