Теория гибрида - Пенн Кэссиди

и был, мы не могли позволить себе убить Эстель. Мы не были монстрами, какими нас считали люди. Все еще требовалась надлежащая процедура, и если бы мы убили ее сейчас, люди расценили бы это как акт дикости. Конгрессмены, политические представители и богачи, которые помогали Райану финансировать эту операцию, попытались бы скрыть это, но я не собиралась им этого позволять. Если бы я это сделала, Райан и Беллами стали бы мучениками и дали людям еще больше причин восстать против нас. Нет, я не собираюсь превращать их смерти в оружие против нас. Мир собирался узнать, что именно происходило в этих камерах. Я собираюсь раскрыть все это дело.

— Это не будет иметь значения, — выплюнула Эстель. — Я уже сделала свою работу. Это только вопрос времени, когда граница между видами будет стерта. Было так легко привлечь Стаю Красного Дерева на свою сторону. Люди думали, что мы прореживаем популяцию дарклингов, извлекая их ДНК и делая их людьми, но оборотни знали правду с самого начала.

— Я услышала достаточно, — Я уже это поняла. Я посмотрела на Бастиана, который смотрел на Эстель глазами, полными предательства. Он доверял этой ведьме. Он работал с ней, поддерживал ее и верил в нее годами. — Ты можешь убедиться, что она не сможет покинуть эту комнату? — Спросила я.

— Мы должны убить ее сейчас. Она предала всех нас и не заслуживает второго вздоха. — Я никогда не видела его таким кровожадным. Магия потрескивала на кончиках его пальцев, а он все еще не отводил взгляда от матроны Найтингейл.

Я положила руку Бастиану на плечо и сжала.

— Она получит по заслугам, я клянусь. Но мир должен увидеть, что здесь произошло. Я отказываюсь делать из нее мученицу и давать людям повод восстать против нас. Ее нужно судить и наказать публично.

То, как мы справились с этим, создало бы прецедент и определило бы исход беспорядков, происходящих по всему Нок-Сити. Пока что ведьма будет жить.

Бастиан испустил долгий, кажущийся болезненным вздох. Его плечи опустились, и он оторвал взгляд от Эстель, чтобы посмотреть на меня.

— Я свяжу ее, но нам нужно запереть ее в этой камере, пока мы не сможем безопасно перевезти ее.

Мне не хотелось оставлять ее одну, поэтому я предложила кое-что другое.

— В этом здании есть комната, где они хранят мою кровь. У них там тоже хранятся флаконы с этим подавляющим препаратом. Я видела это перед побегом. Я бы чувствовала себя в большей безопасности, если бы мы накачали ее дозой и нейтрализовали ее магию настолько, насколько сможем, не убивая ее.

— Удачи тебе с этим, — протянула Эстель. — Сейчас тебе лучше перерезать мне горло.

— Смерть была бы слишком добра к тебе, сучка, — сказал Фауст, снова дергая ее за руку и заставляя всхлипнуть ее приоткрытые губы.

— Мы не можем рисковать, убивая ее, — сказал Август. — У нас было слишком много пропавших оборотней, которые оказывались мертвыми после того, как их накачивали этим наркотиком. Она нужна нам живой, если мы собираемся раскрыть это дело.

Эстель открыла рот, без сомнения, чтобы подразнить меня еще немного, но так далеко она и не зашла. Это было похоже на замедленную съемку, когда она закричала, ударившись головой о бетонную стену. Моя челюсть отвисла одновременно с ее телом. Она рухнула на пол, не мертвая, но вырубленная к чертовой матери.

Все взгляды обратились к Фаусту. Он двигался так быстро, что я едва успела это заметить. Все, что я могла сделать, это моргнуть, но он просто пожал плечами.

— Эта сучка слишком много болтала, а у нас полно дел.

Я растерянно рассмеялась, уставившись на Эстель на полу.

— Я имею в виду, ты не ошибаешься, но…это ее не убьет, не так ли? — Я действительно надеяюсь, что нет. На данный момент она нужна нам живой.

— С ней все будет в порядке. Я думаю, это прозвучало хуже, чем было на самом деле, — сказал Бастиан с невольным весельем, затем прищурился, глядя на Фауста. — Безрассудный засранец.

Фауст просто закатил глаза, невозмутимый, как обычно. То, чего этому вампиру не хватало в тактичности, он наверняка восполнил уверенностью.

— Все эти женщины… — Сказала я, и все четверо повернулись ко мне лицом. То, что сказала Эстель, начало доходить до меня — последствия этого. Мое сердце ушло в пятки. — Ты думаешь, она превратила Трикс в гибрида, как остальных?

Атлас подошел ко мне.

— Пока нет способа узнать. Но Локсли все еще пахла как дампир. На самом деле, ее запах был слабее, чем должен быть. Он все еще был там, но в нем было что-то неправильное.

— Я нашла ее на другом этаже. Она была в клетке, похожей на ту, в которой умерла моя мама. Не уверена, но думаю, что заключенные в этих камерах были единственными, кого изменили. Думаю, что те, кого они держали в этих клетках, были теми, кого Эстель показывала Райану и их благодетелям. Хотя ты прав — от Локсли нехорошо пахло. Я заметила это еще до того, как мы сбежали. Теперь она пахнет как человек. Я думаю, они взяли большую часть ее вампирской ДНК и изменили ее, но не довели дело до конца.

— Что нам прикажете делать с остальными заключенными? В этих тоннелях должно быть по меньшей мере еще сотня ячеек, и готов поспорить, что в каждой из них внутри есть гибрид, — сказал Август.

— Ты же не предлагаешь оставить их здесь… — Фауст зашипел на него.

— Конечно, нет, — отрезал Август. — Но ты слышал Эстель. Их освобождение создаст хаос.

— У нас нет выбора, — сказала я наконец. Все ребята посмотрели на меня, хотя Фауст все еще свирепо смотрел на Августа. — Мы должны освободить их. Ни одна из этих женщин ничем не отличается от меня. Они гибриды, как и я, и я причина, по которой они здесь в первую очередь. Если мы откажемся их отпустить, тогда вы могли бы с таким же успехом найти и мне камеру.

Мои слова были встречены тишиной, пока мы все стояли в растерянности. Мы все знали, что нужно было сделать. Эти женщины заслужили свою свободу, независимо от того, что им было навязано. Никто из них не должен расплачиваться за преступления Райана и Эстель. Мы разберемся с последствиями, когда придет время, но я не позволю никому из них снова оставаться взаперти.

— Я запру эту сучку внутри, — сказал Бастиан, нанося удар ногой в туловище Эстель. Фауст удивленно и восхищенно поднял бровь, глядя на чернокнижника.

Я кивнула в сторону трупа