Притча о судьбе - Мелли Т. Толлэм

У меня закружилась голова, когда я обвела взглядом спальню. Малахия все еще стоял передо мной, на месте между моих ног. Комната оставалась такой же, как и несколько мгновений назад, ничего не было не на своих местах. Все выглядело так, словно я вызвала все это в своей голове.

Губы прижались к моей макушке, и его сопровождающий шепот коснулся моих волос.

— Я был терпелив, Дуана. Я нахожу твои маленькие бунты забавными, но хватит. Я устал от этих игр, и мое терпение иссякло. Ты не хочешь испытывать меня этой ночью из всех ночей. Девять лет… девять лет и никакой течки. Я позволял тебе тянуть время, насколько это было возможно, но я не позволю этому продолжаться. Если ты сделаешь этот шаг против меня, все кончено.

От его слов у меня по спине пробежали мурашки.

Он знал все, вплоть до мельчайших деталей.

Холодный, пустой воздух заполнил пространство между моими бедрами, когда он отступил, тени закружились вокруг его тела.

— Прислушайся к моему предупреждению, Дуана. Если ты доведешь эти планы до конца, у тебя никогда не будет шанса осознать всю глубину своего сожаления.

Его слова эхом прокатились по комнате, когда он исчез в вихре теней.

Я обхватила себя руками, задаваясь вопросом, где мы с Матильдой так ошиблись. Предрешенный исход о нашем успехе был ничем иным, как ложью. Тем не менее, отступать было некогда. План уже был приведен в действие, каждая деталь была тщательно продумана до совершенства и передана к женщинам теням. Было слишком поздно корректировать курс.

Однако было ясно одно: Малахия предпринял бы контратаку, которая означала нашу гибель.

Глава 6

Далия

Кружево моего чёрного платья тянулось по полу за мной, пока я шагала навстречу катастрофе с Матильдой рядом. Сегодня ночью мы встретим свою погибель — она, я, женщины-тени… все мы обречены, если доведём задуманное до конца.

— Я… я видела будущее. У нас получится. Клянусь, — сказала она.

— Это не меняет того факта, что он знает, Матильда. Он заметил нити, которые ты распустила. Он знает всё, и мы должны отказаться от плана. Мы не можем сделать это. Не сегодня.

Вход в большой зал возвышался перед нами, тяжёлые каменные двери казались мрачными и угрожающими. Матильда схватила меня за локоть и рывком затащила в укрытие — в тень узкой ниши.

— Слишком поздно. Я уже подсыпала снадобье в винный фонтан, и теперь нельзя поговорить с женщинами-тенями, не вызвав подозрений. Даже если бы и могла… они не передумают. Лучше умереть, чем быть закованными, как собаки. Мы нападём, когда бордовая луна достигнет зенита.

Моё нутро скрутило в узел. Не может быть, чтобы было слишком поздно. Выход есть всегда.

Мои ладони сжались в кулаки, пока я пыталась скрыть дрожь, охватившую тело.

— Когда ты посмотрела, что ты увидела? Малахия показал мне узел в паутине, который, по его словам, был сделан тобой. Он утверждал, что они блокируют твое зрение точно так же, как ты сделала это с ним. Был ли какой-нибудь признак того, что он повторял твои действия, которые заслоняли его собственные?

Между бровями пролегла легкая морщинка.

— Я не думала об этом.

— Ты должна посмотреть ещё раз, — взмолилась я, сжимая её холодные, влажные ладони в своих. Несмотря ни на что, часть меня всё ещё надеялась на лучшее. — Пожалуйста.

Единственным ответом был короткий кивок.

Прежде чем я успела сказать что-либо ещё, взгляд Матильды помутнел: глаза покрылись белёсой пеленой, зрачки и радужки исчезли под ней. Она мгновенно утонула в предвидении, потеряв связь с реальностью, оставив после себя лишь пустую оболочку тела.

Я никогда не привыкну видеть её такой — ничего, кроме сосуда. Бездыханной. Слепой. Беззащитной.

Грудь не вздымалась от дыхания, глаза не моргали. Сердце не билось.

Это было почти так же, как если бы она была мертва.

Я стояла на страже, осматривая периметр в поисках прохожих. Ожидалось, что мы прибудем на бал, и что в любой момент и очень скоро Малахия пришлет за нами тени. Каждая секунда её пребывания в видении — лишняя.

Шаги эхом разнеслись по коридору, и у меня перехватило дыхание. Хотя ее не было меньше минуты, мне показалось, что прошли часы. Я надеялась и молилась, чтобы она вернулась с хорошими новостями, несмотря на то, что внутри у меня все бурлило, предупреждая об обратном.

Для этой ошибочной надежды не было никаких оснований. Малахия уже показал мне правду.

Тяжелые шаги обутых в сапоги ног приближались, и я затаила дыхание.

Нельзя что бы Матильду застали за виденьем. Я трясла её за плечи, щипала за лицо — делала всё, чтобы вырвать её из того загадочного мира, но всё было напрасно. Ее взгляд оставался остекленевшим, тело вялым.

— Матильда, — прошептала я ей на ухо, надеясь, что она услышит меня, где бы она ни была. — Кто-то идет.

Шаги смолкли, и чье-то дыхание смешалось с моим. Порыв воздуха защекотал мне шею, и я зажмурилась в абсолютном ужасе. Черт побери.

Я заставила себя открыть глаза и посмотреть в лицо тому злонамеренному существу, которое присоединилось к нам, и когда я это сделала, темные распростертые крылья заслонили все вокруг.

— Валаам, — выдохнула я, расслабляясь при виде бледного голубокожего мужчины — пары Матильды. Его крылья сомкнулись над нами, образуя кокон. — Я…

Он прервал меня, покачав головой, сопровождаемой тихим шиканьем.

Стук моей ноги разнесся по всему помещению, и он стукнул кожистым крылом по моему плечу, бросив на меня сердитый взгляд, прежде чем окинуть взглядом свою пару.

Внезапный шум наполнил тихую атмосферу, и глаза Матильды распахнулись. Вспышка тревоги пронеслась по моему телу при виде выражения лица, взгляда, который говорил больше, чем когда-либо могли выразить слова.

Было слишком поздно.

Валаам нарушил молчание, заговорив на гортанном языке теней.

— Он знает.

Матильда склонила голову в знак согласия, подтверждая, что и ее видения пришли к такому же выводу.

— Это невозможно остановить, — объявила она, взявшись за руку Валаама. — Мы все еще должны попытаться.

Валаам вытянул противоположную руку, и я положила ладонь на сгиб его локтя, испустив обреченный вздох.

Пришло время умирать.

Напряженность распространилась по всему большому залу, воздух был таким тихим, что можно было услышать шелест крыльев и шорох металлического оружия, выскальзывающего из ножен. Декоративные бордовые и золотые ленты безвольно свисали со стропил, как будто малейшее колебание могло заставить их обитателей вцепиться друг другу в глотки. Не было ни органов,