Измена. Ты станешь второй женой - Эльза Манарова

Хочется его пожалеть. Раньше так и сделала бы. Бросилась к нему, обняла, успокоила, сказала бы что-то утешительное. Но сейчас внутри только холодная пустота.

— Дамир. — Зову его.

Он мгновенно открывает глаза, и в них такое облегчение, такая радость, что на секунду лёд внутри меня трескается. Но только на секунду.

— Ярослава, ты очнулась. Слава Богу. Я думал... испугался за тебя.

Не договаривает. Подходит к кровати, тянется к моей руке, но я отдёргиваю. Медленно, без резкости, просто убираю руку под одеяло, туда, где он не может достать.

Вижу, как это ранит его, потому что лицо дёргается, словно от физического удара. Но он не настаивает, не пытается схватить силой. Просто стоит рядом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю.

— Врачи говорят, ещё полчаса, и было бы поздно. Ты чуть не умерла, Ярослава.

— Знаю. Помню.

Молчание растягивается между нами. Он смотрит на меня, я смотрю в потолок. Проще смотреть в потолок, чем в его глаза, где читается столько боли, что хочется закричать.

Но у меня нет сил кричать. Нет сил даже злиться. Есть только усталость.

— Прости меня. — Голос его ломается на последнем слове. — Прости за всё. За то, что не защитил. Это моя вина. Моя ответственность. И я исправлю это.

— Не надо. Не объясняй снова. Я всё поняла. Понимала с самого начала, просто не хотела признавать. В вашем мире я чужая. Неправильная жена. Я изначально не вписывалась и сейчас только мешаю.

— Ты не мешаешь!

— Мешаю. Настолько, что одна из вас пытается меня убить. И ты. — наконец поворачиваю голову, смотрю на него. — Ты не можешь меня защитить. Даже если хочешь, всё равно не можешь.

— Я разберусь со всем, но по-своему.

В голосе появляется та сила, которую я забыла в нём. Не агрессия, а власть. Уверенность человека, который знает, что сделает и как.

— Врач сказал, что опасность миновала и скоро можно будет вернуться домой.

— Я не вернусь туда.

— Придётся.

— А ты останешься с ней?

— Да. Если это сохранит тебе жизнь, то да.

— Как ты можешь так поступать со мной.

— Я не люблю её! Никогда не любил! Люблю только тебя!

— Это не любовь, Дамир. Не знаю, что это, но точно не любовь.

Он замирает. Лицо бледнеет, губы сжимаются в тонкую линию. Вижу, как слова входят в него, как ножи, одно за другим.

— Любовь — это делать то, что нужно, а не то, что красиво выглядит, Хочешь романтики? Хочешь, чтобы я сорвался, разорвал контракты, начал войну? Готов. Прямо сейчас. Скажи слово. Но через неделю ты будешь мертва. Это факт, а не угроза. Хаджиевы убьют тебя. Что ты хочешь от меня? Назови условия. Что я должен сделать?

Что я хочу? Хороший вопрос. Чего я хочу от мужчины, который женился на другой, который не может меня защитить, который готов спрятать меня, как неудобную проблему?

— Хочу, чтобы ты выбрал раз и навсегда. Меня или её. Твой брак или наш. Семью или меня.

— Я уже выбрал. — Отвечает жёстко, нет ни грамма сомнения в голосе. — Тебя. Всегда выбирал тебя. Но я не романтичный дурак, который загубит тебя ради красивого жеста. Я расчётлив и терпелив. И я добьюсь своего. Без жертв с твоей стороны. Понятно?

— Тогда избавься от неё.

Тишина падает, как гильотина.

Он не отходит. Не отводит взгляда. Стоит как монолит — непоколебимый, уверенный в себе.

— Звучит просто. Ты вообще понимаешь, что стоит за этим словом? Разорванные контракты на миллионы. Война кланов. И ты — цель номер один для мести. Я могу это сделать. Прямо сейчас. Один звонок — и всё в движении. Хочешь? Скажи да, и я начну.

— Я чуть не умерла от руки этой женщины, а ты говоришь о контрактах?!

— Именно поэтому я и говорю. — Обрывает он, и в голосе появляется ледяное спокойствие. — Потому что если я сорвусь, поддамся эмоциям, сделаю то, что ты требуешь сейчас — ты мертва. И я буду стоять у твоей могилы, проклиная себя за то, что послушал тебя вместо того, чтобы думать головой. Это устраивает? Нет?

Он отворачивается, смотрит в окно. За стеклом серое небо, накрапывает дождь, капли стекают по стеклу, как слёзы.

— Ярослава, ты вышла за меня, потому что мы любили друг друга. Это было настоящее!

— Было. — Соглашаюсь. — В прошедшем времени.

— Я разберусь! Обещаю. Просто дай мне время!

— Сколько?

Он молчит. И в этом молчании слышу ответ. Никогда.

— Тогда я сделаю по-другому, я не вернусь в тот дом.

— Ярослава, не упрямься.

— Ты слышал? Никогда. Можешь считать это ультиматумом. Или просто фактом. Я не буду жить под одной крышей с человеком, который пытался меня убить.

— Хорошо. Амина уйдёт из дома.

Поднимаю глаза. Смотрю на него недоверчиво.

— Что?

— Я отселю её. Куплю квартиру или дом. Она будет жить отдельно. Формально останется женой для контрактов и семьи. Но в нашем доме её не будет. Но ты вернёшься.

Слова повисают в воздухе, слишком хорошие, чтобы быть правдой.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Она уйдёт.

— А семья? Они согласятся?

— Мне не нужно их согласие. — Произносит каждое слово отдельно, с нажимом. — Они могут возмущаться, угрожать, лезть со своим мнением — мне плевать. Амина уйдёт. Потому что я так сказал. Потому что я глава этой семьи, несмотря на то что они об этом забыли. Напомню жёстко, если потребуется.

Впервые за всё время я вижу решимость в его глазах, настоящую, непоказную. Он готов это сделать.

Но что-то внутри не верит ему. Не может поверить, что всё так просто.

— Амина согласится просто уйти.

— У неё нет выбора. Я принимаю решения. Она подчинится или вернётся к своей семье без статуса, без денег, без ничего. Она умная. Выберет правильно.

— У всех есть выбор, и она выберет остаться. Будет плакать, жаловаться семье, играть жертву. Скажет, что ты выгоняешь её ради русской.

— Пусть жалуется. — Перебивает холодно. — Пусть плачет. Я не позволю ей находиться под одной крышей с тобой. Ты чуть не умерла, Ярослава.

Он правда готов, но достаточно ли этого? Достаточно ли изгнать её из дома, если формально она останется его женой?

— Отселить её недостаточно.

— Что ещё? Скажи, и я сделаю!

— Разведись с ней. Пусть все знают, что у тебя одна жена.

Видно, как он взвешивает, анализирует.

— Если я разведусь сейчас, Хаджиевы воспримут это как объявление войны. Бизнес рухнет, это я переживу. Семья потеряет миллионы, и это переживу. Но они пойдут за тобой лично.

— И?

— И ты окажешься в эпицентре!