Папы – не мамы. Как отцы влияют на жизнь девочек – маленьких и взрослых - Анастасия Андриян

В «Золушке» позиция отца еще более пассивна. Он не отвозит дочь на смерть, он просто годами наблюдает за тем, как мачеха с дочерями ее истязают. Причем это в прямом смысле происходит на его глазах, в отличие от истории Белоснежки, где Злая Королева, судя по всему, все делала тайно.

Золушка из ухоженной любимой дочери превращается в служанку. Мачеха сжигает ее красивые платья и надевает на нее тряпку. Вместо кровати Золушка спит на полу у печки. Отец за всем этим наблюдает.

В самой первой версии сказки братьев Гримм никто из отрицательных персонажей «Золушки» не был наказан, а в современной версии сказки сестры Золушки и вовсе были выданы замуж за придворных принца.

Братья Гримм в одной из последующих редакций сказки добавили сцену, в которой сестры Золушки понесли наказание за свои издевательства. Когда свадебная процессия двигалась к церкви, птицы напали на сестер и выклевали им по глазу, а затем, когда все уже стояли в церкви, то по второму глазу.

А что насчет мачехи Золушки и ее отца?

Косвенно мачеха, как и в сказке «Морозко», несет наказание через несчастье своих детей, однако ни падчерица в «Морозко», ни Золушка так и не становятся причиной расставания родителей.

Почему, спрашивается, в обеих этих сказках отец прощен за свою жестокость и равнодушие и даже вознагражден счастьем дочери?

Дело в том, что большинство сказок, созданных в прошлые века, писались под сильным влиянием христианской культуры, в основе которой лежит идея страдания. Отцы, плачущие над своими дочерями, искупают свою вину душевными муками.

В некотором роде это находит отражение и в реальности. Пассивные мужчины зачастую имеют перверсивные наклонности (сексуальные извращения) или неврозы навязчивости (обсессивно-компульсивное расстройство). Они подвержены ритуалам и психосоматическим заболеваниям, что объяснимо, учитывая степень подавляемых ими эмоций. Вся жизненная энергия мужчины оказывается погребена под требованиями женщины, и невыраженный гнев прорывается извращенно в прямом смысле этого слова.

Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) у мужчин проявляется в куда более жестком варианте, чем у женщин. Мужчина с ОКР в подавляющем большинстве случаев не способен обойтись без медикаментозной терапии; в противном случае его ритуалы начинают существенно портить ему жизнь.

Из ритуалов, которые я наблюдала у своих клиентов, могу назвать патологическую страсть к мытью рук (вплоть до волдырей, появлявшихся на коже от горячей воды) и мытью головы (вплоть до экзем и частичного облысения из-за каждодневного использования хозяйственного мыла).

С точки зрения вероисповедания страдание очищает душу человека, однако психология все же указывает человеку на его ответственность за совершенные дела, а не на вину и необходимость ее искупления.

Самой интересной с точки зрения образа отца для меня является третья сказка – «Гензель и Гретель».

Начнем с того, что откровенная жестокость в отношении детей здесь исходит не от мачехи, а от матери (мачеха появилась позже, в последующих версиях). Соответственно, у Гензеля и Гретель двое садистичных родителей.

В деревне, где они жили, был голод. И однажды мать пришла к выводу, что вчетвером им никак не выжить. Она предложила мужу отвести детей в лес, развести им костер, дать кусок хлеба и там оставить. Отец отпирался, но жена настаивала.

Дети же, лежа в соседней комнате, все слышали.

Ночью Гензель выскользнул из дома, набил карманы куртки белыми камешками, и, когда на следующее утро родители повели его с сестрой в лес, он начал бросать камешки за собой.

В этой сказке отражен максимальный уровень предательства и манипуляции детским доверием. Родители Гензеля и Гретель не просто заводят их в лес – они им врут.

Разведя костер, мать говорит детям сидеть около него и греться, пока они с отцом пойдут рубить дрова… и что они скоро вернутся. А чтобы дети ничего не заподозрили, отец привязывает к сухому дереву полено. Раскачиваясь на ветру, полено ударялось о дерево, создавая впечатление рубки дров.

Дети прождали родителей до самой ночи, а когда на небе взошла луна и осветила дорожку из белых камешков, вернулись домой.

Встретившая их на рассвете мать снова врет, делая вид, что очень рада их видеть, и что никто вовсе и не планировал заводить их в лес.

Спустя некоторое время голод в деревне усилился, и мать вновь заговорила о том, чтобы избавиться от детей. Отец попереживал-попереживал и согласился, потому что… раз он согласился один раз, то надо соглашаться и второй.

Я намеренно в своем рассуждении опускаю тему голода, хотя абсолютно очевидно, что такое страшное обстоятельство, как отсутствие еды, может толкать человека на самые разные зверства. Я все же разбираю здесь родительский образ. В том же «Морозко» вовсе не голод заставил мачеху избавиться от падчерицы. Более того, голод не выключает в родителях полностью чувство любви к ребенку, и даже если они принимают страшное решение, их мучает совесть. У матери же в сказке «Гензель и Гретель» дети вызывают только раздражение своей живучестью.

Итак, повели родители детей в лес во второй раз, и Гензель оставлял за собой крошки хлеба, который дала ему мать. Повторить удачную затею с камешками у мальчика не вышло, так как мать прошлой ночью заперла дверь и не позволила ему выйти, заподозрив, что дети в прошлый раз спаслись хитростью.

Как тебе наверняка известно, на этот раз Гензель и Гретель не смогли вернуться, потому что крошки склевали птицы.

Так они начали плутать по лесу и вышли к сахарному домику злой ведьмы-людоедки. Перехитрив ведьму, когда та хотела съесть Гензеля, Гретель толкнула ведьму в печь и сжарила ее дотла. Затем дети забрали драгоценности, которых у ведьмы было полным-полно, и вернулись домой.

Дома их встретил радостный отец, который сообщил им, что их мать умерла.

Как и в предыдущих сказках, отец оказывается прощен за свои жестокие действия, потому что страдает и раскаивается.

Уход из сюжета женщины знаменует воссоединение отца с детьми. Причем смерть матери – это явно единственный вариант, при котором возможен счастливый финал. Представь, что Гензель и Гретель вернулись бы в дом, где их мать все еще жива. Их не спасло бы ни наличие денег, ни то, что они уже дважды возвратились оттуда, откуда не возвращаются.

Вспоминай отцовскую логику: согласился раз, значит, надо соглашаться и второй. А мать, желающая избавиться от детей, нашла бы другую причину, даже если бы они перестали голодать.

Впрочем, некоторые исследователи предполагают, что отец сам убил жену, не в силах вынести стыда за совершенное ими злодеяние. Такой вариант видится мне вполне реальным.