Теория гибрида - Пенн Кэссиди

в спешке уехал большой автомобиль, а деревья были изрешечены пулевыми отверстиями. Присмотревшись повнимательнее, я могу сказать, что подавляющее большинство жертв были людьми, к моему огромному головокружительному облегчению. У меня было такое чувство, что многие из них сбежали, вероятно, обратно в город.

Я почувствовала, как остальные подошли ко сзади, Август положил руку мне на плечо. Я развернулась, тут же снова уткнувшись лицом ему в грудь. Он прижал меня к своей коже, и я почувствовала, как он глубоко вдохнул, словно смакуя мой запах.

— Нам пора возвращаться в дом стаи. Я почти уверен, что зелье дневного света начинает ослабевать.

Я посмотрела мимо него туда, где стояли Атлас и Фауст, их лица были еще более пепельными, чем обычно, и они сильно потели под палящим солнцем, выглядя невероятно неуютно. Локсли, к моему удивлению, встала с ними. Я задавалась вопросом, куда она делась во время боя, наверняка она была недостаточно сильной. На самом деле, на поляне вообще осталось не так много вампиров, поскольку большинство из них, вероятно, были ослаблены солнцем. В основном остались бета Кровавой Луны.

— У меня больше нет с собой флаконов, — сказал Бастиан, поморщившись. Он тоже выглядел не слишком хорошо. Он израсходовал слишком много энергии за такое короткое время, было чудом, что он все еще стоял. Но ему удалось выдавить легкую улыбку, бросив взгляд на гримасничающего Фауста. — Но даже если бы я это сделал, уверен, что они скорее сгорят до хрустящей корочки, чем съедят больше, чем уже съели.

Фауст просто уставился на чернокнижника, в то время как Атлас приобрел еще более глубокий оттенок зеленого. Я никогда не была так благодарна, как в тот момент, что я гибрид и, следовательно, не страдаю от их же аллергии на солнце. Конечно, это было неудобно, но могу выдержать это, не превратившись в кучку пепла. Из того, что слышала, у зелья дневного света был дерьмовый вкус, и нужно было быть в отчаянии, чтобы проглотить его.

Я собиралась предложить нам убираться отсюда к чертовой матери, пока они не опрокинулись и не сделали бесполезным все, что мы только что сделали, но Август внезапно поспешно покинул меня. Я почувствовала внезапную вспышку сильного, обжигающего гнева сквозь брачные узы, и было слышно его рокочущее рычание, нарастающее в его груди.

Он двигался так быстро, что Рено не заметил его приближения. Я была удивлена, что мне потребовалось так много времени, чтобы заметить альфу Красного дерева. Мужчина был окровавлен, руки связаны за спиной наручниками, сделанными из бирюзовой магии. Должно быть, сзади болталась ведьма или колдун, чтобы задержать кого-то из заключенных, пока за ними не придут власти, вероятно, команда стражей из Сол-Сити. За последние пару месяцев у нас в городе их было предостаточно.

Рено увидел, что моя пара приближается к нему, только когда было слишком поздно. Август бросился на него, подняв с места, где он сидел, прислонившись к дереву. Несколько бета-оборотней Красного дерева боролись со своими наручниками, пытаясь добраться до своего альфы, но больше никто не сделал ни движения. Их осталось немного, может быть, около дюжины. Остальные предатели были разбросаны по земле, холодные и мертвые.

Август прижал Рено к дереву, схватив за горло. Его руки превратились в длинные острые когти, а челюсть медленно отвисла, когда он частично обратился. Его руки даже пошевелились, поросшие жесткими черными волосками от запястий до плеч, когда его мышцы напряглись, сдерживая волка. Меня никогда не переставало удивлять, насколько хорошо мой партнёр контролировал себя в свою смену, но предположу, что тысяча лет практики должны были как-то окупиться. Глаза Рено горели яростью, но даже отсюда чувствовала запах его страха, и это заставило меня улыбнуться.

— Предатель… — Август зарычал в лицо младшему альфе. — Как долго ты планировал скрывать это от нас, Рено? Ты повернулся спиной к своему виду, как паршивый гребаный щенок. Я должен был разорвать тебе глотку, а не позволять тебе играть роль альфы.

Рено задыхался в хватке Августа на своем горле. Когти впились в его кожу, и кровь обильно потекла, когда он прохрипел:

— Я сделал то, что должен был сделать. Только не говори мне, что ты был доволен провести остаток вечности здесь, как сторожевой пес гребаных людей. — Его лицо исказилось от отвращения. Это могло быть и от боли. — Мы собирались стать могущественными. Мы собирались стать гибридами. И все благодаря твоей маленькой сучке…

Август взвревел, толкая Рено вперед, прежде чем впечатать его обратно в дерево, достаточно сильно, чтобы сломать кору и, возможно, даже позвоночник. По крайней мере, я надеялась, что это был его позвоночник.

— Еще раз упомянешь мою пару, и я скормлю тебе твое собственное сердце.

Теперь у Рено изо рта текла кровь, но он все еще ухитрялся улыбаться.

— Могущественный Август из Кровавой Луны теперь получает приказы от женщины. Я всегда знал, что у тебя нет того, что нужно, чтобы привести наш народ к величию. Ты всегда будешь преклоняться перед людьми — пленник доктрины.

— Когда-то ты был мне как брат… — Сказал Август, его голос немного смягчился. Мое сердце сжалось от боли в его голосе. — Я любил тебя как родного, Рено, а ты предал меня.

Рено только зарычал на моего партнёра.

— Что случилось с альфой, которого я когда-то знал? — Его глаза скользнули по Августу с явным презрением. — Ты всегда был непригоден для управления стаей, и как гибрид, я бы забрал их обратно. Если бы тебе повезло, я бы сохранил тебе жизнь, брат. Раньше мы были как боги, но теперь до меня доходят слухи, что ты даже позволил вампирам трахать свою пару, как шлюху…

Тело Августа застыло совершенно неподвижно, когда слова Рено эхом разнеслись по окрестным деревьям. Только что Рено смеялся, запрокинув голову к небу, а в следующую секунду голова моего партнёра болталась между ладонями, а обмякшее тело альфы упало на землю без нее.

Несколько бета-особей стаи Красного дерева начали выть, сгибаясь пополам или падая в грязь, словно от боли. Некоторые из них рычали, тела пытались сдвинуться с места, когда кровь их альфы потекла на землю, но магия в наручниках не позволяла им сдвинуться с места.

Плечи Августа тяжело вздымались, когда он смотрел на отрубленную голову в своих руках, когда он смотрел на альфу, который когда-то был его другом. Затем он бросил голову на землю и раздавил ее своей тяжелой босой ногой. Хрустнула кость, мозговое вещество разлетелось во все стороны, и кто-то вдалеке захлебнулся рвотой. Я просто смотрела,