Отпускай - Ольга Сурмина

стоял, как свеча, не в силах поднять руки, обнять в ответ. Медленно моргал, картонно улыбался, кивнул. Потрепал по голове, поздоровался, спросил, как она, кончилась ли еда, и все ли было в порядке. Все в его жизни переменилось из-за близости смерти, но он не мог об этом сказать. Мог лишь тяжело вздохнуть, затем предложить стейк на ужин.

Помимо жизни многое переменилось в его голове, но сейчас Штайнер тоже не мог об этом сказать. Не смог даже тогда, когда она легла ночью рядом, неловко поцеловала в шею холодными от нервов губами. Она скучала, беспокоилась, ждала его. Неустанно выглядывала в окно, пыталась звонить, и Нейтан с грустью видел эти пропущенные в больнице, но ответить на звонок не мог. Не мог позволить ей услышать писк аппаратов и собственный сдавленный наркозом голос.

Он вновь промолчал, когда почувствовал, как Фастер его обнимает. Сильно, жмется, кусает кожу на его плече. Мило, жалко. Промолчал, и… вновь пошел на поводу. Ей так хотелось, чтобы они были вместе этой ночью, так… почему бы и нет? Это же тоже, в своем роде, забота. Да и потом, «сестра» просто непростительно приятно пахнет. Почему-то Штайнер гнал от себя мысли об этом, но, когда наклонялся, чувствовал этот запах от волос.

Почему гнал, правда, сам не мог понять. Просто… почему-то. Резко отстранялся и шел делать свои дела. Во время секса сложно было отстраняться, но у него как-то это получалось. Из раза в раз. Изо дня в день. Можно же плыть по течению, пока не найдется «та самая». Наверняка она где-то была. Наверняка сделает его жизнь лучше, наполнит его жизнь любовью, желанием, смыслом.

Разве могло быть как-то по-другому?

* * * настоящее время

— Вот как-то так. — Элис пожала плечами. — Потом моему сыну сделали, тоже все нормально было. Правда Нейт сказал, что повесит меня на столбе вверх тормашками если ты об этом обо всем узнаешь. Ты… не должна была. Мол, это здоровье может подорвать. Он очень трясся за тебя, говорил, что сойдет с ума, если тебя снова в больницу положат.

— Дурак. — Фастер тяжело вздохнула. — Вот дурак.

— Ну а потом… понятно, что было. Он рехнулся, сказал, о тебе будет продолжать заботиться, но жизнь свою будет по-другому строить. Сказал, что привел в дом девушку, я аж присела.

— Да, было такое. — Эмма сжала кулаки.

— Ну ты… совсем надумала уйти, да? — Ванэйк подняла на собеседницу неловкий взгляд. — Если честно, мне бы не хотелось, мне его очень жалко. Он много говорит о тебе, практически постоянно. И все время такой грустный, потерянный. То одну хрень придумает сделать, то другую, мечется, злиться, а сделать ничего не может. Говорит: «я все улажу». Ну и не улаживается у него ничего…

— Элис. — Фастер прикрыла глаза. — Женщин на земле очень много. Я думаю, он найдет себе кого-нибудь по душе и будет счастлив. У него… все наладится. В самом деле.

— Да какая же ты каменная! — Гостья вытаращилась на Эмму, но тут же взяла себя в руки. — Он уже нашел то, что ему нужно. И пытается докричаться, но ты не слышишь!! Кого он найдет?! Кого он будет любить хотя бы в половину того, как любит тебя?! Да Нейт себя так не любит, как тебя!!!

— С этим я бы поспорила. — Фастер тяжело вздохнула. — Я… понимаю. Он для тебя много сделал, ты хочешь для него счастья, но…

— Он и для тебя много сделал! — Ванэйк сложила руки на груди. — Что, нет, что ли?! Да если ты попросишь, он на тебя и дом, и бюро свое перепишет, просто под честное слово! И деньгами осыплет, и еду приготовит, и уберется!! Еще и массаж вечером приползет делать, все уши мне прожужжал с тем, что у тебя сколиоз, спасу нет!! Где ты еще такого мужика найдешь?! Заботливый, умный, сильный, красивый!!

Эмма с улыбкой вздохнула. Она уже нашла. А так… какая сестра не будет рекламировать брата перед его интересом? Только, конечно, будет умалчивать о том, что брат предатель, жесткий циник, несостоявшийся насильник и латентный садист. А еще невротично-занудный, давящий, высокомерный, ревнивый. Жестокий. Казалось, Фастер только недавно до конца осознала все его недостатки. До этого предпочитала либо романтизировать их, либо упорно не замечать.

На слове «сколиоз» Эмма смущенно поежилась и отвела голову в сторону. Легкий же, из-за частой сутулости в силу слабых мышц, почти незаметный, а спина все равно болела. Иногда.

— Он очень сильно любит. — Неловко продолжала Элис. — Мне кажется, он умрет, если ты его бросишь.

— От тоски? — Вновь грустная улыбка. — Я-то не умерла, когда слышала его ночами с другой женщиной. Пережила как-то. Перегорела.

— Ну… может Нейт любит тебя сильнее, чем ты его? — Ванэйк подняла брови. — Поэтому будет терпеть, страдать, но ждать?

— Что? — Фастер стиснула зубы от нахлынувшей обиды. — Он был всем, что у меня было в жизни. Я только им и жила. Растворилась в нем. И все равно как-то выжила, выстрадала. Справилась. И он справится.

— Не справится. — Элис опустила глаза. — Ты вот такая. А Нейт… другой. Не суди людей по себе. Он может где-то занудным быть, где-то злобным, но он не плохой. И он не справится, не отпустит. Если ты пропадешь, не знаю, что с ним будет. Может, бросит все. Может, пить начнет. Ради чего ему надо будет жить? Сейчас он живет ради тебя, ради будущего с тобой. А потом?

— Зачем ты говоришь мне все это? — Эмма сжала в руках подол сарафана. — Чтобы я осталась с ним из жалости, или что?!

— Да хоть из жалости. — Ванэйк вздохнула. — Все лучше, чем никак. А он дельный, может… может еще раз влюбишься по ходу. Главное останься, сил нет видеть его убитым, когда еще и сделать ничего не могу. Дай… ему шанс. Последний. Я думаю, он ни за что не подведет.

Фастер покачала головой, уставившись в стол, а Элис вздрогнула, когда в сумочке зазвонил телефон. Пару секунд покопалась там, и, как увидела, тут же отпрянула от экрана аппарата.

— Это Нейтан. — Проскрежетала та. — Что ему не работается?! — Она замялась, но, все же, сняла трубку. На другом конце сперва послышалось шипение, а затем тихий, удрученный голос:

— Привет. Эмма ушла в зал, можешь подъехать, помочь мне с мелочами по дому? Не хочу, чтобы она надрывалась. и так утром у плиты стояла. — Вздох.

— Что? В зал? — Элис недоуменно подняла одну бровь, а Фастер пожала плечами на этот жест. С чего он вообще это взял?

В тот