Хватит выгорать. Как миллениалы стали самым уставшим поколением - Энн Хелен Петерсон

продумывают, как часто постить, когда лучше выложить фото в сториз, а когда в ленту, насколько сильно можно ретушировать фотографии и насколько это очевидно. При этом нужно постоянно искать контент: больше всего заметны люди, рискующие жизнью в экстремальных местах «ради инсты»; в жизни большинство людей просто колеблются между реальным опытом и размышлениями о том, как лучше представить этот опыт на Instagram в фирменном стиле. Мы постим, поэтому мы существуем.

Именно так Instagram еще больше стирает границы между работой и развлечением. Не существует «нерабочего времени», когда каждый час – это возможность для создания контента, а смартфоны, благодаря которым каждый момент можно запечатлеть и индивидуализировать, это только усугубляют. Даже если у вас нет телефонной связи – в международном путешествии, в лесу, на воде – вы все равно можете сфотографироваться и отложить пост на потом. Система сжатия фотографий Instagram означает, что даже при самом плохом Интернет-соединении у вас все получится. Остается только дождаться, когда начнет поступать исчисляемое одобрение жизни.

Независимо от того, воспринимаете ли вы Instagram как окно в сбалансированную жизнь других людей или как возможность показать свою собственную, но даже обычные пользователи начинают возмущаться тем, сколько места он оккупирует в их сознании. Откройте приложение и получите порцию новизны, а если вы еще и что-то запостили, то возможность увидеть каждого, кому понравился свежий кусочек вашей жизни, кто посмотрел вашу сториз, кто отправил вам шквал огоньков в знак одобрения. Это захватывает, по крайней мере до тех пор, пока вы не осознаете, как мало изменилось с тех пор, как вы в последний раз открывали приложение.

Это объясняет сплетение удовольствия и боли от социальных сетей, резкий контраст между тягой к ним и постоянным неприятным опытом реального пребывания там. С помощью Instagram можно легко отвлечься, он так эффективно маскируется под настоящий досуг, что мы оказываемся там, когда предпочли бы быть в другом месте – зачитаться книгой, поговорить с другом, прогуляться, уставиться в стену.

Когда у меня есть 15 минут перед сном, я знаю, что чтение лучше всего поможет мне расслабиться и восстановить силы после тяжелого дня. Но даже сам выбор, откладывать телефон или нет, требует дисциплины. Открыть приложение легко, даже если при этом я чувствую себя дерьмово, мне нужно отдыхать дольше, и просто книгой тут не отделаешься. То же самое касается момента приземления самолета, когда завершается мой полет: что, если я и дальше продолжу читать? Или отдохну, или помедитирую, или просто понаблюдаю за окружающим меня человечеством? Вместо этого я с нетерпением жду, когда включится LTE, чтобы проверить все поэтапные изменения и одобрения в своих социальных сетях.

Так социальные сети лишают нас моментов, которые могли бы компенсировать наше выгорание. Они отдаляют нас от реальных переживаний, поскольку мы одержимы их документированием. Мы превращаемся в бестолковых многозадачников. Как вы увидите в следующей главе, они разрушают понятие свободного времени. И, возможно, что самое пагубное, соцсети уничтожают возможности для уединения: того, что Кэл Ньюпорт, опираясь на определение Рэймонда Кетледжа и Майкла Эрвина, описывает как «субъективное состояние, в котором ваш разум свободен от воздействия других разумов»[139]. Другими словами, возможности остаться наедине со своим разумом и всеми эмоциями и идеями, которые опыт обещает и грозится вскрыть.

Спросите себя: когда в последний раз вам было по-настоящему скучно? Не в социальных сетях или за книгой, а по-настоящему, всеохватывающе скучно, настолько, что у скуки нет ни начала, ни конца, так скучно, как многим в детстве? До недавнего времени я годами скучала, по крайней мере до тех пор, пока у меня не появился смартфон с его безграничной возможностью отвлекаться.

Но потом я провела три недели в отдаленных уголках Юго-Восточной Азии, где нужно было долго двигаться по извилистым дорогам. Интернета не было, а на ухабах трясло так, что о чтении и речи не шло. Поэтому я слушала музыку, смотрела в окно и позволила своему разуму бродить там, где он не был уже много лет: по воспоминаниям, мысленным экспериментам, новым идеям. Я помню, что в детстве скука ощущалась очень остро – от нее непременно нужно было убежать. Но теперь я понимаю, что отчаянно пытаюсь убежать к ней, и меня постоянно останавливает близость телефона.

Я хочу навсегда забыть об Instagram, но в то же время уже горюю о том, что потеряю, если откажусь от него. Это неоплачиваемая подработка, благодаря которой я также держу связь с друзьями, для встречи с которыми я стала слишком занята. И она настолько переплелась с моим представлением о себе, что я боюсь, что без нее меня не будет. Наверное, я преувеличиваю. Но я по-прежнему боюсь узнать, кто я – и другие – на самом деле. Я уже устала, говорю я себе. Где я возьму силы, чтобы заниматься таким сложным делом?

* * *

До выборов 2016 года следить за новостной повесткой казалось вполне реальным. Почитать парочку сайтов, послушать новости, может, политический подкаст, и все. Но из-за Трампа новостная повестка разогналась до космических скоростей. Во время выборов и в первые дни его президентства мне все больше казалось, что я теряю контроль, и это чувство, похоже, распространялось и на правительство, общество, президента, демократию, глобальный мировой порядок. Каждый раз, когда я пыталась разобраться в происходящем и хоть как-то укорениться в фактах и контексте, почва сразу же уходила из-под ног. Трамп что-то твитнул, кто-то солгал, Трамп опять твитнул, кто-то опубликовал большое расследование, Трамп твитнул что-то расистское, случилось #MeToo, Трамп еще раз твитнул что-то расистское, кто-то из кабинета ушел в отставку.

Кэтрин Миллер, давний политический редактор и автор в BuzzFeed, лучше всего описала ощущение от пары первых месяцев президентства Трампа: «Вроде все нормально, – пишет она, – а потом ты разблокируешь телефон и – хопа – все снова ШУМЯТ. Вам наверняка это знакомо: вы просыпаетесь утром или после дремы, или выходите из кино, проверяете Facebook, Twitter, свои посты, чтобы обнаружить там спорящих, не привязанных к повестке, зацикленных на одной эмоции людей; злых, издевающихся над лицемерием, детали которого вам пока не ясны, разгневанных на Трампа, трамповцев, анти-трамповцев или СМИ за то, что кто-то мало старается или, может, делает вещи, вообще не поддающееся логике; они не ругаются, просто постят мем, или цитату, или скриншот с «lol», или «2017», или просто эмодзи. И вы гадаете: что случилось? Что Трамп опять наделал?»[140]

Мы с Миллер уже не новички в таком новостном потоке: наши уведомления кишат теми, кто денно и нощно торчит в