Эпоха королей - Нира Страусс

У меня осталась последняя защита, что-то вроде внутренней стены, которую я не могла себе позволить потерять. Даже с этой открытой дверью и его глазами, пожирающими меня, как если бы он уже представлял всё, что хотел бы со мной сделать, я должна была кое-что прояснить, иначе рискую потерять этой ночью намного больше, чем просто свою гордость.

— Я всё ещё не хочу принимать эту связь, — предупредила я.

Он не двинулся с места, лишь моргнул.

— Я понимаю.

Я вдохнула, дрожа.

Он понимает? Почему он не сказал «я тоже» для равновесия?

— И я думаю, ты со мной согласишься, что, будь у нас такая возможность, мы бы постарались как-то спастись от этого… этого…

— Зуда? — подсказал он. Его глаза весело блестели.

— Мучения, это слово я подбирала. Мы бы справлялись другими способами, возможно, с другими партнёрами…

Я поняла, что сказала что-то не то, по едва уловимому изменению атмосферы. Всё ещё держа руки поднятыми, Мэддокс наклонил голову вбок, как хищник, изучающий свою добычу, и вдруг воздух стал гораздо плотнее, затрудняя дыхание. Он был насыщен чем-то большим, чем энергией этой связи. Чем-то, что сильно пахло углём.

— Я сказал, что пускаю слюни по тебе, что у меня член встаёт при одном твоём появлении, и ты думаешь, что я стал бы искать другую, чтобы утолить своё желание? Да что там… — Он опустил руки и сделал шаг внутрь комнаты. — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе искать другого, чтобы тебе стало легче?

Когда он подошёл ближе, я заметила, как изменились его глаза. Зрачки пульсировали почти гипнотически. Драконья кровь внутри него пыталась взять верх, сопротивляясь маскировочным чарам.

Но этого было недостаточно, чтобы я почувствовала беспокойство, нет, конечно же, нет. Если уж на то пошло, эта первобытная сторона Мэддокса каким-то безумным образом дополняла меня. Дарила ощущение безопасности, а не тревоги.

Уголки моих губ сами собой растянулись в улыбке.

— Не знала, что мне нужно твоё позволение.

Он смотрел на меня несколько секунд, а затем ещё одна его ухмылка заиграла на его красивом лице. Я старалась не показывать, как моё внимание притягивали его зубы, эти клыки, которые вместо того чтобы пугать, казались мне слишком привлекательными.

И я не хотела, чтобы он заметил, как сильно забилось моё сердце, когда он закрыл дверь за своей спиной на замок.

— Тогда я рад, что пришёл в самый подходящий момент. — Он снова повернулся ко мне и начал приближаться шаг за шагом. — Так я смогу прояснить кое-что и предотвратить трагедию.

Я не замечала, что отступаю, пока вдруг не ударилась поясницей о стол. Судя по звуку, упало что-то тяжёлое, возможно, подсвечник. Меня мало беспокоил возможный пожар, честно говоря. В этот момент для меня не было ничего важнее Мэддокса, неумолимо приближающегося ко мне. Его гипнотический взгляд был сосредоточен на мне, словно дракон тоже не замечал ничего вокруг.

Я сглотнула и на ощупь нашла опору руками позади себя. По холодной влаге я поняла, что пролила чернильницу.

— Какую ещё трагедию?

— Не хотелось бы разбираться с тем несчастным, что осмелится к тебе прикоснуться.

Он остановился прямо передо мной, его ноги по обе стороны от моих. Скользнув руками мимо моих плеч, он опёрся на стол, непоколебимо заключая меня в ловушку. Несмотря на то, что моей кожи он не касался, я чувствовала жар его тела. И его запах…

— Ты угрожаешь смертью любому, кого я выберу? А как же все те слова о том, что моя воля всегда на первом месте?

Он издал низкий, хриплый смех, звук, наполненный дымом и углями. Он наклонял лицо к моему, я же не позволила себе отступать даже на дюйм. Наши носы слегка коснулись друг друга, и я почувствовала дыхание Мэддокса на своих губах. Он чуть сдвинулся в сторону, и я приоткрыла рот в ожидании.

Я почувствовала его дыхание на шее, прямо под ухом.

— Возможно, мне стоило быть конкретнее с самого начала. Ты будешь со мной тогда, когда сама этого захочешь, ни раньше, ни позже. — Его глубокий голос заставил мои пальцы ног скрутиться. — За тобой всегда будет первое и последнее слово во всём, что касается меня. Я помогу тебе пройти через всё, что принесёт нам эта связь, будь то хорошее или плохое, потому что я полный идиот и я у твоих ног. Но я не позволю другому получить то, что природа предназначила для меня, потому что зверь внутри меня никогда этого не допустит.

— Это звучит… примитивно.

Я не хотела, чтобы мои слова звучали так сбивчиво, но как с собой справиться?

— Знаю. Ещё как знаю, ведь я давно с этим борюсь. — На этот раз его смех прозвучал горько. — Я знал, что испугаю тебя, если приду и покажу эту сторону. Но это… Это тоже я. Инстинкты дракона…

Казалось, он хотел сказать больше, намного больше, но сдержался. Тайная часть меня, спрятанная глубоко внутри, хотела подбодрить его продолжить. Услышать всё о нём, о его расе, о том, как это на него влияет, какая часть всего этого связана со мной. Однако я этого не сделала. Конечно же, не сделала.

Я знала, что приближается новая волна, потому что вся моя кожа вдруг покрылась мурашками. Я начала задыхаться. Резко вдохнула, когда огонь вновь охватил меня, и приподнявшейся грудью задела Мэддокса. Он отстранился от моей шеи, и наши взгляды встретились. Смесь каштанового с золотым против фиолетового. Душа могучего дракона против наследницы того, что осталось от проклятого рода.

Мои дрожащие пальцы скользнули по разлитым чернилам и столкнулись с пальцами Мэддокса. Вместо того чтобы отдёрнуть руки, я провела большим пальцем по его запястью.

— Я думаю, ни один из нас не виноват в том, что с нами происходит, — прошептала я. — И пока это желание не пройдёт, я согласна мириться с твоей дикой натурой. С одним условием.

— Что угодно, — прорычал он.

— Это должно быть взаимно. Не требуй от меня больше, чем ты сам готов дать. Помнишь?

На мгновение я поклялась, что его глаза заблестели ещё сильнее, словно он точно понял, что я хотела ему сказать.

— Договорились.

Мгновение спустя его губы оказались на моих. Его бёдра придвинулись, прижимая меня ещё сильнее к столу. Его рот так идеально подходил к моему, что у меня сложилось ощущение, будто мы просто продолжаем начатое несколько недель назад. Как будто всё это время мы вовсе