Укушенная - Джордан Стефани Грей

С ним так хорошо. Слишком хорошо. Я провожу ногтями по мускулистым очертаниям его спины — и тогда мои когти прорываются сквозь них, в раскалённой дымке ощущений, которая всё нарастает и нарастает, — и он снова рычит, издавая звук глубокого одобрения и ещё более глубокой потребности.

— Вот так, Ванесса. Ты… такая хорошая. — Он целует меня, и его когти вонзаются в подушки по обе стороны от моей головы. Его темп остаётся медленным, контролируемым, но мышцы напряжены, как будто он едва держится. Его красные глаза вспыхивают. Настоящий Альфа. Настоящий принц. — Такая идеальная.

Я подстраиваюсь под его темп, встречая толчок за толчком. Как только боль проходит, я заставляю его двигаться быстрее. Сильнее. Мне нужно больше. И он подтягивает мои ноги, удерживая их в плену своих зловещих чёрных когтей, погружаясь в меня снова, снова, снова. Он ухмыляется, и от этого зрелища мой желудок сжимается, а бёдра напрягаются.

— Вот и моя хорошая девочка, — мурлычет он.

И тут меня накрывает волна удовольствия, и на этот раз она грозит захлестнуть меня с головой. Грозит захлестнуть нас обоих. Я приглушаю свои крики, прижимаясь к его губам, и вместе с ним преодолеваю бурю. Но этот вечер не может длиться вечно.

Он не может остаться.

Отводя мои волосы в сторону, он целует меня в лоб, прежде чем поднять моё измученное тело на руки. Затем он несёт меня через портрет в ванную. К ванне. И хотя это плохая идея, самая худшая из всех, я просто ничего не могу с собой поделать.

— Что мы делаем? — тихо спрашиваю я его.

С грустной улыбкой он открывает кран, наполняя фарфор сверкающими лавандовыми пузырьками.

— Прямо сейчас? Мы принимаем ванну.

Это не ответ на мой вопрос. Не совсем.

Сегодняшняя ночь не может длиться вечно.

Когда час спустя он выходит из моей комнаты, держа рубашку в руках, его грудь блестит от мыла и серебристого лунного света, он смотрит на меня с порога. Кажется, он пытается запомнить этот момент. Как будто он пытается запомнить меня.

Я делаю то же самое.

Я влюбилась в Синклера Севери, наследного принца двора Королевы Волков, но он не мой. Он не может быть моим. Я сворачиваюсь калачиком под одеялами, которые пахнут им, и закрываю глаза. И когда я засыпаю, мне снится только он.

На три блаженных мгновения следующим утром я забываю обо всём, кроме того, как Син произносит моё имя. И тут появляется Уна.

— Вставай, вставай, девочка! Ты что, совсем спятила? Ты пропустила завтрак, а через несколько минут у тебя уроки. — Она носится по моей комнате, как летучая мышь, вырвавшаяся из ада, её рыжие кудри подпрыгивают, а руки хватают платье из моего гардероба и расчёску из ванной. Она не просит меня сесть, прежде чем расчесать мои волосы. Если она и чувствует, что произошло прошлой ночью, то не упоминает ни об этом, ни о простынях, сваленных в кучу на полу. Я вздрагиваю от её крепкой, непреклонной хватки.

— Я думала, ты хотела, чтобы я не распускала волосы, — говорю я, морщась после каждого слова.

— Тише, сейчас же. До Церемонии Вознесения осталось меньше тринадцати дней, а через двенадцать состоится бал, на котором ты, наконец, сможешь проявить себя. Ты должна подготовиться. Пришло время хорошо делать уроки, вести себя при дворе, чтобы…

— Уна, — говорю я, отодвигаясь от нее и вставая с кровати, — для этого уже поздновато.

— Нет, девочка, это не так. Принц Синклер…

— Я не хочу говорить о нём, — выпаливаю я. — Не… не сейчас. — Не тогда, когда я могу проследить огненный путь, который его руки проложили прошлой ночью, только по памяти. Я стискиваю зубы. Уна протягивает мне тёмно-бордовое платье с прозрачным лифом, украшенным ослепительными рубинами и чёрными бриллиантами. Если бы я только могла разорвать его на ленточки.

Мне плевать на бал. Мне плевать на Церемонию Вознесения. Если Син выберет меня, я буду вынуждена вечно работать на его мать. Если он откажется, меня выгонят. Счастливого конца для меня не осталось. Я всё равно быстро одеваюсь, просто чтобы этот разговор поскорее закончился.

Уроки.

Мой желудок сжимается, а к горлу подкатывает нервный комок. Мне придётся встретиться с Эриком лицом к лицу. Мне придётся встретиться и с Нетти тоже. Боги. Желчь бурлит, и мои органы сводит судорогой. Мои руки дрожат. Уна, нахмурившись, хватает их.

— Почему ты такая угрюмая сегодня утром? — спрашивает она, зажав в зубах эбонитовую шпильку, и делает паузу, вплетая чёрные розы в мои волосы. — Можно предположить, что ты будешь довольна, когда уроки подойдут к концу. Скоро ты станешь полноправным членом этого двора.

У меня внутри всё переворачивается, и не в хорошем смысле. Я сдуваюсь от её прикосновения. Она не знает. Инструктор Шепард говорил с горничными вчера вечером, Уна, должно быть, не была одной из них. Она не знает, что Эви умерла.

— Уна…

— Что не так? — Уна встаёт впереди меня. Она поворачивает мою щеку то вправо, то влево. — У тебя жар?

— Уна, мы с Каликсом ушли из замка прошлой ночью. Чтобы найти принца.

— Да, я в курсе. Я была здесь, когда Каликс ворвался внутрь.

— Нет, ты не в курсе. — Пожалуйста, не надо меня ненавидеть, молю я. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Прошлой ночью мы отправились на поиски Сина, но вместо этого на пляже на нас с Эви напали оборотни. Мы сражались с ними. Она умерла.

Уна моргает. У неё открывается рот.

И она смеётся.

Я отшатываюсь от неё, натыкаюсь на столбик своей кровати и чуть не ломаю его пополам.

— Ч-что с тобой не так?

Уна смеётся ещё громче, как будто её грудь треснула, и злоба выплёскивается наружу. Я бегаю вокруг кровати, моё сердце бешено колотится.

— Почему ты… ты смеёшься? — Я не могу дышать. У меня болят кости. Конечно, Уна не находится под каблуком у королевы. Она не может быть злой.

— Потому что ты действительно выжила из ума, — говорит Уна, качая головой. Она вынимает заколку изо рта и приближается, пытаясь приколоть мне за ухо увядающую розу.

— Нет, это не так. — Я отодвигаюсь на дюйм от неё. — Она мертва, Уна.

— Это не так.

Королева добралась до неё? Манипулировала ею?

— Что бы ни сказала королева, это ложь, — говорю я. — Я не могу этого доказать, но ты должна мне доверять.

— Дорогая, ей не нужно было ничего говорить. — Уна подбегает ко мне и удерживает мою