Измена. Ты станешь второй женой - Эльза Манарова

тихо открываются. Иду по дорожке, выложенной мрамором. По бокам расставлены ухоженные клумбы, фонтан, скульптуры. Богатство, выставленное напоказ. Чуждый мне мир, но мир, в котором всю жизнь прожил мой муж.

Дверь распахивается, когда поднимаюсь на крыльцо. В проёме стоит мать Дамира, Зарина Ахмедовна. Выглядит превосходно, как и полагается жене обеспеченного бизнесмена. Строгий костюм, волосы убраны в пучок, на шее надето жемчужное ожерелье. Она красивая, но красота её холодная, та неприступна, которая не привлекает, а отталкивает.

— Ярослава. — Произносит она моё имя так, словно пробует на вкус что-то неприятное. — Какая неожиданность.

— Добрый день.

Она не приглашает войти. Стоит в дверях, загораживая проход. Оценивающий взгляд скользит с головы до ног.

— Я пришла к Руслану Магомедовичу.

— К моему мужу? — Усмешка едва заметна. — По какому вопросу?

— Личному.

— Личному, это какому? Разве ты мне не можешь сказать? В нашей семье не должно быть тайн.

Молчу, не поддаюсь на провокацию.

— Проходи. Раз пришла. — Она вздыхает тяжело, но отступает в сторону.

Прихожая огромная, пол из мрамора, хрустальная люстра в центре, зеркала в золочёных рамах. Пахнет дорогими духами и чем-то ещё — старыми деньгами и властью.

Среди всей этой роскоши мне почему-то сложно представить Дамира. Он подвижный, современный и никак не вписывается в это место. Он никогда не рассказывал о своём детстве, и о том, как жил тут.

— Обувь сними. — Бросает свекровь через плечо.

Разуваюсь, и холодный мрамор обжигает босые ступни сквозь тонкие носки.

Она ведёт меня через коридор. Останавливается у массивной двери из тёмного дерева.

— Подожди здесь.

Скрывается за дверью. Я остаюсь одна в коридоре.

Рассматриваю картины. На одной нарисованы горы, суровые, покрытые снегом. На другой — всадники с саблями. Всё пронизано традициями.

Сразу ощущаю себя чужой. Я чужая здесь. Русская, европейская. Не из их мира.

Дверь открывается. Свекровь выходит, лицо ещё холоднее.

— Он примет тебя, но только на пять минут.

Прохожу мимо неё, на Зарина хватает меня за руку. Сжимает крепко, причиняя боль.

— Не утомляй его. — Шипит как змея. — У Руслана больное сердце. Он не нуждается в лишних волнениях.

Вырываю руку, не ожидая от неё такой вольности.

— Не собираюсь его утомлять.

— Смотри мне. Ты и так достаточно проблем создала нашей семье.

— Я?

— Да, ты. Влезла в нашу жизнь со своими европейскими замашками. Дамир был нормальным парнем, пока не встретил тебя. А теперь смотри — семья раскалывается, традиции нарушаются.

— Это не я привёл вторую жену в дом!

— А кто виноват? — Усмехается злобно Зарина. — Если бы ты была нормальной женой, покорной, послушной, то никакой второй жены не понадобилось бы. Но нет, ты со своими правами, со своими требованиями. Ты как зараза, от которой теперь не избавиться.

Слова жгут, хочется ответить, но тут из кабинета доносится голос:

— Зарина, хватит. Голос свёкра мягкий, но в нём столько власти, что свекровь замирает.

— Отпусти девочку. Пусть войдёт.

Она бросает на меня последний злой взгляд и уходит. Каблуки цокают по мрамору всё тише, тише.

К этому я была не готова, но хорошо, что за меня вступился Руслан.

Вхожу в кабинет.

Комната большая, тёмная. Тяжёлые шторы приглушают дневной свет. Запах табака, кожи, старого дерева. За массивным столом сидит Руслан Магомедович.

Мы виделись пару раз, но он всегда производит впечатление, словно виду его в первый раз. Высокий, широкоплечий, несмотря на возраст. Волосы седые, но густые. Лицо изрезано морщинами, видно, что много всего пережил, а глаза тёмные, проницательные.

— Опасный, вспоминаю слова мамы. Смотрю на него и понимаю, что она не преувеличивала.

— Ярослава, садись.

Указывает на кресло напротив стола. Сажусь и стараюсь не показывать свой страх.

Он смотрит на меня долго. Изучает, словно хочет залезть мне в голову.

— Чай? Кофе? — Спрашивает наконец.

— Нет, спасибо.

— Значит, разговор будет коротким. Хорошо, я слушаю.

Сглатываю, горло пересохло, можно было бы выпить чай, но я не хочу тут задерживаться. Надо как можно быстрее задать все вопросы и покинуть это место.

— Вы приезжали к моей матери в Мадрид.

Он не отрицает. Просто кивает.

— Приезжал.

— Зачем?

— Чтобы помочь. Твоя мать в трудной ситуации оказалась. Семья должна помогать семье.

— Но тогда мы ещё не были семьёй, я только встречалась с Дамиром.

— Встречалась, но я видел, как он на тебя смотрит. Знал, что женится. Значит, вы уже были семьёй. Просто формально ещё нет.

Логика железная, но что-то в ней не так.

— Откуда вы узнали о проблемах моей матери?

Он берёт со стола стакан с водой, пьёт медленно. Тянет время.

— У меня много источников информации. — Уклоняется от ответа. — Когда мой сын встречается с девушкой, я навожу справки. Естественно.

— Справки — это одно, но при чём тут личный визит?

— Хотел познакомиться, посмотреть, что за люди войдёт в мою семью.

— Убедились?

Смотрит на меня снова, но вместо злобы, которую ожидаю там увидеть в его глазах, мелькает что-то тёплое, почти нежное.

— Решил, что твоя мать очень хорошая женщина и заслуживает помощи.

— Вы говорите так, будто знали её. — Вырывается у меня.

Он замирает и стакан застывает на полпути к столу.

— Что?

— Вы говорите о ней так... тепло. Как будто она не просто моя мать.

— Твоя мать произвела на меня впечатление. — Ставит стакан медленно и аккуратно. — Редко встретишь женщину с таким характером.

— Это вы поняли за одну встречу?

— Иногда одной встречи достаточно, чтобы понять человека.

Не верю. Не верю ни единому слову. Но он смотрит так спокойно, так открыто, что начинаю сомневаться.

Может, я придумываю? Может, паранойя?

— Руслан Магомедович. — Решаюсь озвучить прямо свои мысли. — Моя мать вас боится.

Он вздрагивает, едва заметно, но я вижу.

— Боится?

— Да. Когда я сказала, что хочу уехать от Дамира, она запаниковала. Сказала, что нельзя. Что вы опасный человек.

— Опасный. Да, наверное. Для врагов — точно. Но для семьи? Ярослава, я защищаю своих, но не уничтожаю.

— Но она боится.

— Она боится потерять дом. — Поправляет он. — Это естественно. Я дал большие деньги. Если ты уйдёшь от Дамира, семья потребует возврата. Логично, что она переживает.

Да, он прав всё логично. Слишком логично, гладко так, что не придерёшься. Но всё-таки…

— А если я уйду?

— Не уйдёшь. — Лицо его темнеет.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что ты умная девочка. Ты понимаешь, что стоит на кону. Дом матери, её будущее. И твоё будущее. Дамир любит тебя. Эта ситуация со второй женой — временная. Я сам не одобряю. Но традиции... — Вздыхает. — Иногда мы все заложники традиций.

— Вы не одобряете? — Ушам своим не верю. — Но ведь