Хрустальная ложь - М. Эль

— Я и так… каждый раз… возвращаюсь только к тебе.

Валерия вдруг смутилась, но не отвернулась.

— Тебе пора, — сказала она тихо, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, над собой.

— Если я сейчас уйду, — Виктор наклонился ближе, почти касаясь её лба своим, — Я точно сойду с ума.

Девушка улыбнулась чуть шире, её глаза блеснули. — Потерпи. Четыре дня — это немного.

— Это вечность.

Валерия толкнула его в грудь, смеясь. Смех был чистым, мелодичным. — Иди уже, Энгель, пока я передумала и не привязала тебя к кровати, чтобы не отпускать.

Он поймал её руку, поднял к губам и медленно поцеловал в ладонь, его взгляд был полон неприкрытого желания.

— Ты даже не представляешь, насколько сильно я бы хотел, чтобы ты это сделала, — прошептал он, и в его голосе прозвучало обещание.

Она покраснела ещё сильнее, но на этот раз не от злости, а от смущения и, возможно, предвкушения. Он отступил, взял сумку, бросил последний взгляд, который говорил больше, чем любые слова.

И сказал то, что раньше боялся произнести вслух, что казалось слишком уязвимым, слишком обязывающим:

— Я вернусь быстро.

Дверь закрылась за ним с тихим щелчком, который эхом отозвался в опустевшей кухне.

А Валерия стояла на месте, касаясь пальцами своих губ, ещё ощущая тепло его прикосновений, вкус его поцелуя. И позволила себе улыбнуться по-настоящему. Не маской, не дерзко, не язвительно. Просто, искренне, всем сердцем. Улыбнуться, потому что он уехал, но пообещал вернуться, и это обещание теперь было для неё чем-то очень важным.

Глава 34

Всем известно то, насколько женщины Андрес ревнивы. Настолько, что могли сжечь этот мир, если затронуть их собственность. Потому, когда по телевизору она увидела, как любезно Виктор болтает с одной из женщин, явно из своего круга — блондинка, сияющая голливудской улыбкой, слишком близко наклонившаяся к нему, — она зло усмехнулась.

Вот сволочь, а.

Совсем недавно он так нежно пел ей колыбельные и заявлял, что возвращается только к ней, а теперь вот. Её глаза, обычно холодные и расчетливые, полыхнули тем же огнём, что и у её предков, стоило их собственности оказаться под угрозой.

На следующий день Валерия проснулась с чётким осознанием: ВСЁ. Он не будет единственным, кто способен сводить с ума. Если он может играть, то и она может.

Утро было солнечным, обещая прекрасный, спокойный выходной, который они должны были провести вместе в офисе, разбирая накопившиеся дела. Он вышел из кабинета ровно в восемь, застёгивая дорогие часы на запястье, сосредоточенный и элегантный.

И увидел её.

В красном платье. Глубокого, насыщенного оттенка спелой вишни, который идеально подчёркивал её бледную кожу и тёмные волосы. Короткое, обрисовывающее каждый изгиб её стройной талии, открывающее ноги чуть выше колен. И с распущенными волосами, которые обычно были собраны в строгий узел, теперь рассыпались по плечам шёлковым водопадом. Каждая деталь кричала: вызов.

— Ты… — выдохнул он, остановившись в дверях. Его взгляд скользнул по ней сверху вниз, задерживаясь на открытых ключицах, на смелом разрезе, на её распущенных волосах. — Куда?

Валерия улыбнулась — медленно, невинно, её глаза сияли скрытым озорством.

— На встречу.

— С кем? — его голос стал ниже, опаснее, чем он намеревался.

— С клиентом, — легко ответила она, поднимая тонкую бровь.

— Я еду с тобой, — сказал Виктор сразу, без тени сомнения, шагнув вперёд.

— Нет, — девушка поправила прядь волос, которая упала на лицо, её жест был почти кокетливым. — Это профессионально. Мне нужно самой. Это вопрос доверия.

Виктор понял, что-то не то. Он смотрел на неё слишком внимательно. И увидел — блеск. Искру в её глазах, которая говорила: я знаю, что делаю.

Она делала что-то специально.

— Валерия… — начал он, и в его голосе прозвучало предупреждение.

— Да, любимый? — кокетливо сказала она, подошла вплотную, приподнялась на носки и поцеловала его в щёку. Легко, едва касаясь, оставляя на коже намёк на свой пряный аромат.

Его зрачки расширились.

Любимый.

Она никогда так его не называла.

А потом, не дожидаясь его реакции, она отступила, повернулась и вышла из дома, её каблуки отстукивали уверенный ритм по мрамору.

Виктор замер. Секунду. Две.

И после третьей выругался так, что Рико, который стоял у машины, подпрыгнул от неожиданности, выронив ключи.

Она меня проучивает. Она специально.

Его челюсти сжались.

Через два часа. Он сорвался, когда увидел фото. Рико прислал: «Случайно увидел госпожу в итальянском ресторане. С кем-то.» Фотография была сделана издалека, но она была достаточно чёткой. Валерия сидела напротив мужчины — симпатичного, ухоженного, с чересчур широкой улыбкой. Он говорил о совместных проектах, оживлённо жестикулируя. Видимо не просто клиент. Она слушала. И улыбалась. Той самой улыбкой, в которую Виктор влюбился — искренней, тёплой, настоящей, которая пробивалась сквозь её лёд только для него. И когда этот мужчина, в порыве эмоционального объяснения, коснулся её руки…

Виктор встал. Стул отлетел назад, с грохотом ударившись о стену.

— Машину. Сейчас, — его голос был глухим, опасным, как раскаты грома перед бурей.

Ресторан. В воздухе витал запах базилика, трюфелей и лёгкой, дорогой паники. Потому что Виктор Энгель вошёл в дверь. Он шёл уверенно, не спеша — но каждый, кто видел его взгляд, отшатывался, чувствуя, как давление в помещении меняется. Его глаза, тёмные и непроницаемые, сканировали зал, пока не нашли их столик. Он подошёл так тихо, что Валерия вздрогнула, почувствовав внезапный холод у спины.

Но улыбалась. Широко, сладко.

— О, Виктор, — сказала она, словно приветствуя случайного знакомого. — Ты же на встрече.

— Уже нет, — отрезал он, и его голос был сталью.

Он бросил взгляд на мужчину напротив Валерии — того, чья рука только что касалась его женщины.

— Трогал её? — Виктор произнёс это так тихо, что это прозвучало страшнее любого крика.

— Простите? — мужчина побледнел.

— Мне повторить вопрос?

Мужчина сглотнул, его глаза забегали по Виктору, пытаясь понять уровень угрозы. — Эм… я… мы просто обсуждали…

— Ещё раз коснёшься, — произнёс Виктор так, что его слова достигли каждого уголка зала, — у меня найдётся место под бетоном.

Ресторан замолчал. Все взгляды были прикованы к их столику.

Валерия качнула ногой под столом, её алая туфелька мелькнула из-под подола. Лень. Удовлетворение.

— Виктор. Ты, кажется, ревнуешь, — её голос был полон игривой насмешки.

Он повернулся к ней, глаза сверкали от невысказанной ярости, но он держал её в узде.

— Это не ревность.

— А что же? — приподняла она бровь, наслаждаясь моментом.

Виктор наклонился к ней, так близко, что его дыхание опалило её ухо, и прошептал, только для неё, так, чтобы каждая клеточка её тела почувствовала его власть: