Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

Они никогда этого не заслуживали.

— За информацию всегда приходится платить. И это — моя цена. Взвесь плюсы и минусы, мой свет. Один взгляд на жизнь твоих друзей и спутника — в обмен на простой поцелуй.

Мы остановились, носками почти касаясь друг друга, пока она обдумывала моё предложение. Мои пальцы скользнули по гладкой коже её спины, и по её телу пробежала дрожь.

Разумеется, я уже знал, каким будет её ответ. Ради него она согласилась бы почти на всё.

Дуана прикусила губу, затягивая паузу дольше, чем мне хотелось, прежде чем наконец сдалась.

— Хорошо. Чмокну в щеку, и ты сначала расскажешь мне всю информацию.

Наконец-то. Я поджал губы в отчаянной попытке сдержаться. Музыка неуклонно набирала обороты по мере того, как я ускорял наш темп. Ее спина выгнулась дугой, когда я надавил рукой на ложбинку между крыльями, деликатное место, которое могло бы расслабить ее тело.

— Редмонд печален, но полон надежд. Он влюблен в оракула, но едва ли осознает это.

Мягкая улыбка появилась на моем лице, когда мы кружились по танцполу.

— Он бы не осознал.

Я скользнул рукой ниже — к изгибу её бёдер, воспользовавшись тем, как поглощённо она слушала. Она не заметила, не оторвала взгляда от моих губ, затаив дыхание в нетерпеливом ожидании — жаждая услышать мои слова и новости, что они могли принести.

— Эулалия ведёт поиски, делает всё возможное, чтобы найти способ открыть портал. Фин просто рядом — поддерживает её и одновременно тоскует по их воссоединению.

Она напевала, пока я вёл её назад, и всё ещё не отводила взгляда — ожидая, что я скажу дальше.

— У Габриэллы, милой Габриэллы, есть секрет, о котором она даже не подозревает, но она видит признаки того, что проступает на поверхности.

Музыка достигла громкого крещендо, и Дуана приподняла бровь от странности моих слов, не отводя взгляда. Впервые за очень долгое время я привлек к себе внимание. Я проклинал себя за то, что не сделал этого раньше, за то, что не передал информацию ей в обмен на все, что пожелаю.

Я должен был рассчитывать на большее.

Повернув запястье, я развернул его и потянул назад. У меня перехватило дыхание, когда она прижалась ко мне, чувствуя, как твердые линии моего тела прижимаются к мягкости ее.

— Эйден и Джордж заперты в темнице твоего мужа и подвергаются пыткам.

Праведный вздох негодования слетел с ее губ, и она покачала головой.

Я ухмыльнулся, зная, что ей наплевать на остальных. Она всего лишь хотела услышать о нем, но информации, которую я планировал предоставить, могло оказаться недостаточно.

Моя хватка на талии усилилась, её спина выгнулась, когда кончики моих пальцев впились в кожу, и я откинул ее назад, пока золотистые кончики ее волос не коснулись пола. Ее хватка соскользнула, пальцы впились в мою руку, когда я удерживал ее. Она висела на грани, полностью и бесповоротно, полностью в моей милости. Дыхание усилилось, грудная клетка поднималась и опадала.

— Малахия, — предупредила она, и я усмехнулся.

Вес переместился, пальцы впились в мою руку, когда я провел рукой от задней части ее шеи к горлу, мягко сжимая. Я мог бы пойти дальше, если бы захотел, но для этого придет время.

Вместо этого я низко наклонился, мои губы коснулись раковины ее уха.

— А твой муж — бесполезный кусок дерьма, который только и делает, что сидит на заднице и скулит.

Звук возмущения, сорвавшийся с ее губ, заставил мою грудь сжаться от смеха. Я потянул ее за шею и сжал. Никогда еще меня так не развлекали, как в последние несколько лет.

— Теперь что касается твоей оплаты.

Мои губы прижались к ее губам, когда я крепко сжал их, держа в плену и полностью в своей власти. Тут кулаки ударили меня в грудь, и ее рот приоткрылся для вдоха, губы раздвинулись достаточно, чтобы мой язык проник внутрь.

Черт, у нее был божественный вкус. Сладкий нектар затопил мой рот, когда мой язык скользнул по ее. Ногти впились в мою кожу, но я только поцеловал ее глубже, желая, высосать воздух из этих легких. Изящные кулачки били меня в грудь, руки двинулись вырывая мои волосы у корней. Я застонал от легкого укола боли, заставив её проглотить звук, и она сделала это, но не без протеста.

Одним движением эти ногти впились в кожу моей щеки, оставляя глубокие царапины. Непреднамеренное заявление.

Моя грудь заурчала от удовольствия; легкий укол боли восхитителен. Котенку нравилось царапаться.

Жгучая боль впилась в мой язык, острые клыки глубоко погрузились и пустили кровь. Я не мог остановиться, несмотря на месиво из крови и насилия, но я должен. Я позволил себе попробовать в последний раз, прежде чем отстраниться. Кровь стекала по ее губам ручейками, окрашивая их в красный и спелый цвет, и я смотрел, завороженный, желая только одного — вылизать их дочиста.

Дуана вырвалась из моих объятий, ее глаза наполнились огнем и яростью.

— Ты отвратителен.

Она вытерла рот и сплюнула мою кровь на пол, бросив на меня последний, кипящий взгляд, прежде чем отошла, возвращаясь в безопасность своей комнаты.

Уставившись в пустое пространство, я ухмыльнулся, мое сердце забилось от волнения. Она лишь мельком увидела, насколько отвратительным я на самом деле мог быть. Она считала меня ужасным, но под поверхностью скрывалось гораздо худшее.

Не мог дождаться, чтобы показать это.

Глава 5

Далия

Тень просочились под дверь моей спальни, собираясь в паутину темных усиков, которая протянулась по всей моей комнате, как тщательно расставленная ловушка. Малахия был не из тех, кто рискует, но даже он нуждался в отдыхе, и когда его глаза закрывались, это было сделано не без предосторожности.

Однако, после девяти лет совместной жизни, я нашла способы обходить на цыпочках различные ловушки, которые он расставлял. Потребовались годы практики, терпения и скрытности, приобретенные в результате многочисленных неудач. Малейшее прикосновение к темной массе разбудило бы его, как это случалось много раз прежде.

Я больше не совершала ошибок, потому что видеть боль в его глазах было достаточным наказанием.

Всякий раз, когда он ловил меня, я оправдывалась, но он знал правду. Каждое мое движение было сделано в надежде на побег. Сокрушенное выражение лица Малахии преследовало меня, и поэтому я научилась быть осторожной.

Причинение ему боли часто приводило к моей