Эпоха героев - Нира Страусс

Я удивилась, что она её помнила. Я ведь поведала её, когда она ещё была медвежонком.

— Конечно.

— Так вот, Рагман’дар действительно существует, только это вовсе не обиженное создание, брошенное матерью. Та легенда возникла, чтобы оправдать подземные шумы и толчки, потому что… — она облизнула губы, увлечённая, — потому что там, в глубинах Гибернии, великий Гоб построил свою кузницу. Там он выковал гибернийскую сталь и трудился без устали во время войны, снабжая армии Триады оружием. В книге был даже план кнока, что лежат под герцогством Двергар, и указано, как туда попасть. — Так как мы с Мэддоксом продолжали лишь ошарашенно на неё смотреть, она хлопнула в ладони. — Ну не понимаете? Дрожь земли и странные звуки — это дыхание гномьих машин!

Я ахнула.

Рядом Мэддокс откинул голову назад, совершенно ошеломлённый.

Фионн изогнул губы в лёгкой усмешке под своей уже не такой густой бородой. Нельзя сказать, что он побрился, но хотя бы она больше не доставала ему до груди.

В конце концов Хоп щёлкнул зубами и выхватил у меня половник.

— Садись, пока не свалилась прямо в мою еду.

Я очень впечатлённо опустилась рядом с сестрой.

— Кузница Гоба.

Каэли энергично кивнула.

— Да. Ойсин собрал несколько сидхов из На Сиог и отправился туда на разведку. Уже больше трёх недель прошло.

Мэддокс рухнул рядом со мной. Стул жалобно заскрипел под его тяжестью.

— Твою ж…

— Они надеются найти оружие и… не знаю, какие-нибудь чудеса гобов, что могут нам помочь. До Самайна осталось так мало, мы должны быть готовы ко всему.

Я затаила дыхание.

«Я жду тебя в Самайн в бухте Эйре! Жалкий трусливый ублюдок!»

— По этому поводу… — начала я.

Я поведала им всё, что случилось, и оба они вздрогнули, когда осознали, что Орны больше нет. Что я её потеряла. Их лица, когда они услышали, что мы встретились с самим Теутусом, а потом оказались на Огненных островах, стоило бы увековечить.

Каэли сжала мои руки так сильно, что костяшки побелели.

— Ваши вулканы извергают драгоценные камни, как в легендах? Они спят на лавовых ложах? Летают стаями, как птицы?

Мэддокс фыркнул, развеселённый.

— Забудь всё, что слышала об островах. Но твоя сестра привезла тебе оттуда подарки.

— Разумеется, привезла. Она знает, что я бы ей этого никогда не простила.

Фионн хлопнул ладонью по столу.

— Можем мы сосредоточиться на том факте, что Теутус вот-вот прибудет в Гибернию? — Его мутноватые глаза сузились, и он уставился на меня. — Тебе обязательно было его провоцировать, помимо всего остального? Разве тебе мало было оставить его без руки и разгуливать по его королевству?

— Ты же меня знаешь. Мне нравится делать всё основательно.

Его грязные ногти заскребли по дереву.

— Это не смешно, девчонка.

Я вздохнула. Он был прав. Совсем не смешно.

— Была причина, по которой я заставила его прийти. В какой-то момент я смогла коснуться его, и он показал мне воспоминание. То был конец войны: он и Тараксис стояли на холме Тинтаджел. — Я пересказала всю сцену: кипящую ярость Теутуса, отчаяние богини, тела фианнов в низине. Когда я рассказывала это Мэддоксу, он согласился со мной. — Теперь я знаю, почему он ушёл вместо того, чтобы наслаждаться своей победой, и почему не возвращался в Гибернию пять столетий.

Бессмертный нахмурился.

— Ну, выкладывай уже.

Тут же начал ругаться, когда из его бороды пробились прекрасные ромашки.

— Будь вежлив, — пробормотала Каэли.

— Хватит, чтоб тебя! Я ж останусь без бороды!

— Не думаю, что это было бы так уж ужасно.

Я с улыбкой наблюдала за ними. Сестра явно воспользовалась временем, чтобы укрепить свою магию и довести Фионна.

Когда шум улёгся, я сказала:

— Это гейс. Поэтому моя магия смогла уловить то воспоминание, хотя у демонов нет оива, — потому что демон скован гейсом, а это уже магия Гибернии. — Я облизнула губы. — Теутус не может вернуться в Гибернию из-за клятвы, которую дал Тараксис: покинуть эти земли, если она отдаст себя. Я почувствовала, как бездонная магия захватила его в тот миг, как он согласился, и он это знает. Поэтому он поспешил уйти и оставил здесь Тёмных Всадников и множество демонов, ведь сам он не смог бы править.

— О, чешуя Никсы, — проворчал Фионн, выдирая ромашки из бороды.

Мэддокс усмехнулся:

— И когда он придёт, он нарушит этот гейс. Они бывают благословением или проклятием. Наид нак — это тоже гейс, но дар, который наложил Ширр. А в случае Теутуса — это проклятие. Его накажут за неповиновение. В худшем случае…

— Смерть, — закончил Фионн. — Я сам чуть не помер за то, что отведал собачатины из рук одной дурочки, слишком уж настойчивой.

Я уставилась на него во все глаза.

— Так это ты тот самый человек? С двумя противоречивыми гейсами?

— Быть фианном до войны было непросто. Один мой брат по клятве, Хавган, не мог идти на восток, скакать на рассвете и открывать глаза под водой. Никто не хотел брать его в задания, сущий кошмар.

Мы доедали рагу Хопа, обсуждая все новости, и рука Каэли ни на миг не отпускала мою. Я ощущала её магию — яркую, пульсирующую, словно она рвалась перелиться в меня, поделиться чем-то.

— Мне жаль Орну, — тихо прошептала она.

— Спасибо.

Ни от меня, ни от Мэддокса не ускользнул тот факт, что брауни вышел из кухни с дымящейся тарелкой, левитирующей на подносе, и вернулся уже без неё.

На десерт мы подали угощения с островов, и мне показалось, что Фионн даже прослезился, попробовав яблоки после стольких лет.

— Мой отец их обожал, — прошептал он.

Кумалл.

«Добро пожаловать, лаили! Парни, у нас новый брат в когорте!»

Моя сестра слишком уж выразительно наслаждалась яблочными тарталетками, и я в итоге разрыдалась от смеха, несмотря ни на что.

За последние месяцы я испытала больше сильных, противоречивых и сокрушительных эмоций, чем за все свои почти двадцать один год. Я решила, что это правильно. Что надо жить и чувствовать, даже если будущее туманно и лишено смысла.

В конце концов, ощущая в связи с Мэддоксом отголосок его печали, я сама спросила:

— Где Сейдж?

Каэли ответила мягко:

— Наверху, в одной из спален. С тех пор, как всё случилось, она оттуда не выходит.

Кулаки Мэддокса сжались.

— Я должен поговорить с ней.

— Я пойду с тобой.

— Нет…

— Ты не убьёшь её и не ударишь, мы оба это знаем. — Я поднялась, слизывая сахарную пудру с пальцев. — Ты просто хочешь ответов. И я тоже.

Сейдж находилась в спальне, выходящей окнами на запад, и