Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– Эти слухи верны, Ваша Светлость, – ответила донна Аврелия. – Скорее всего, мы уедем уже на этой неделе.

– Несмотря на то, что сеньор Лодовико недвусмысленно выказал Вашей племяннице своё благоволение?

Лоренца сразу догадалась, что Чечилия, скорее всего, узнала об этом от флорентийца. Вдова же с достоинством ответила:

– Да, мадонна.

Зеленовато-карие глаза её собеседницы недоверчиво блеснули:

– Перед Моро не устояла ещё ни одна женщина!

– Даже Вы? – не удержалась от ехидного замечания вдова.

– Я любила Моро также сильно, как теперь ненавижу, – графиня нервно сжала своего хорька.

– Выслушайте историю моей жизни, – продолжала она, заметив недоверчивое выражение на лице донны Аврелии. – Мой дед, сеньор Сиджерио Галлерани, юрист, родился в Сиене и, согласно семейной традиции, поддерживал партию гибеллинов. Поэтому, когда к власти пришли гвельфы, он был вынужден бежать из родного города в Милан и поступил на службу к Висконти. Ему наследовал старший сын, мой дядя Бартоломео, который помог сделать карьеру своему младшему брату Фацио, моему отцу. Он занимал несколько должностей в городском суде, в том числе, посла во Флоренции. Благодаря этому моя семья смогла приобрести значительные земельные владения, хотя и не была внесена в список миланских благородных родов. К несчастью, когда мне исполнилось шесть лет, отец умер. Заботы о семье легли на плечи моей матушки, дочери доктора права. Вместе с братьями я обучалась латинскому языку и литературе. А ещё через четыре года меня обручили с одним молодым человеком по имени Стефано Висконти, приходившимся дальним родственником прежним герцогам. Однако после смерти отца моя семья стала испытывать денежные затруднения (ведь у меня семь братьев) и была вынуждена обратиться за помощью к герцогу. Тогда я и познакомилась с Моро…

– Поймите, мне исполнилось всего четырнадцать лет и я была очень неопытна, – Чечилия вздохнула. – Моро помог моей семье вернуть родовые земли, конфискованные после бегства моего деда из Сиены. К тому же, внимание регента мне льстило. Хотя герцогом Милана называли Джангалеаццо, все знали, кто на самом деле был настоящим властителем. И я согласилась расторгнуть помолвку со Стефано и переехать в дом, который купил для меня Моро в приходе монастыря Нуово, потому что, как уже говорила, влюбилась в него.

– Трудно поверить, что Ваши чувства теперь изменились, мадонна, – заметила вдова.

– Не правда ли, это кажется странным? Ведь у меня сын от Моро. Кроме того, благодаря ему, я получила титул, поместье и этот дворец. Но я не могу простить ему того, что он растоптал мою любовь. Ещё можно было бы понять его, если бы, женившись на благородной Беатриче дʼЭсте, он бросил меня. Но Моро и после моей свадьбы с его другом, престарелым графом Бергамино, принуждал меня встречаться с ним, не говоря уже о десятке других дам… Хотя, на самом деле, если он и любит кого, так это свою маленькую герцогиню. Поэтому я хочу отомстить ему, увидеть Моро униженным, брошенным всеми!

– Но причём здесь я, мадонна?

– Мессир Леонардо сказал мне, что, скорее всего, Ваш кузен – француз, а не фламандец. Это действительно так?

– Не понимаю, почему маэстро так решил, – принуждённо ответила донна Аврелия.

– Его навёл на эту мысль мессир Фацио Кардано, который считает, что Ваш кузен слишком хорошо говорит по-французски. К тому же, мессир Даниель, насколько я поняла, как-то выдал себя…

– Поверьте, я никому не скажу об этом, – продолжала Чечилия. – Однако мне очень важно знать правду.

– Да, мессир Фацио прав, – нехотя призналась вдова, в то время как Лоренца кляла себя в душе за то, что недооценила юриста.

– А Вы с донной Марией тоже француженки?

– Нет, я – флорентийка, хотя большую часть жизни прожила во Франции. Что же касается моей племянницы, то её отец был флорентийцем, а мать – француженкой.

– Хорошо. Вы и донна Мария должны поклясться, что сохраните в тайне то, что я сейчас вам скажу!

После того, как они дали клятву, Чечилия продолжила:

– Герцогу Орлеанскому, который занял Новару, угрожает опасность. Согласны ли Вы отправиться туда, чтобы предупредить его?

– Но принц вряд ли поверит мне без весомых доказательств, – осторожно ответила вдова.

Сердце же Лоренцы едва не выпрыгивало из груди: возможно, жизнь Амори была тоже в опасности!

– А если у вас будут неопровержимые доказательства?

– Сначала, мадонна, хотелось бы узнать, что это за доказательства…

– Для этого мессиру Даниелю придётся встретиться с вдовствующей герцогиней, которая передаст ему письмо, подтверждающее коварство Моро. Потому что мне по настоянию своей супруги он запретил появляться в замке.

– А как он сможет проникнуть к ней?

– Сеньору Изабеллу окружают шпионы. Но их можно обмануть. Мессир Даниель переоденется монахом и проникнет в замок вместе с духовником вдовствующей герцогини, через которого я поддерживаю с ней связь.

– Не проще было бы, если бы мадонна Изабелла отдала письмо своему духовнику, а тот – мессиру Даниелю?

– Герцогиня не хочет рисковать письмом, которое может попасть в ненадёжные руки. Ведь Моро приказал утопить четырёх её гонцов, которых она посылала с жалобами на него к своему отцу, королю Неаполя.

Заметив страх в глазах вдовы, Лоренца не выдержала:

– Простите, тётушка, но мне кажется, что дядя не останется равнодушным к судьбе своих соотечественников.

После того, как Даниеля посвятили в суть дела, он после некоторого колебания согласился с планом графини, поставив условием, чтобы она позаботилась об Асканио. Вызвав своего управителя, хозяйка приказала показать мальчику его комнату, но сын Вирджинии попросил позволения у Лоренцы провести последнюю ночь под одной крышей с ней. Как только они подъехали к Главной площади, д’Эворт сказал:

– Я загляну к мэтру Леонару. Он пригласил меня принять участие в опыте, который затевает сегодня с господином Кардано.

Не успели вдова и Лоренца поужинать, как в ворота забарабанили чьи-то кулаки. Оказалось, что это был Малатеста с дюжиной солдат.

– Герцог приказал мне срочно доставить в замок проживающего здесь фламандца со всеми его родственниками, – официальным тоном сообщил кондотьер донне Аврелии.

– Но зачем мы понадобились Его Светлости?

– Его Светлость не посвятил меня в свои планы.

– Где Ваш кузен? – спросил затем Малатеста.

– Его нет дома…

– И мы не знаем, куда он ушёл, – поспешно добавила Лоренца, бросив многозначительный взгляд в сторону Катрин.

В это мгновение она больше всего хотела, чтобы Даниель как можно дольше