28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

также немедленно репрессировал обергруппенфюрера Германа Фегелейна, который представлял Гиммлера в ставке фюрера и был женат на сестре Евы Браун. Фегелейн подозрительно отсутствовал в бункере. На его поиски послали офицеров СС, которые нашли Фегелейна с любовницей пьяными в его квартире. Их багаж был готов к отъезду. Интересно, куда и как он собирался бежать? Фегелейна вернули под охраной в бункер.

Гитлер, белый от ярости, приказал начальнику гестапо группенфюреру Мюллеру допросить Фегелейна. Тот признался, что знал о встрече Гиммлера с графом Бернадоттом. Ева Браун отказалась вступаться за неверного зятя. С Фегелейна сорвали знаки отличия и награды, охрана фюрера вывела его из бункера и недалеко от входа расстреляла.

Раттенхубер наблюдал: «В этот день на Гитлера было страшно смотреть. Он еле говорил и еле двигался. Возвращаясь с военного совещания к себе в комнату, Гитлер мне сказал:

– Я не могу больше, жизнь мне опротивела».

Остававшаяся в бункере летчица Ганна Райч свидетельствовала: «В ночь с 27-го на 28-е обстрел канцелярии русскими достиг высшей точки интенсивности… Фюрером был созван второй “самоубийственный” совет. Снова были повторены все планы уничтожения тел каждого в убежище… Были даны последние инструкции, как принимать яд из флаконов. Вся группа была как бы загипнотизирована совещанием о самоубийстве, и началась общая дискуссия, каким образом произвести наиболее полное уничтожение тел».

Уинстон Черчилль все еще был под впечатлением от любезного письма от Сталина по поводу ответа Гиммлеру на его мирную инициативу. 27 апреля британский премьер выражал председателю Совнаркома свое удовлетворение и признательность: «На Вашу телеграмму от 25 апреля. Я был весьма рад узнать, что Вы не сомневались в том, как я поступил бы и как буду всегда поступать в отношении Вашей великолепной страны и в отношении Вас лично».

И тут же Черчилль, даже не интересуясь для приличия тем, как идут дела в Берлине, послал телеграмму совсем иного свойства. Его волновало, чтобы советские войска в ходе наступления не думали сдвигать на запад англо-американские войска, которые уже вошли в советскую зону оккупации. И вопрос о том, что будет с оккупацией Австрии, о чем не было конкретной договоренности: «Приближающийся конец германского сопротивления делает необходимым, чтобы Соединенные Штаты, Великобритания и Советский Союз установили точную процедуру оккупации их вооруженными силами зон, которые они будут оккупировать в Германии и Австрии… Неизбежно, что в этот период наши войска окажутся расположенными на территориях, лежащих вне границ окончательных зон оккупации…

Разграничение зон в Германии уже установлено, и необходимо, чтобы мы без промедления достигли соглашения о зонах оккупации в Австрии во время предстоящей встречи в Вене, предложенной Вами… Для того, чтобы избежать путаницы между двумя армиями и предотвратить переход какой-либо из них через границы районов, уже оккупированных другой армией, обе стороны должны договариваться, когда и где они встретятся…

Что касается перемещений вооруженных сил после прекращения военных действий в каком-либо районе, то Ваши войска должны быть расположены в соответствии с военными требованиями, независимо от границ зон… На осуществление каких-либо существенных перемещений Вам необходимо, поскольку это позволит срочность обстановки, заблаговременно получать санкцию Объединенного Штаба». Свое полное согласие с этим посланием Черчилля «относительно надлежащей процедуры занятия нашими вооруженными силами зон, которые они будут оккупировать в Германии и Австрии», моментально подтвердил Трумэн.

То есть для осуществления «существенных перемещений» войск Москва должна была, по мысли британского премьера и американского президента, получать разрешение ОКНШ.

Сталин решил повременить с ответом.

В тот день ОКНШ дал санкцию – Аллену Даллесу. Он напишет: «Утром 27 апреля я прибыл в свой офис, а вскоре прибыли три сигнала, все с пометкой “ТРОЙНОЙ ПРИОРИТЕТ” – гриф чрезвычайных сообщений… Все предыдущие “стоп-сигналы” были отменены. Совместный комитет начальников штабов давал фельдмаршалу Александеру указание немедленно организовать приезд германских парламентеров в Казерту для подписания капитуляции… В тот же день был отправлен самолет из Казерты в Аннеси, пригород Женевы, чтобы забрать капитуляционную команду… Гаверниц по просьбе фельдмаршала Александера сопровождал немецких парламентеров и исполнял роль переводчика». В тот же день полковник фон Швайниц, представлявший верховного командующего германскими войсками в Италии генерал-полковника фон Фитингофа, и штурмбаннфюрер СС Веннер, представлявший Вольфа, вылетели в Казерту, где находилась штаб-квартира англо-американских войск в Италии.

Для большей убедительности на переговорах с немцами англо-американская сторона активизировала военное наступление в Италии. 27 апреля 8-я армия форсировала реку Адидже, продвигаясь в направлении Падуи, Тревизо и Венеции. А 5-я армия, которая уже была в Вероне, начала продвижение к Виченце и Тренто, а ее левый фланг достиг Брешии и Александрии.

В конференц-зале Лориса Норстада в Пентагоне собрался на свое первое заседание Комитет по определению целей, созванный по распоряжению генерала Гровса. Комитет должен был назвать те города, которые станут первыми мишенями для ядерных бомбардировок. Председателем комитета был назначен бригадный генерал Томас Ф. Фаррелл, заместитель Гровса. В комитет также входили два офицера ВВС – полковник и майор – и пять ученых, в том числе Джон фон Нейман и британский физик Уильям Пенни. Гровс открыл заседание речью, которую много раз произносил перед различными группами участников Манхэттенского проекта: о важности их обязанностей и необходимости сохранения строжайшей тайны. После чего поставил задачу – предложить не более четырех вариантов.

Американские солдаты на захваченной железнодорожной платформе с немецкой 2 0-мм зенитной установкой (2 cm Flakvierling 58) в итальянском городе Казерта 1944 г

Фаррелл изложил основные требования с точки зрения средств доставки. Дальность полета для В-29, который предполагалось задействовать, не должна превышать 2 400 километров. Важно, чтобы была возможность обеспечить визуальное наведение, сфотографировать результаты бомбардировки. Для проверки видимости вперед будут высланы самолеты-разведчики. Вероятными целями должны быть городские или промышленные районы Японии. Бомбардировка намечается на июль, август или сентябрь. Для каждого самолето-вылета надо определить одну основную и две резервные цели.

Комиссия приступила к мозговому штурму. К вечеру Гровс расширил список критериев, предъявляемых к объекту уничтожения:

– В первую очередь должны быть выбраны такие объекты, бомбардировка которых сильнее всего ударит по решимости японцев продолжать войну. Кроме того, они должны иметь военное значение и быть местами расположения военных штабов или войсковых группировок или же центрами производства военного оборудования и материалов. Чтобы мы могли точно оценить воздействие бомбы, цели не должны быть сильно повреждены предыдущими воздушными налетами. Также желательно, чтобы первая цель имела такие размеры, чтобы разрушения не выходили за ее пределы: это позволило бы нам более определенно установить мощность бомбы.

Таких нетронутых целей в Японии оставалось мало: американская авиация работала по