Укушенная - Джордан Стефани Грей

Краем глаза я замечаю, как граф отступает назад, и даже судья поворачивается ко мне лицом. Придворные молчат и настороженно смотрят друг на друга, их внимание сосредоточено исключительно на мне. Хорошо. Мне нужно, чтобы они услышали меня. Мне нужно, чтобы они помогли мне. Хотя я знаю, что это рискованный шаг — обратиться к ближайшим соратникам королевы, — у меня нет другого выбора, кроме как принять его.

— Принцесса мертва. — Я колеблюсь, когда взгляд королевы Сибиллы становится пристальным, и она медленно подается вперёд. Наши взгляды встречаются. — Вы убили её.

Кажется, тронный зал сотрясает дрожь, и несколько придворных отшатываются, остальные хмурятся и моргают, стоя между нами. В моей груди зарождается хрупкий росток надежды. Они выглядят потрясёнными.

Королева Сибилла тоже это замечает. Её чёрные глаза блуждают по лицам присутствующих, прежде чем застыть.

— Это нелепо. Я была здесь весь вечер. — Она поворачивается к своему сообщнику, стоящему у подножия помоста, и огонь её лжи разгорается в моей груди. — Не так ли, лорд Аллард?

Как можно спокойнее я заявляю:

— Она лжёт. Он был с ней. Я видела их сегодня вечером на пляже, где королева и ещё трое напали на нас из засады, превратившись в волков, — и она раздробила горло Эви своими челюстями.

— Идиотка, — выплёвывает королева, пожалуй, чересчур агрессивно. Судья наклоняет к ней голову. С его когтей капает кровь. — Тебе никогда не разрешалось возвращаться в мир смертных.

— Вам никогда не разрешалось убивать членов вашего двора. — Я обвожу жестом придворных, которые начали перешёптываться. У одного из них даже выросли клыки, и он, прищурив карие глаза, уставился на королеву. Я обращаюсь непосредственно к нему. — Сначала она убила инструктора Альвареса, а сегодня вечером расправилась с будущей королевой этого двора. Кто знает, сколько ещё людей тайно погибло от её руки?

Его губы изгибаются в низком рычании.

Королева Сибилла встаёт в ответ, разглаживая юбки, и спускается по лестнице, чтобы подойти ближе. Внутри я — дикий зверь, взбешённый и рвущий кости своей клетки, но я всё равно поднимаю подбородок, чтобы встретить её смертоносный взгляд.

— О, маленькая Укушенная, — бормочет она. — Ты всегда такая порочная, не так ли? Всегда такая праведная. — Её угольно-чёрные глаза устремляются на меня. — Твои эмоции делают тебя глупой, Ванесса.

Моё имя разрывается между нами, как граната. До этого момента она никогда не произносила его вслух. Это похоже на смертный приговор. Я заставляю себя стоять на своём. Уже слишком поздно — даже если бы я захотела, я не смогу убежать. Я могу только молиться, чтобы её придворные услышали правду в моих словах.

— Тогда где же она? — требую я. — Где принцесса Эвелин Ли?

Королева Сибилла властно приподнимает бровь.

— Раз ты, кажется, так много знаешь об этой ситуации, почему бы тебе не рассказать нам?

Она не отвечает на мой вопрос. Решимость вновь разливается по моим венам, и придворные вокруг нас тоже это чувствуют. Кареглазый мужчина не единственный, кто сейчас подозрительно наблюдает за ней. Он не единственный, кто понимает, что она не хочет произносить эти слова вслух. Не перед её двором — не тогда, когда я могу определить, лжёт ли она. Они знают, что я — Видящая Истину.

— Отвечайте на вопрос, моя королева. Честно.

— Очень хорошо. — Она одаривает меня острой, как нож, улыбкой. — Я уверена, что ты всю ночь дралась на пляже. Запах крови от тебя чувствовался за милю. Но ты либо была под действием наркотиков, либо ошиблась. Я не убивала мисс Ли, и ты немедленно прекратишь свои обвинения — или я, не колеблясь, накажу тебя снова.

Я моргаю, когда все присутствующие в зале поворачиваются ко мне, ожидая моего ответа. Даже судья, кажется, затаил дыхание.

Нет.

Стрела за стрелой её честность пронзает меня насквозь, обескровливает, но… но как? Я отступаю на шаг, не обращая внимания на устремлённые на меня взгляды. Она лжёт. Она должна лгать. Я видела её.

— Нет, — шепчу я. — Н-нет. Вы были на пляже.

— Ты видела тело? У тебя есть доказательства? — Королева Волков начинает кружить вокруг меня, широко разводя руки, словно обращаясь ко всей комнате. Когда она снова заговаривает, её голос звучит громче. Жёстче. — Я не убивала принцессу Эвелин Ли.

Правда. Жестокая, чертовски ужасная правда.

Как, как, как

Я в замешательстве открываю рот. Мои глаза расширяются. Должно быть, она нашла лазейку в моём даре. Или… или она заключила сделку за возможность солгать мне. Или, шепчет голос в моей голове, она говорит правду. Но она не может говорить правду. Меня не волнует, что её честность охлаждает огонь, бушующий в моей груди. Она убила Эви. Я видела это.

— Ну? — ласково спрашивает она. — Я говорю правду?

Лорд Аллард ухмыляется, видя моё ошарашенное выражение лица, но… но на его воротничке кровь. На её губе была кровь. Они лгут. Я качаю головой, не в силах произнести ни слова, даже когда зал двора полностью затихает.

Королева лжёт.

Я чувствую это всем своим существом. Этот инстинкт, дремлющий под моим даром Видящей Истину, пробуждается. Он умоляет меня не доверять ей. Есть доказательства или нет, но королева Сибилла свернула шею Эви и убежала с ней. Я знаю, что видела.

— Даже без этих милых маленьких способностей, — говорит она своему ближайшему окружению, — вы все знаете, что я говорю правду. Вы можете слышать мой пульс. Ты чувствуешь моё спокойствие. Как видишь, я сохраняю самообладание.

— А что с инструктором Альваресом? — тихо спрашивает кареглазый мужчина.

Королева останавливается перед ним.

— Я использую все возможности, чтобы выяснить, кто убил вашего мужа Питер. Я обещаю сделать то же самое для Эвелин Ли, если она действительно была убита. — Её чёрные глаза встречаются с моими. — В чём я сомневаюсь.

Когда Питер склоняется в низком поклоне — высшем знаке покорности, — моё сердце замирает, а королева Сибилла возвращается ко мне. Она откидывает мои волосы в сторону. Её ноготь скользит от моего горла к подбородку, прежде чем сжать его. Сильно. Глаза слезятся от боли, и я вынуждена встретиться с ней взглядом.

— Мой милый щенок с фиолетовыми глазами, ты играешь в детскую игру и проигрываешь. Ты всегда будешь проигрывать. И я буду наказывать тебя снова, и снова, и снова, пока ты не поймёшь, что это двор для взрослых с последствиями для взрослых. — Она наклоняется и шепчет прямо мне в ухо, слишком тихо, чтобы другие могли услышать. — Уна не единственная, кого ты любишь.

Она заправляет мои волосы за ухо почти с любовью, по-матерински, прежде чем отойти. И