Карты смысла. Архитектура верования - Джордан Питерсон

обществе в целом делает небольшие отклонения от привычного все более заметными и, таким образом (если общий тезис обоснован), все более невыносимыми. Неизбежные небольшие отклонения от традиционных устоев будут становиться все более и более значительными. Члены общества при этом будут считать, что незначительные отклонения они переносят спокойно и, следовательно, весьма неплохо адаптируются к жизни[124].

Управление эмоциями зависит как от стабильности и предсказуемости социальной среды (от сохранения культуры), так и от внутренних процессов, традиционно связанных с силой эго, или личности. Общественный порядок является необходимым условием психологической устойчивости: именно окружающие и их действия (или бездействие) в первую очередь успокаивают – или расшатывают – наши эмоции.

Крыса (человек) – это существо, вполне довольное собой, когда находится на исследованной территории. Однако, попадая на неисследованную территорию, она теряет покой. Если крысу пересадить из домашней клетки в неизвестную среду, например в другую клетку, она сначала замрет на месте (хотя в новой ситуации ее еще ни разу не наказывали). Если с ней не случится ничего ужасного (ничего карающего, угрожающего или еще более непредсказуемого), она начнет принюхиваться, оглядываться, вертеть головой, собирать новую информацию о пугающем месте, в которое она попала. Постепенно зверек начнет двигаться и исследовать всю клетку с возрастающей уверенностью. Так крыса наносит на карту новую среду, определяя ее эмоциональную значимость. Она хочет узнать, есть ли там что-нибудь, что убьет ее? Можно ли найти что-нибудь съедобное? Есть ли там кто-нибудь еще (кто-то враждебный, дружелюбный или потенциальный партнер для размножения)? Животное хочет определить, есть ли на этой территории что-то, представляющее для него особый интерес, и исследует ее в меру своих возможностей, чтобы составить суждение. Крысу совсем не интересует объективный характер новых обстоятельств – она не может определить, что объективно, а что является ее «личным мнением». Да и к чему это ей? Она просто хочет знать, что делать дальше.

Что произойдет, если зверек столкнется с чем-то действительно неожиданным, с чем-то, чего просто не должно быть в соответствии с его нынешней «системой взглядов» или «убеждений»? Ответ на этот вопрос во многом помогает понять природу ориентировочного рефлекса в его полноценном проявлении. Современные экспериментальные психологи начали изучать реакцию животных на природные источники загадок и угроз. Они позволяют им создавать свою собственную реалистичную среду, а затем подвергают их воздействию неожиданных обстоятельств, с которыми те могут столкнуться в реальной жизни. Появление хищника в безопасном пространстве (то есть на ранее исследованной территории, нанесенной на карту как нечто полезное или не имеющее особого значения) представляет собой один из примеров реалистичной неожиданности. Бланшар и его коллеги так описывают естественное поведение крыс в подобных условиях:

В искусственных норах, приспособленных для наблюдения, живут сложившиеся группы лабораторных крыс обоего пола. Когда зверькам показывают кошку, их поведение резко меняется в течение суток или более[125]. Сначала крысы демонстрируют защитное поведение: они укрываются в системе ходов и нор, на какое-то время замирают и начинают с большой скоростью издавать ультразвуки частотой 22 кГц, которые, по-видимому, служат сигналами тревоги[126]. По мере того как крысы приходят в себя и снова начинают двигаться, они перестают избегать открытой местности и вместо этого начинают оценивать опасность территории, на которой обнаружили кошку. Подопытные животные высовывают головы из отверстий ходов, чтобы тщательно осмотреть пространство, в котором появилась кошка. Через несколько минут или часов они наконец выбираются наружу. Зверьки совершают очень короткие угловые перебежки в открытую зону и снова прячутся [характерное поведение, которое теоретически уменьшает их видимость и уязвимость для хищников]. Эти мероприятия по оценке риска, как представляется, предполагают активный сбор информации о возможном источнике опасности[127], ведь крысы хотят постепенно вернуться к необоронительному поведению[128]. Активная оценка риска не происходит сразу после того, как животные видят кошку (обычно в этот период они замирают и избегают открытой местности). Она достигает своего пика примерно через 7–10 часов, а затем постепенно снижается. Необоронительное поведение[129] – еда, питье, сексуальная активность и агрессия – как правило, постепенно угасает в течение того же периода[130].

Неожиданное появление хищника там, где раньше не существовало ничего, кроме знакомого пространства, пугает крыс настолько сильно, что они долго и настойчиво «кричат» об этом. Как только первоначальный страх утихает – а это случается, только если не происходит ничего ужасного или карающего, – любопытство ослабевает, и крысы возвращаются туда, где испытали шок. Место, обновленное самим фактом появления кошки, должно быть вновь превращено в исследуемую территорию как следствие активного изменения поведения (и его схемы), а не пассивной нечувствительности к неожиданностям. Крысы бегают по клетке, «зараженной» недавним присутствием кошки, чтобы выяснить, не скрывается ли там еще что-нибудь опасное. Если все в порядке и бояться нечего, пространство снова определяется как личная территория (то место, где обычное поведение приводит к достижению желанных целей). Крысы проводят добровольное исследование и превращают угрожающее неизвестное в нечто знакомое. В отсутствие такого исследования животных не покидает сильный испуг.

Столь же поучительно рассматривать реакцию крыс на своих сородичей, которые составляют «исследованную территорию», по сравнению с их отношением к чужакам, поведение которых непредсказуемо. Крысы – очень общительные животные, они прекрасно могут жить в мире со своими знакомыми собратьями. При этом они азартно охотятся на членов других родственных групп и убивают их. Со случайными или неслучайными незваными гостями они поступают точно так же. Эти зверьки узнают друг друга по запаху. Если ученый, проводящий опыт, заберет хорошо знакомую крысу из привычного окружения сородичей, вымоет ее, снабдит новым запахом и снова вернет в клетку, беднягу ждет неминуемая расправа. Новая крыса представляет собой «неисследованную территорию»; ее присутствие рассматривается (не без оснований) как угроза всему, что в настоящее время безопасно[131]. Шимпанзе – довольно кровожадно настроенные по отношению к чужакам (даже тем, которые были им когда-то знакомы) – во многом действуют так же[132].

Исследуемая территория: феноменология и нейропсихология

Проводя исследование, мы преобразуем неопределенный статус и значение неизвестной вещи во что-то определенное. В худшем случае мы отмечаем, что она не таит угрозы и не сулит наказания, в лучшем – используем ее в собственных целях и/или классифицируем как полезную. Животные совершают это преобразование, выполняя реальные действия. Они строят свои миры, меняя местонахождение и повадки перед лицом неизвестного и нанося на карту последствия таких перемен с точки зрения эмоциональной или побудительной значимости. Когда животное сталкивается с неожиданной ситуацией, например с новым объектом, помещенным