Укушенная - Джордан Стефани Грей

У Эви другая реакция. Принцесса Азии… кланяется. Она повинуется Королеве Волков, тихо поскуливая.

Но королева Сибилла больше не хочет нашего повиновения. Она хочет нашей смерти. Кареглазый волк с белым мехом делает выпад и бьёт лапой по левой ноге Эви, когда та наклоняется. Это сбивает Эви с ног, и она падает на песок, истекая кровью.

Начинается настоящий ад.

Альфа и Бета бросаются на Эви, обнажая клыки, и я с новым рычанием прижимаюсь к ним всем телом.

«Вставай», — думаю я, обращаясь к Эви. «Вставай, вставай, вставай, вставай».

Конечно, она меня не слышит, поэтому я вою. Я вою до тех пор, пока у меня не сдают лёгкие. Оборотни из предательской стаи Королевы Волков прыгают на Эви и атакуют её с безжалостной силой, а я с такой же яростью набрасываюсь на них. Я бросаюсь когтями на Бету, перекусываю хвост белой Дельте. Кровь льётся из моих лап, из моих зубов; всё это время королева наблюдает за нами с садистской ухмылкой, кривящей её волчью пасть.

И тогда Эви видит это — пустоту в чёрных глазах королевы. В них не осталось души. Не после того, как она покусала стольких людей. Или, возможно, достаточно души, чтобы продолжать править двором с помощью злобного кулака.

Наконец, Эви срывается. Она взрывается, как пламя, разгорающееся на динамитной шашке.

Вскакивая, она хватает Альфу и не даёт ему укусить меня за ляжку своим свирепым укусом. Она разрывает ему горло и выплевывает кусок мяса на песок, быстро бросаясь мне за спину, защищая мой бок.

Мы перепутали иерархию.

Теперь я лидирую. Мне удаётся вонзить когти в белого волка — Дельту — протыкая ему рёбра и сбрасывая его тело в океан, в то время как Эви наносит удар оставшемуся Бете.

«Убивая оборотней», — я пытаюсь вспомнить урок инструктора Шепарда, — «отрывайте им головы, вырывайте когтями сердце или протыкайте их серебром или волчьим аконитом».

У меня нет серебра или волчьего аконита, но у меня есть когти — во мне есть сила, которую, кажется, никто не понимает. Однако я не уверена, что смогу это сделать. Я не уверена, что смогу убивать. Это кажется таким постоянным, слишком постоянным. Даже против такой злодейки, как королева Сибилла и её армии марионеток. Эви, должно быть, думает так же, потому что швыряет золотую Бету в океан. Мы прислушиваемся к всплеску, прежде чем она бросится на королеву. Белая волчица поднимается из океана прежде, чем я успеваю добраться до неё, прежде чем я успеваю присоединиться к ней, и накрывает меня своим телом. Она с тошнотворным хрустом втискивает меня в песок. Я пинаю её, рёбра болят, кости покрываются волдырями, но Эви кричит. И я не могу позволить ей умереть. Я не могу.

Моё сердце бешено колотится, отдаваясь в ушах. Я борюсь изо всех сил. Бью. Я вцепляюсь в волка когтями, вонзаясь им в грудь. Бью. Но волк рычит и вцепляется мне в левое ухо. Бью.

Я рычу.

Белый волк колеблется перед следующей атакой, и я молниеносно откатываюсь в сторону. Мои раны затягиваются, кровь застывает ещё до того, как успевает капнуть на песок, и я отступаю на несколько шагов, готовясь к новой атаке — жду. Я наклоняю голову. Дыхание белого волка становится тяжёлым, а его глаза… Коричневыми. Дельта коричневыми. Меня осеняет запоздалое осознание.

Я выше этого волка.

Я выше их в иерархии и могу с лёгкостью командовать ими.

Я поворачиваюсь, чтобы поделиться этим с Эви — подбодрить её завыть, зарычать, заставить Дельту и Бету отступить, пока мы будем сражаться с Альфой и королевой, — потому что мы можем победить. Мы можем победить двух волков, и мы можем убежать. Вернёмся в замок, к ребятам, и мы сможем рассказать всем, что видели. Ей поверят. Она — принцесса.

Но… Эви… Она…

Моё сердце перестает биться.

Голова Эви покоится между клыками Королевы Волков.

Королева Сибилла поворачивает голову в мою сторону. Из её окровавленного рта вырывается злобное рычание: насмешка. Угроза. Она сжимает клыки. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы Эви дёрнулась и завыла.

Ужасный звук умирающей Эви раздаётся у меня в ушах и пронзает мою душу. Я оступаюсь на шаг. Белый волк сбивает меня с ног. Мне всё равно. Мне всё равно, что я ударилась о песок достаточно сильно, чтобы сломать ребро. Мне плевать, что белый волк рычит рядом со мной. Мне, блядь, плевать на всё это.

Эви мертва.

Эви, блядь, мертва.

Нет. Этого не может быть. Только не снова.

Королева Сибилла сжимает зубы сильнее. Эви перестает сопротивляться. Кровь льётся между нами рекой.

Только не это. Только не это.

Я не знаю, что делать. Я не знаю, как это исправить.

Позади меня два других волка, которых я отказалась убивать, восстают из воды, полностью исцелённые. Я в ловушке. А Эви… Она…

Тогда они убьют и меня. Я закрываю глаза и жду конца.

Этого не происходит. Королева волков рычит, и три волка, находящиеся под её командованием, отступают в тень мангровых деревьев. Королева Сибилла мгновение наблюдает за мной, её глаза сверкают жестокой злобой, а затем она улыбается. Даже с Эви, зажатой между её клыками, она улыбается.

Я едва успеваю подняться на лапы, как королева бросается вдогонку за остальной частью своей взбунтовавшейся стаи. Она уносится в ночь, зажав зубами обмякшее волчье тело Эви.

Эви мертва. Пляж пропах кровью. И я… я думаю о королеве, о её зловещей ухмылке, о последнем вопле Эви, вспоминаю крик Селесты… я устала бояться. Я устала быть слабой. Я устала от лжецов.

Я не гоняюсь за королевой.

Я усвоила урок. Сидя и съёживаясь, я ничего не добьюсь в этом жестоком грёбаном мире. Я оставляю лужу крови Эви и мчусь прямо к замку. Я собираюсь покончить с этим. Сейчас.

Эвелин Ли погибла, сражаясь с Королевой Волков Северной Америки.

Она боролась и проиграла, и теперь её тело — её душа — исчезло.

С каждым тяжёлым шагом я повторяю эти слова про себя, как мантру. Это подстёгивает меня двигаться вперёд. По мосту, пробираясь сквозь тени, не обращая внимания на машины, которые могут оказаться на дороге. Пусть они увидят меня. Пусть увидят оборотня. Я не буду прятаться. Я не буду прятаться от этого.

Я врываюсь в