Развод: Новая жизнь в 50! - Сур Шамс

Решение пришло легко, почти стремительно. Записалась. Дома всё ещё чувствовался этот странный, приятный подъём, как после первого снега или неожиданного подарка. Ольга — лучшая подруга и по совместительству главный болельщик всех моих затей — встретила новость с восторгом.

— Вот видишь! — засмеялась она, хлопнув в ладоши. — Уже что-то новое начинается! Я же говорила, что нужно пробовать!

Её радость передалась и мне. Всё-таки хорошо, когда рядом есть кто-то, кто верит в тебя даже тогда, когда сам уже почти перестаёшь.

Но эйфория длилась недолго. Позже, когда устроилась на диване с книгой, в квартире раздался резкий звонок. Телефон. Глянула на экран — и холодок пробежал по спине.

**Геннадий.**

Рука замерла над экраном. Чёртово имя, словно призрак прошлого, вспыхнуло перед глазами. Сердце ухнуло вниз. Зачем он звонит? Чего ему вдруг надо **сейчас**?

Глава 9

Телефон продолжал звонить, и с каждым гудком в ушах звучал оглушающий, почти физически ощутимый звук, как если бы молоток бил прямо по голове. Его имя на экране вспыхнуло, и сразу в груди стало тяжело. Словно что-то чуждое и холодное проникло в тело. Противоречивые чувства заполнили всё: злость, боль, и какое-то странное любопытство. Что он хочет? Почему сейчас? Зачем вообще? Ответить нужно было, не потому что хотелось услышать его голос, а потому что внутри что-то кричало: "Знай правду". Если не поговорить, то всё останется в этой пустой тени, без объяснений, без ответа. С трудом подняла трубку, руки тряслись, но нужно было собраться.

— Алло? — голос попыталась сделать ровным, но внутри все нервные узлы стягивались с каждым словом.

— Привет, — сказал он. Голос был таким знакомым, но, казалось, из другого мира, таким чужим теперь, будто он был не тот человек, которого она знала. — Я понимаю, это может быть неожиданно… Но мне нужно с тобой поговорить.

Мое сердце сжалось, и почувствовала, как на какое-то мгновение воздух в груди стал тяжёлым. Он всегда был таким уверенным, а теперь… сейчас что-то было не так.

— О чём? — выдавила из себя, чувствуя, как голос будто бы дрожит, но не могла позволить себе показывать слабость.

Тишина. Он как будто собирался с силами, но я уже знала, что дальше будет.

— Анна беременна, — его слова ударили, словно гром среди ясного неба. — Мы решили быть вместе. И… мне нужно, чтобы ты подписала документы о разводе как можно скорее.

Внутри всё перевернулось, и сердце резко застучало в горле. Каждое слово звучало, как режущий нож. Пауза между его речью и её ответом тянулась, казалась бесконечной. В голове всё смешалось — боль, ярость, предательство. Сложно было даже в это поверить, даже если это было на самом деле правдой.

Хотелось кричать, ломать что-то, бросить телефон об стену. Но вместо этого я глубоко вздохнула и заставила себя держать себя в руках, хотя каждая клеточка кричала о том, чтобы сдаться.

— Понятно, — ответила я, стараясь сделать голос как можно более холодным, но даже не заметила, как он дрогнул. — Есть ещё что-то?

— Нет, — он сказал быстро, как будто сам хотел поскорее закончить разговор. — Просто… я подумал, тебе нужно знать.

— Спасибо, что сообщил, — проговорила я, чувствуя, как слова будто застряли в горле. Я старалась скрыть свои эмоции, но как их скрыть, когда на душе пусто, как в заброшенном доме?

Трубка в руках вдруг стала тяжёлой, будто весь мир завис на конце провода. Я положила её, едва не уронив, и, не зная, что делать, опустилась на диван. Вокруг всё начало тускнеть. Беременна. Он ушёл не просто к другой женщине, он ушёл в новую жизнь, как будто старое больше не имело значения. А я? Осталась одна, с пустыми руками и разбитым сердцем. В доме, который больше не был домом, а лишь пустым пространством, где всё когда-то было наполнено смехом и общими мечтами.

Руки задрожали, и я невольно закрыла лицо ладонями, пытаясь унять бурю внутри себя. Хотелось плакать, но слёзы не шли. Почему не шли? Ведь боль была реальной, как тысяча иголок, прокалывающих меня изнутри. Внутри было только пустое, холодное пространство, как будто кто-то вытащил все чувства и оставил лишь оболочку. Как он мог так поступить? После тридцати лет, после всех этих лет, когда мы прошли вместе через всё — я думала, мы это переживём, а теперь оказалось, что для него всё это не значило ничего. Слишком больно.

Ольга, видя, как я сидела, как будто потерявшись, подошла и присела рядом. Словно почувствовала всю тяжесть, которая теперь давила на меня.

— Что случилось? — её голос был мягким, почти нежным, как рука, пытающаяся унять страдания.

Я рассказала ей. О звонке. О том, как Анна сообщила, что ждёт от него ребёнка. О том, как он попросил подписать какие-то документы. Говорила, а в голове как будто стояла пустота, только слова вырывались сами, как по инерции. Ольга молчала, пока я говорила, не перебивала, но её молчание было другим — таким, что давило ещё сильнее.

Когда я закончила, она тихо обняла меня. Это было похоже на спасение, хотя понимала, что всё равно никуда не уйдёт эта боль.

— Это больно, — сказала она тихо, как если бы сама чувствовала каждое слово. — Но знаешь что? Это его выбор. Он решил, а ты… Ты не должна позволить ему управлять твоей жизнью. Ты намного сильнее, чем ты думаешь.

Я слабо посмотрела на неё и тихо призналась, опуская глаза:

— Я не чувствую себя сильной.

— Это нормально, — ответила она, её голос был твёрдым и уверенным, несмотря на мои слова. — Но ты справишься. Поверь мне.

*****Как только вышла за порог, раздался резкий звонок телефона. Сердце вздрогнуло, будто кто-то дернул за невидимую струну внутри. Взгляд упал на экран. Михаил.

Пальцы замерли над экраном. Почему он звонит? Что ему нужно? В голове вспыхнули сотни вопросов, сотни возможных вариантов, но ни один не задержался достаточно долго, чтобы на него опереться. Казалось, что мысли прыгают, как испуганные воробьи, мешая сосредоточиться.

Дыхание сбилось, но трубку все же пришлось взять.

— Привет, Наташа, — его голос прозвучал так тепло, так спокойно, что на секунду мир вокруг потерял резкость. Будто остались только эти слова, только его интонация, только что-то неуловимо родное.

— Привет, Михаил, — ответила, с трудом скрывая лёгкое волнение.

— Я тут подумал… Может, погуляем? Просто поговорим. Без каких-то ожиданий, без скрытого смысла. Просто… по-человечески.

В голосе была та самая мягкость, которая обезоруживает. Не нахрап, не напор — что-то другое. Что-то