По ту сторону свободы - Анна Александровна Бойцан

— Лив, бессовестная ты женщина, я с вечера пытаюсь до тебя дозвониться, а ты молчишь, как партизан на допросе! Где твой телефон? Я уже извелась, представляя, как тебя сбила машина и ты лежишь в реанимации без памяти и зарядного устройства.

Мар подлетела, как на вихре урагана. Глаза бегло скользнули по фигуре Лив, потом задержались на Дориане.

— Вау. Так вот у нас тут что. Лив, могла бы просто черкануть сообщение, и я не стала бы мучать себя плохими мыслями, а порадовалась бы за тебя. — Мар произнесла слова с заговорщицким выражением лица.

Лив попыталась улыбнуться, но получилось скорее нервно. — Я была занята, Мар, правда, — пробормотала она, чувствуя, как жар приливает к щекам.

— Ещё бы, конечно, всё понимаю. Жду уже разговора с подробностями. — Мар сузила глаза, её взгляд метнулся к Дориану:

— Приятно познакомиться. — Она протянула руку. — Вы кто, если не секрет?

Дориан, с галантностью персонажа, сошедшего с экрана старого кино, взял её руку и коснулся губами её пальцев, заставив Мар слегка опешить.

— Просто коллекционер, мадемуазель. — Произнёс он, его голос был гладким, как шёлк. — И, осмелюсь сказать, близкий друг Лив, восхищённый её талантом, её страстью и, конечно, её знаниями о искусстве.

Мар нарочно задержала взгляд на нём чуть дольше, чем позволяли приличия, и хмыкнула.

— Хм, «друг», конечно, — протянула она, бросив на Лив лукавый взгляд. — Именно поэтому ты, дорогая, похожа на спелую клубнику, да? Всё, не спорь, я уже всё поняла.

Дориан рассмеялся, его смех был лёгким, но глубоким, а Лив почувствовала, как нервозность захлёстывает её с новой силой. Она закусила губу, её взгляд растерянно метнулся в сторону, и Мар, заметив это, тут же сменила тактику, сославшись на желание осмотреть выставку. Она отошла, но, достав телефон, начала что-то быстро печатать, украдкой поглядывая на них, и Лив почувствовала, как по спине пробежала дрожь — не от страха, а от осознания, как близко Мар подобралась к правде, как много она могла почувствовать, и от того, что Лив приходится лгать своей лучшей подруге.

* * *

Позже, когда толпа чуть рассеялась, Лив вышла на улицу, чтобы подышать. За ней — как тень — вышел Дориан.

— Ты держалась молодцом, — произнёс он, и в его голосе сквозила смесь восхищения и лёгкой насмешки. — Хотя, признаюсь, я ждал, что ты спрячешься в шкафу со швабрами или, на худой конец, опрокинешь на кого-нибудь бокал вина, чтобы сбежать.

— Мне хочется просто исчезнуть, — выдохнула Лив, обхватив себя руками, и посмотрела на него, в её глазах смешались усталость и вызов. — Или действительно залезть в тот самый шкаф. Или выпить целую бутылку вина, чтобы заглушить это всё. А ещё лучше — спросить тебя, Дориан: зачем? Зачем ты здесь, зачем тянешь меня в свои игры, зачем заставляешь меня чувствовать... вот это всё?

Он подошёл ближе, его взгляд стал серьёзнее.

— Потому что ты теперь — часть моего мира. И заметь, это сделал с тобой не я. Это случайность. Я сделал так, что в этом жестоком совпадении ты всё ещё дышишь, так что не стоит так злиться.

Да, я пытаюсь себя развлекать, выводя тебя на эмоции, но при этом, мне кажется, это адекватная цена спасению жизни, малышка. Разве я не прав?

Он склонился к ней, почти касаясь губами её уха:

— И не моя вина, что ты — чертовски интересная. Особенно, когда злишься. Или смущена... Даже не знаю какая из реакций моя любимая.

Лив медленно выдохнула, чувствуя, как внутри всё снова начинает дрожать.

— Ты обещал, что сегодня — только выставка. Без подвохов. Мы можем просто поехать... домой?

— И я сдержал слово. И да, едем. Но помни, что завтра — мой ход.

Глава 7

Лив сидела на краешке кровати, её пальцы устало рылись в сумке, пока не нащупали зарядное устройство. Она наклонилась, чтобы вставить штекер в розетку и подсоединила кабель к телефону, который уже давно не подавал признаков жизни. Экран мигнул, ожил холодным светом, осветив её лицо, батарея начала медленно оживать, заполняясь зелёным. Через пару секунд он громко завибрировал, и уведомления посыпались одно за другим, заполняя экран бесконечной чередой сообщений и звонков.

Лив нахмурилась, её пальцы замерли над экраном, когда она увидела цифру, которая заставила её замереть: 127 пропущенных звонков от Мар. Она открыла мессенджер, и сообщения от подруги заполнили всё пространство — первые были полны паники, с вопросами, где она и что случилось, потом пошли саркастические, где Мар пыталась шутить, но всё равно сквозило беспокойство. Последнее сообщение Лив прочитала дважды, её горло сжалось от чувства вины.

«Лив, если ты влипла в какую-то беду, просто напиши, я серьёзно. Я вытащу тебя из любой заварушки, ты же знаешь. Но если всё нормально, и я просто накручиваю — ну, тогда я за тебя рада. Он, кстати, красавчик, если я правильно поняла...»

Лив сжала телефон так сильно, что пальцы побелели. Мысль о том, что придётся врать лучшей подруге, единственному человеку, который всегда был рядом и искренне за неё переживал, давила на неё тяжёлым грузом. Она не хотела лгать, но правда была слишком запутанной, слишком опасной. Её пальцы медленно напечатали ответ, каждое слово казалось предательством, но она заставила себя закончить.

«Всё чуть сложнее, чем кажется.

Но в целом — всё хорошо. И будет хорошо.

Спасибо, что беспокоишься. Но причин для тревоги нет.»

Она нажала «Отправить», и телефон коротко пискнул, подтверждая, что сообщение ушло. Лив откинулась на спинку кровати, её взгляд упал на экран, где слова Мар всё ещё горели, напоминая о её беспокойстве.

— Ты предательница, Оливия Бэккет, — пробормотала она себе под нос и бросила телефон на смятое покрывало, где он утонул среди складок.

— Я думал, это я тут главное зло, — раздался голос позади, низкий, с лёгкой насмешкой, но с какой-то странной теплотой, от которой Лив вздрогнула.

Она обернулась и увидела Дориана, который стоял в дверном проёме, небрежно опираясь плечом об косяк. Его тёмные волосы слегка падали на лоб, а на губах играла полуулыбка, которая всегда заставляла её чувствовать себя настороженно. В руках он держал чёрную коробку, её гладкая поверхность тускло поблескивала в свете лампы, стоявшей в углу комнаты.

— Завтра мы посетим одно место, — сказал он, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась твёрдость, которая не терпела возражений. — Я хочу, чтобы ты надела это.

Он