Танцующая с волками - Сёстры Нолан

Альфа подхватил дочь на руки. Мимо промчались еще несколько волков, но всё внимание Ульриха было сосредоточено на ребёнке.

— Милая! Роуз! Смотри на меня, слышишь? — зажимая ладонью кровоточащую рану, шептал он.

Малышка испуганно хлопала ресницами, раскрыв рот в беззвучном крике. Стремительно синеющие губы дрожали, а грудь ходила ходуном от рваного дыхания и озноба.

Прижав к себе девочку, Ульрих поднялся на ноги и бросился в сторону дома. Лес казался чужим и бесконечным. Еле заметная на снегу тропинка из петляющих следов, словно насмехаясь, уводила в сторону, но вскоре впереди показался просвет.

— Все вон! — закричал Альфа собравшимся у его жилища ликантам и вбежал по ступеням на крыльцо. — Тэлуту ко мне!

Влетев в детскую, он со всей осторожностью уложил Роуз на кровать. На первый взгляд казалось, что ребёнок давно не дышит, от побледневшей кожи веяло холодом, но Ульрих все еще слышал едва бьющееся сердце.

— Ну же, милая! — Отчаяние в голосе заполнило маленькую комнату, и он опустился на колени, сжимая в руках ставшую вдруг крохотной ладошку. — Прошу, не оставляй меня.

Место укуса пульсировало, распускаясь на шее тёмно-бордовыми переплетениями вен, и Ульрих безустанно молился, чтобы Тэлута успела вовремя.

Роуз боролась, его маленький воин, даже в такой ситуации она продолжала цепляться за жизнь. Тонкие пальчики в его руках совсем ослабли, но сиплое, чуть слышное дыхание всё ещё дарило надежду.

На лестнице послышались шаги, и на пороге появилась запыхавшаяся старая волчица.

— Выйди отсель! — Она скинула сумку на пол и, отпихнув плечом вожака, наклонилась к Роуз.

— Я не уйду, — зарычал Ульрих. — Дай мне помочь!

— Будешь только под ногами путаться, — недовольно пробубнила Тэлута, доставая из сумки склянки. — Уйди!

Она толкнула его в сторону выхода с неизвестно откуда взявшейся силой, и Альфе пришлось подчиниться.

Зная, что сойдёт с ума в доме, он выскочил на улицу и тут же увидел Кэтрин. Растрёпанная, она на ходу застегивала рубашку на груди, стремительно приближаясь к дому.

— Где Роуз? — спросила она, заметив Ульриха.

— С ней Тэлута, — кивнул он, отбивая нервную дробь пальцами по перилам.

Прочитав в его взгляде немой вопрос, волчица поморщилась.

— Я упустила эту мразь у нейтрала, — она сжала кулаки, пытаясь совладать с чувствами. — Не беспокойся, Андреас выследит его. Слышишь? Рик ответит за всё.

Её голос дрогнул, и Кэтрин, зажмурившись, опустила голову, не в силах выносить отрешённый взгляд Альфы, пронзавший её насквозь.

Дверь позади скрипнула, и Ульрих порывисто обернулся на звук.

— Как она?

— Я сделала всё, что в моей власти, — прошелестела Тэлута, поднимая на Альфу полные слёз глаза. — Осталось только молиться богам и ждать.

Глава 25

Оливия резко подскочила на кровати, судорожно хватая ртом воздух. Сердце колотилось в груди загнанной птицей, застрявшей в прутьях клетки. Перед глазами всё ещё витало мрачное наваждение, но через мгновение оно рассеялось, открыв взгляду темноту хижины.

Это был всего лишь сон. Она провела рукой по лицу, словно снимая липкую паутину, однако сердце продолжало тревожно сжиматься от беспокойства. Каждую ночь она засыпала с именем Роуз на губах, убаюкивая себя колыбельной, которую пела дочери, когда та только родилась, а теперь её тоска превратилась в ночные кошмары.

Откинув от себя тяжёлую шкуру, Оливия натянула на ноги тонкие сапожки из сыромятной кожи и встала с постели. Странную обувку, с виду напоминающую носки, ей принесла Нала. Небрежно прошитые суровыми нитками, они выглядели так, словно готовы тут же развалиться, стоит их только надеть. Однако сапоги пришлись как раз впору и оказались весьма прочными и удобными для огрубевших от ходьбы босиком ступней.

Накинув на плечи цветастую шаль, Оливия распахнула дверь хижины и замерла на пороге. Холод всё ещё пробирал ознобом тело под тонкой льняной туникой, но в воздухе уже отчетливо чувствовалось приближение весны. Сквозь уходящие ввысь стволы деревьев с тюремной решеткой ветвей было видно светлеющее небо с ещё мерцающими брызгами звёзд. Скоро начнёт светать, и в селении анги наступит новый день, полный забот по поиску пропитания и подготовки к весне, а пока тишина спящего леса казалась чем-то невероятным и хрупким.

Оливия воровато огляделась, но вокруг никого не было. Её охранники пропали сразу же после Инволка, и теперь она могла спокойно перемещаться по территории стаи, как и говорила Руна. Однако эта свобода была обманчивой.

По словам хранительницы, стая диких, умевших возвращать облик, существовала уже много веков, бережно охраняя свои секреты от внешнего мира. Не желая подвергать себя опасности, что могла исходить от чужаков, анги с готовностью принимали в свои ряды новообращённых волков или отбившихся от собственных стай ликантов, но отпускать кого-либо не собирались, ревностно защищая заветы предков. А потому к Бельтайну Оливию ждало обращение. Не слушая её протестов, Руна коротко рассказала о ритуале, которому предшествовала серьёзная подготовка, а после посоветовала смириться с уготованной участью, лишь на мгновение позволив сожалению промелькнуть в глубине ледяных глаз.

С тех пор её ни на минуту не оставляли одну. Даже укрывшись в хижине, Оливия чувствовала на себе взгляды стаи, словно оборотни могли видеть сквозь стены. Нала постоянно привлекала Оливию к работе вместе с остальными волчицами: собирать в лесу хворост, стирать бельё на реке или выкапывать съедобные коренья из-под мерзлой земли — и неотступно следовала за ней, привязанная невидимой нитью.

Но, несмотря на подобный конвой, в душе Оливии теплился огонёк надежды. Мысли о дочери придавали ей сил. Она покорно и безропотно бралась за любые задания, уважительно склоняла голову перед старшими, приветливо улыбалась, раздирала себе руки в кровь, ломала ногти и натирала мозоли, но продолжала терпеливо выжидать подходящий для побега момент.

Очередной день ничем не отличался от всех предыдущих. Ранний подъём почти не сказался на самочувствии — Оливия лишь раз зевнула, пока долбила ледяную твердь остро заточенным камнем. С приближением весны запасы еды иссякали. Большая часть анги постоянно пропадала на охоте и рыбалке, в то время как остальные искали подножный корм, чтобы обезопасить себя на случай отсутствия мяса.

Выкопав корень, Оливия размяла ноющие пальцы и украдкой огляделась. В этот раз она и ещё несколько волчиц ковыряли землю в стороне от жилых хижин и не так далеко от высокой изгороди, сделанной из толстых бревен. Оливия еще ни разу не была в этой части поселения, а потому жадно осматривала территорию. Широкие ворота она заметила сразу,