Инопланетный рынок шкур - Лиззи Биквин

ей показалось, что завеса сорвалась, и она узнала его таким, каким он был на самом деле, узнала его так, как могла бы узнать себя в одинокий полуночный момент честного самоанализа, не жесткую и холодную внешность, которая предстает миру, а мягкую внутренность, израненную и уязвимую, как ее собственная. Она почувствовала, что падает в него — или это он падал в нее? — кувыркаясь кубарем в том теплом, темном, тихом месте внутри них обоих, в убежище от бури.

ГЛАВА 77

ДЭГГОТ

Дэггот пришел в себя первым.

Снаружи все еще лил проливной дождь, сопровождаемый периодическими вспышками молний. Лазерные веревки все еще привязывали его запястья и лодыжки к месту. В данный момент это была ненужная предосторожность. Его слабые ноги не удержали бы его, если бы он попытался встать. Пол грузового отсека под его спиной был твердым. Твердым и мокрым от пота. В воздухе витал непристойный аромат совокупления.

Самка все еще сидела на нем верхом, но она, казалось, была в полубессознательном состоянии, и только благодаря рукам других самцов, поддерживающих ее тело, оставалась в вертикальном положении и не рухнула лицом вниз на грудь Дэггота. Она все еще была соединена с ним, крепко удерживаемая твердым кулаком его узла внутри нее. Словно непроизвольно, мышцы ее киски сжались вокруг него, посасывая, как маленький ротик, доя его член, который продолжал пульсировать внутри нее, наполняя ее тело липким семенем. Он не был уверен точно, как долго он перекачивал в нее свое семя, но его яички были словно в огне, как будто перегревались, пытаясь производить сперму со скоростью, которая могла бы поспевать за его эякулирующим членом.

И все же ее киска продолжала сжиматься, пульсировать и сосать его, требуя еще… и еще… и еще…

Он наблюдал, как другие мужчины по очереди завладевали ее дрожащими губами, кормили ее своими твердыми членами и изливались у нее во рту. К тому времени, когда последний из них покончил с ней, самка достаточно пришла в себя, чтобы держаться вертикально.

Доктор Тристн опустился на колени рядом с ней и уставился на нее сквозь очки.

— М'рин? Как ты себя чувствуешь?

Она посмотрела на него помутневшим взглядом, ее гибридные глаза слабо светились в темноте. Когда она заговорила, ее голос звучал хрипло и отрывисто от криков. Ее интонация была медленной и мечтательной.

— Я чувствую себя… хорошо? Я чувствую… Ооо…

Ее тело снова содрогнулось в конвульсиях, как это было раньше, когда ее настигло освобождение. Но на этот раз произошло и другое. Ее тело начало меняться. Сначала он заметил это в ее запахе, затем в ее глазах, которые загорелись ярче, как раскаленные угли, на которые подули. Когда молния снова ненадолго осветила место действия, он смог получше рассмотреть ее кожу и увидел, что она приобрела более глубокий фиолетовый оттенок, расчерченный еще более заметными полосами.

Ему смутно пришло в голову, что теперь его неудача была полной.

Его нанимательница приказала принести ей человеческую кожу. Этой кожи больше не существовало. Теперь на женщине была кожа Ракши.

Ее дыхание было частым, неглубоким, словно у нее была гипервентиляция, а пульс скакал, как дикий торквал. Дэггот чувствовал, как он бьется во внутренних стенках ее киски.

— О Боже мой, — выдохнула она, взывая к своему земному божеству мужского рода. — Что такое?… Что со мной происходит?

Тристн держал ее за руку и мурлыкал.

— Ты меняешься, Моурин. Это сработало. Трансформация почти завершена.

— Мне страшно.

— Все почти закончилось. Просто держись.

Их хвосты все еще были сплетены вместе, как пара спаривающихся змей, и Дэггот почувствовал, что ее хвост начинает расти. Она высвободила свой хвост и позволила ему свободно развеваться у нее за спиной, в то время как сама удивленно оглядывалась через плечо.

Что-то маленькое и твердое стукнулось об пол рядом с ними. В темноте Дэггот сначала не разглядел, что это было. Звук раздался снова, и снова…

— О Боже мой!.. О Боже мой!

Когда Дэггот сфокусировал взгляд в темноте, он понял, что это было. Тупые ногти самки отваливались, освобождая место для ее новых выдвигающихся когтей.

— Фу, это так мерзко, — захныкала женщина.

Но когда процесс был завершен, она держала руку перед лицом и практиковалась в извлечении и втягивании своих новых когтей, которые были лишь немного меньше, чем у чистокровного Ракши, и ничуть не менее острыми. На ее лице появилось выражение благоговейного трепета.

— Ладно, это на самом деле круто…

Молния сверкнула в последний раз, представив ее новую форму во всей ее яркой красе. И, как и днем ранее, когда она принесла ему миску тушеного мяса под дождем, Дэггот увидел в ее лице черты своей потерянной пары, на мгновение воплотившиеся вновь.

Слезы выступили из уголков его глаз и потекли по вискам. Он был рад, что за всем этим волнением никто их не заметил.

— Сработало? — спросила женщина.

— Мне придется еще раз проверить твою кровь, просто чтобы убедиться, — сказал доктор. — Но я верю, что твоя трансформация завершена, М'рин. Ты сейчас похожа на Бе'тани. Я имею в виду, ты, конечно, похожа на себя, но… ты знаешь, что я имею в виду.

— Тебе нравится моя новая внешность? — спросила она.

Дэггот тихо усмехнулся про себя, потому что это был глупый вопрос. Судя по тому, как четверо самцов изучали ее и теребили ее гриву и плоть, было совершенно очевидно, что они обожали ее новое воплощение. Они практически поклонялись ей, как аватару самой Богини.

Дэггот тоже обожал ее новую внешность. Она была самым красивым созданием, которое он когда-либо видел. Было время, когда он получал удовольствие от разрушения прекрасных вещей. Сегодня он в какой-то мере помог создать его.

Он позволил мужчинам боготворить ее еще долгое мгновение, прежде чем привлек всеобщее внимание, прочистив горло.

Десять глаз повернулись в его сторону.

— У меня есть последнее требование, — сказал он.

На мгновение остальные замолчали. Затем капитан рассмеялся.

— Вряд ли ты в том положении, чтобы выдвигать требования, Дэггот, — капитан вытащил пистолет из кобуры на бедре. — И если тебе взбредет в голову какая-нибудь забавная идея отшлепать меня своим хвостом, клянусь Богиней, я отстрелю эту штуковину к пустоте.

Дэггот ухмыльнулся. Он должен был признать, что капитан ему нравился, даже если тот был высокомерным ублюдком. Если подумать, может быть, именно поэтому он ему и нравился. Это было чем-то общим у них обоих.

— Мне не придется прибегать к использованию хвоста, — прорычал Дэггот. — Я воспользуюсь другим придатком, чтобы получить то, что я хочу.

— О чем ты говоришь?