Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

– Знаю, – мягко продолжает он, почти извиняясь за свой темперамент. Ильрит тоже облегченно вздыхает. – Есть лишь один способ спасти Леллию: ее нужно освободить от Древа жизни, иначе она умрет и заберет этот мир с собой. Жизни для существования необходима ее магия, но если Леллия и дальше останется здесь с теми, кого создала, то найдет свой конец.

И мир при любом раскладе лишится богини жизни.

– Позвольте нам вернуться. Даруйте безопасный проход, и мы ее освободим. – Сделав шаг вперед, протягиваю к нему руки, умоляя понять побуждения смертных. Но как заставить бога осознать, насколько коротка, почти мимолетна наша жизнь и как мало в результате нам удается познать? Крупицы истины падают среди смертных так же легко, как песчинки в песочных часах времени, и теряются меж веков. – Как сказал мой возлюбленный, наверху не знают о том, что происходит, но если вы благословите наши разумы и тела своей защитой и предоставите нам безопасный проход, мы станем вашими посланцами.

Крокан замирает, словно обдумывая мои слова.

– Я пытался разговаривать с каждым из их служителей веры, как они себя называют, – презрительно бросает Крокан. – И пробовал объяснить им, что нужно делать.

Значит, я не ошиблась. Герцог Ренфал довольно долго втайне общался с древним богом, и не только…

– Герцог Ренфал хотел погубить дерево, – шепчу я.

Крокан издает звук, похожий на согласие.

– Что? – потрясенно выдыхает Ильрит.

– Он знал, что сирены никогда не согласятся срубить дерево, – вкратце поясняю я, поворачиваясь к нему. – Поэтому, чтобы освободить Леллию, герцог принялся ослаблять его, как только мог, тогда как лорд Крокан старался вызволить ее с помощью гнили. А так называемая ярость лорда Крокана стала для Ренфала отличным поводом рубить корни и древесину. Наверное, герцог надеялся, что в какой-то момент Леллия сумеет вырваться на свободу.

Поразмыслив над этим, Ильрит вновь поворачивается к древнему богу.

– Если мы освободим леди Леллию, что произойдет потом?

– Следуя естественному порядку жизни и смерти, я заключу ее в объятия, и мы вместе покинем этот мир, – без особых эмоций поясняет Крокан, как будто про себя вовсе нас не проклинает.

– Вы сказали, жизнь нуждается в ней, чтобы существовать. Если леди Леллия уйдет, что случится с жизнью в этом мире?

– Жизнь циклична, смерть неотвратима. Нас такие вещи не волнуют.

– Зато волнуют нас, смертных, – выпаливаю я. – Мы хотим жить и процветать. Иметь возможность построить лучшую жизнь, какую только можем себе позволить. И Леллия тоже этого хочет, вот почему до сих пор не освободилась из своей клетки, даже после того, как стала слабеть и разлагаться. Она знает, на что идет, и все же остается здесь… поскольку желает, чтобы о нас позаботились.

– Однажды, в свое время, в эти земли вернется жизнь. Или же найдет способ там задержаться.

Подобное спокойствие древнего бога, его безмятежная отстраненность от мира меня безмерно раздражают. Впрочем, чего еще можно ожидать от бога смерти? Жизнь вовсе не его ответственность и забота.

– Она дерзка, как и моя возлюбленная, – заканчивает Крокан.

Ломаю голову в попытке придумать, что еще можно сделать. Изначально ведь предлагалось…

– Вы упоминали о хранителе?

– Это обсуждалось с первым королем эльфов, – признает Крокан.

– И что нужно сделать?

– Все детали он обговаривал с моей возлюбленной. Меня же волновало только, чтобы ее желания исполнились.

Задумчиво прикусываю губу. В голове теснится столько мыслей, что почти больно. Должен же найтись какой-то путь, хотя бы и неизведанный. Я непременно отыщу его. Ясно одно: леди Леллию необходимо освободить. Если она умрет в дереве, мир непременно погибнет. Однако, вызволив ее, мы, возможно, сумеем решить проблему.

Из мрака снова проступает массивная голова Крокана с сияющими зелеными глазами. Он смотрит прямо на меня, заглядывает в душу, пытаясь выяснить, на что я способна. Выпрямляюсь во весь рост и вскидываю голову, проявляя ту же решимость, с которой преодолевала Серый проток или противостояла Чарльзу в зале Совета.

– Я научу тебя ее песне и позволю вам уйти, – наконец сообщает он.

Крокан снова обхватывает меня щупальцами, однако на этот раз удерживает очень осторожно, почти с нежностью – так ребенок баюкает любимую куклу. Я ощущаю себя почти невесомой.

– Виктория… – Ильрит устремляется вперед, не касаясь земли, как будто плывет в окружающем нас эфире.

– Не надо, – удерживаю его и оборачиваюсь через плечо – пусть видит, что я спокойна. – Я поклялась спасти Вечноморе и весь мир и доведу дело до конца.

В его глазах мелькает боль. Ильрит за меня боится. Возможно, не зря… Понятия не имею, что будет дальше, но не сомневаюсь в правильности сделанного выбора. Что бы ни ждало меня впереди, я не пожалею о принятом решении. Моя жизнь полна. Я плавала по всем морям, погружалась в морские глубины. Познавала любовь, потом теряла и находила снова. Я выбрала цель, хотя могла бы избежать ответственности.

Моя песня закончена.

Вновь поворачиваюсь лицом к Крокану, и разум наполняют тихие слова. Я несколько месяцев разучивала и повторяла гимны древних и сейчас с готовностью принимаю новую песню. Отчасти я уже ее знаю – слышала в отзвуках, во время изгнания гнили из дочери Шила, Йенни, в кровоточащих корнях дерева, в шелесте ветвей над головой, когда мы с Ильритом занимались любовью.

Эта песня придает мне четкую цель. По воде разливается свет, придавая всем узорам на коже, даже самым свежим, серебристый оттенок. Когда Крокан отпускает меня, разум поет с ним в гармонии.

Смертные не могут в полной мере понять песни одного бога. Но двоих? Дуэт… Молча подхожу к Ильриту и прижимаюсь лбом к его лбу, напеваю несколько слов, укрепляя разум любимого и омывая его благословениями Леллии, которых хватит, чтобы выбраться отсюда невредимыми.

– Пожалуй, мы пойдем, – сообщаю я.

– Ступайте и добейтесь успеха. Через три года взойдет Кровавая луна. Так или иначе я верну себе жену, даже если для этого мне придется разорвать мир на части. – Он шевелит щупальцами, вздымая со дна ил и закручивая течение в водоворот. – Так что возвращайтесь в свой мир и не подведите нас.

Сорок пять

Потоки воды постепенно замедляются, и шум в ушах стихает. Окружающая нас субстанция становится спокойной; ощущение, будто рядом с нами что-то движется, полностью исчезает. Нас с Ильритом только что доставили на большой скалистый выступ, откуда открывается вид на глубокое логово Крокана, и в течение нескольких долгих секунд мы просто ошеломленно молчим.

Я первой прихожу в себя.

– Что ты… Как?

«Ну ладно, я еще не полностью оправилась».

Ильрит по-прежнему излучает сияние. Только теперь замечаю, что к его рукам, ногам, шее и туловищу с помощью лент прикреплены маленькие кусочки дерева