На сети - Ирина Ингрин

Так Настя просуществовала почти год. Перестала выходить из дома, прогуливала пары. Я старалась заглядывать к ней почаще, но это был словно совсем другой человек. Потерянный взгляд, погруженный в какие-то свои, неведомые мне мысли, и разговоры о сериальных историях вперемешку с истинными воспоминаниями.

Может, он поступил верно, полностью исчезнув из ее жизни. Через пару месяцев она забыла его голос. Потом – лицо. Она чувствовала, что меняется, что прошлая Настя тонет в ней новой. Знала, что меняется так же и он. Значит, однажды встретившись снова, они не узнают друг друга. А те, кем они были когда-то друг для друга, покажутся им незнакомцами.

Лишь тоска после разрыва не проходила: Настя все еще скучала, но по кому или чему, теперь не могла вспомнить. Она чувствовала, что лишилась чего-то ценного и нужного, и находила отдушину от мучений в фантазиях. Ей хотелось быть рядом с кем-то, позвать его в кино, в кафе или парк, пройтись рядом, обнявшись, и, может быть, снова почувствовать себя нужной и защищенной. Но потом она вспоминала, что они с этим кем-то еще даже незнакомы.

Никто из них так и не осмелился написать другому первым.

В то время к ним в дом и начал наведываться Тимур. Я столкнулась с ним однажды, выходя из Настиной комнаты.

– Какие люди, – ухмыльнулся он мне.

– А ты тут что забыл, – удивилась я.

– Мы с Настей давние друзья, с раннего детства. В отличие от всяких бедных сироток, пытающихся примазаться к богатым.

Я никак не смогла на это ответить. Он мог обидеть меня мимолетом, просто так, от скуки. Мы пересекались и позже, в гостиной или в коридоре, и каждый его взгляд был для меня отрезвляющей пощечиной. Иногда он выходил из комнаты матери Насти, бывало, сидел с бутылкой пива в руках на диване перед телевизором с Настиным отцом.

Настя же так ослабела от всех переживаний, что перестала огрызаться на Тимура. И в последние месяцы они вполне даже неплохо общались. Я знала, что нечто грядет, что он что-то задумал. Жаль, Настя не замечала этого.

До тех пор, пока он не сделал ей предложение.

Глава 9

Настя растворялась в любимом без остатка, а потом словно создавалась заново, с нуля.

Сергей брал ее жадно, а она наслаждалась, ощущая его страстное дыхание, его теплую кожу, по которой скользят ее пальцы.

Она бы хотела отдать ему все, что он потребует, максимально полно, до слез опустошения в конце этого безумного пути.

Он, заметив холодные капли на ее щеках, осушил их горячими губами, погладил нежно ее волосы, заглянул устало в уже сонные глаза. А потом уснул и сам.

Наутро они попрощались. Жгло веки, так хотелось плакать. Но усилием воли Настя смогла сохранить глаза сухими. Сергей обнимал ее, почти не прерываясь, всю дорогу к вокзалу. Наспех купил билет, грустно вздыхал. Они молчали.

Я верю, он не хотел отпускать ее. Как не хотел, чтобы она принадлежала кому-либо еще, но и не мог забрать ее с собой. Простой медбрат, с двумя кредитами: да, он жил в Москве, но в мире бедности и выживания. Не такого она, по его мнению, заслуживала.

Напоследок он поцеловал ее губы, мягкие и уже такие родные.

По дороге домой Настя все же не выдержала и заплакала. Возвращаться не хотелось. Она вернула помолвочное кольцо на палец, открыла окно в такси. Солнце уже успело подняться, улицы потихоньку наполнялись людьми.

Глядя на их беззаботные лица, она почти набралась сил жить дальше. Но эта решимость растаяла, стоило ей заметить около ворот Тимура. Его лицо не предвещало ничего хорошего. Настя замерла и вжалась в сидение, ей хотелось только одного – уехать как можно дальше отсюда, хоть бы и на другой конец земного шара. Но ее будущий муж быстро подошел, открыл дверь и почти силой вытянул девушку из машины.

При этом Тимур сдержанно поблагодарил таксиста – вежливость превыше всего, разумеется.

Так же, за руку, они вошли в ворота, прошли через двор и подошли к дому.

Настя дрожала. Перед отъездом она объяснила свое отсутствие воскресным девичником с подругами, но утаила, что узнала о приезде Сергея и помчалась к нему, как только он позвонил, назвав адрес и сказав одно лишь слово – «Приезжай».

На телефоне за ночь скопились десятки пропущенных звонков от Тимура и родителей, но она знала, на что шла, когда ставила беззвучный режим. Насте предстояло еще объясняться с отцом, почему не брала трубку от будущего мужа.

Тимур резко втащил ее в прихожую, а потом швырнул на пол, как мусор. «Лишь бы не спустилась на шум мама»,– подумала в страхе Настя.

– Мне уже на работу пора, – бросил он. – Так что поговорим вечером.

Тимур знал, что она будет ждать его возвращения в страхе, беспокоясь весь день. И это наказание для нее еще хуже, чем если бы он стал выяснять отношения прямо сейчас.

До свадьбы – всего неделя, а она уже провела ночь неизвестно где. И, наверное, напилась, судя по абсолютно безвольному состоянию, в котором вернулась. Эти мысли выбешивали Тимура, выводили из себя. О ее возможной измене он не мог позволить себе даже думать – клокочущая ярость сейчас же поднималась из глубины, затуманивала глаза, заставляла сжимать кулаки. И пусть голова у него самого была неясной после пьяного вечера в моей компании – во всем, он уверен, была виновата лишь Настя.

Девушка так и осталась сидеть на полу, запустив пальцы в волосы, которые еще помнили аромат Сергея. Она не смогла признаться любимому, что прибежала к нему со своего девичника, просто не могла сказать о предстоящей свадьбе с другим. Мысль, что он рад ее видеть, встреча с ним, прикосновения его рук – самое счастливое, что случилось с ней за последние месяцы. Мгновения рядом с ним – самое ценное, что она могла себе позволить. Да, он все равно узнает, но пусть не сегодня, не сейчас.

Как же ей теперь жить? После ярких мгновений любви, после объятий дорогого человека – снова в капкане будней…Невыносимо, бессмысленно и грустно.

Лишь память – ее отдушина, лучший друг и лекарство.

А этот долгий беспросветный день впереди – худший яд.

Глава 10

Я давно мечтала познакомиться с матерью Насти, и однажды такой случай мне представился.

Я знала