Социальный парадокс: автономия, связь и почему нам нужно и то, и другое, чтобы обрести счастье - Уильям фон Хиппель

тот факт, что песни об отношениях популярны как у мужчин, так и у женщин. Но акцент на отношениях более очевиден в музыке Тейлор Свифт, чем Iron Maiden, и то, что они поют об отношениях, также отличается (сравните "Labyrinth" с "22 Acacia Avenue").

Оговорка о конфликте

Пока что все данные выстраиваются достаточно четко: женщины демонстрируют большую связанность, чем мужчины, на работе, дома и во время досуга, а в отношении автономии все наоборот. Однако из этой распространенной закономерности есть одно заметное исключение: мужчины более привязаны друг к другу, чем женщины (и, следовательно, чаще жертвуют своей автономией). Действительно, связь, которую мужчины чувствуют друг к другу в этой единственной области, настолько же сильна, как и самые тесные связи, которые мы наблюдаем среди женщин. Когда мужчины тесно связаны друг с другом? Во время межгруппового конфликта.

Как я уже говорил, самой большой угрозой для человечества всегда были другие группы людей, поскольку наша способность работать вместе не имеет аналогов в животном мире. Более того, смертельные аспекты межгрупповой угрозы направлены в первую очередь на мужчин. Когда группы охотников-собирателей вступают в конфликт друг с другом, они, как правило, не проявляют милосердия к самцам из другой группы. Женщинам из других групп тоже приходится несладко, поскольку они уязвимы для захвата и последующего рабства в новой группе, но со временем они могут получить полные права на членство в группе в большинстве обществ. * Эти правила конфликта настолько распространены, что мы часто видим половые признаки завоеваний предков в генетических останках древних мужчин и женщин. То и дело археологи обнаруживают разное происхождение мужских и женских родословных, причем большинство или все мужчины внезапно заменяются другой группой, а женские линии скорее поглощаются, чем исчезают совсем.

Учитывая регулярность и жестокость межгрупповых конфликтов предков, мужская психология эволюционировала многочисленными способами, чтобы защитить мужчин от геноцида. Наиболее заметная адаптация заключается в том, что мужчины очень тесно связываются друг с другом, когда вступают в конфликт с другими группами. Внутригрупповые связи могут показаться странным решением угрозы уничтожения, но они всегда были лучшим подходом к решению неразрешимой в противном случае проблемы. Сплотившись с другими мужчинами в своей группе, человеческие самцы стали самой эффективной боевой силой, которую когда-либо видела наша планета. Связь между мужчинами не только заставляет членов группы работать вместе и защищать друг друга более эффективно, но и заставляет их охотнее идти в бой, поскольку они знают, что их товарищи прикроют их. По этим причинам эволюция отдавала предпочтение мужчинам, которые формировали сильную привязанность друг к другу во время конфликтов.

Этот аспект мужской психологии очень древний - возможно, старше нашего вида, - и он до сих пор проявляется во многих аспектах. Во-первых, когда вы разговариваете с солдатами, особенно с членами подразделений, которые много раз участвовали в боях вместе, они говорят о необычайной близости, которую они чувствуют друг к другу, когда находятся в бою. Многие коммандос, с которыми я общался, говорили мне, что на войне они чувствуют себя ближе друг к другу, чем к своим собственным семьям. Эта тесная связь - одна из целей обучения, но она сильнее всего проявляется в подразделениях, которые вместе пережили боевые действия, и постепенно исчезает, когда боевые действия стихают.

Во-вторых, не только солдаты испытывают такую форму мужского единения. Возможно, это чувство не так сильно, но современные спортивные команды создают похожий менталитет, особенно контактные виды спорта, в которых члены команды защищают друг друга от телесных повреждений. Американский футбол - яркий пример, ведь задача каждого в команде - защищать друг друга от членов другой команды, которые намерены устроить погром.

Члены команды привязываются друг к другу даже при отсутствии угрозы телесных повреждений, но ничто не может сравниться с осознанием того, что товарищи по команде спасают вас от расплющивания о газон, чтобы привязать мужчин друг к другу. Этот эффект наиболее силен для спортсменов, которые испытывают его непосредственно, но не только они сближаются из-за межгрупповых конфликтов. Болельщики также испытывают невероятно сильную связь со своей группой, когда смотрят соревновательные виды спорта, а контактные виды спорта усиливают это чувство. Несмотря на все физические повреждения, наносимые игрой в футбол, * и, следовательно, все причины не играть, он остается одним из самых популярных развлечений в Америке. Почти в каждой средней школе есть футбольная команда, а самыми популярными телевизионными программами остаются футбольные матчи (в 2022 году восемьдесят две из ста лучших передач были играми НФЛ). НФЛ более популярна среди мужчин, чем среди женщин: 52 % американских мужчин говорят, что они заядлые болельщики, а 24 % женщин утверждают то же самое. Достаточно понаблюдать за мужчинами на трибунах во время игры, чтобы понять, что мужская связь пронизывает весь спорт, от игроков до зрителей.

Если задуматься о половых различиях в предпочтениях, становится ясно, что они имеют множество источников. Подобные эффекты почти всегда являются многофакторными, в том смысле, что не только один ключевой фактор, такой как тестостерон или эстроген, заставляет людей чувствовать себя так, как они чувствуют. Культурные традиции играют существенную роль в этих половых различиях, поскольку средства массовой информации, наши друзья и семья, а также другие многочисленные источники информации сообщают мужчинам и женщинам соответствующие нормы и обеспечивают их соблюдение с помощью различных видов давления, тонкого и иного. Культурное влияние проявляется наиболее отчетливо, когда мы рассматриваем изменения во времени: сегодня женщины гораздо меньше заинтересованы в традиционных гендерных ролях, чем в 1950-х годах.

Однако многочисленные свидетельства говорят о том, что культура - это не вся история. Во-первых, эффекты, которые мы обсуждали в этой главе, проявляются почти в каждой культуре, по которой у нас есть достоверные данные, несмотря на огромные различия в гендерном эгалитаризме в разных культурах. Действительно, один из самых поразительных эффектов, которые мы обнаруживаем в кросс-культурных исследованиях, заключается в том, что половые различия часто усиливаются в культурах с большим, а не меньшим гендерным эгалитаризмом. Мы обсуждали эту идею в связи с дискуссией о гендере и системе образования, но то же самое справедливо и в других областях, например, половые различия в альтруизме и склонности вознаграждать доброту в других (F>M) по сравнению с рискованностью и склонностью наказывать недоброту в других (M>F). Везде женщины чаще мужчин поощряют доброту, но в Скандинавии это различие между полами больше, чем на Ближнем Востоке. Напротив, мужчины во всех странах чаще, чем женщины, наказывают за недружелюбие, но опять же в Скандинавии эта разница больше, чем на Ближнем Востоке.

Во-вторых, когда