И смех, и грех, и… Два соседа - Ольга Дашкова

Закатываю глаза, но мое сердце сжимается – не от его слов, а от того, как он смотрит на меня, как будто я единственная женщина на свете.

Дэн, сидящий рядом, хмыкает, но его рука скользит по моему бедру, мое тело отзывается, как всегда, когда они рядом.

– Вы двое неисправимы, – стараясь придать голосу легкость, но внутри меня буря.

Я знаю, что они здесь временно, что их жизнь – это бег, от которого они не могут уйти навсегда. Но эти моменты – их смех, их касания, их готовность броситься в огонь ради других – они врезаются в мою душу, и я боюсь, что не смогу без них. Отшучиваюсь, чтобы не дать страху взять верх:

– Если будете так вонять дымом и навозом, я вас в дом не пущу. Будете спать в бане или с курами у деда Аркадия.

– С курами? – Макс притворно возмущается, притягивая меня на свои колени. – Малышка, я лучше с тобой спать буду, даже если ты заставишь меня чистить конюшни.

Дэн наклонился ближе, его губы касаются моей шеи, я вздрагиваю, чувствуя, как жар поднимается по телу.

– Мы справимся с любой твоей прихотью, Алина, – шепчет, и его голос – как обещание, от которого я таю. – Но ты же знаешь, что мы не для кур.

Смеюсь, но смех выходит натянутым, потому что мое сердце уже болит. Я представляю, как они уедут, как их внедорожник исчезнет за горизонтом, и Козловка снова станет пустой, как моя жизнь до них.

Но я не хочу думать об этом сейчас. Я хочу их смеха, их тепла, их силы.

Наклоняюсь, целую Макса в губы, мягко, но с намеком на большее, он отвечает, его руки обхватывают мою талию. Дэн притягивает меня к себе, его поцелуй глубже, требовательнее, и я растворяюсь между ними, как всегда.

– Вы невыносимы, – шепчу, отстраняясь, чтобы перевести дыхание. – Но, спасибо вам. За сегодня. За лошадей. За… все.

Макс ухмыляется, но в его глазах что-то теплое, почти нежное.

– Всегда, пожалуйста, малышка. Мы же твои рыцари, забыла?

Дэн молчит, но его рука сжимает мою, и я знаю, что он чувствует то же. Я хочу сказать им, как много они для меня значат, но слова застревают. Вместо этого я снова отшучиваюсь:

– Рыцари? Скорее, два ковбоя, которые чуть не подожгли себя вместе с конюшней.

Мы смеемся, я продолжаю отмывать их, руки скользят по их коже, а сердце сжимается от любви, которую я не могу себе позволить.

Они – мои, пока они здесь, и я буду цепляться за каждый момент, за каждый их взгляд, за каждый смех.

Глава 11

Дэн

Ночь в деревне тяжелая, как дым от пожара, который мы тушили неделю назад. Сижу на веранде Алины, вглядываясь в темноту, пока Макс внутри шутит с ней, помогая готовить ужин.

Ее смех доносится сквозь открытые окна, и каждый раз, когда я его слышу, что-то внутри сжимается – не от радости, а от страха. Я знаю, что наше время здесь истекает. Лось и его люди близко, ближе, чем я думал, и я чувствую их, как хищник чует бурю.

Не говорил Максу, но вчера получил еще одно сообщение от нашего человека: они нашли нас, в сети завирусилось видео как мы спасали лошадей. Козловка больше не убежище, и Алина не должна стать их мишенью из-за нас.

Слышу шорох шин по гравию, напрягаюсь, рука инстинктивно тянется к ножу в кармане. Два внедорожника останавливаются у калитки, фары слепят, вижу, как из машин выходят шестеро – громилы Лося, с лицами, которые не обещают ничего хорошего.

Сам Лось – здоровый, с сальной ухмылкой – выходит последним, его золотая цепь на шее блестит в свете фар. Поднимаюсь, сердце бьется ровно, но внутри все кипит. Макс выходит на веранду, его улыбка исчезает, когда он видит наших гостей.

Алина за его спиной, глаза расширяются от ужаса, и я ненавижу себя за то, что привел эту беду к ее порогу.

– Дэн, Макс, – Лось растягивает слова, как будто смакует их. – Думали, можете спрятаться в этой дыре? А кто эта пышка? – он кивает на Алину, и его взгляд заставляет меня стиснуть зубы. – До чего сладкая, сначала повеселимся с ней, а потом разберемся с вами. Или, как вы хотите? В каком порядке?

– Только тронь ее, и я вырежу тебе сердце, – рычу, делая шаг вперед. Макс рядом, его кулаки сжаты, вены на шее пульсируют. Он готов разорвать их, как и я, но нас двое против шестерых, и я знаю, что бой здесь закончится кровью – не только их, но и нашей, а может, и Алины.

– Ой, какие грозные, – смеется Лось, но его глаза холодные, как лед. – Вы украли у меня товар, парни. Думаете, я это прощу? Отдайте бабу, и, может, я дам вам пару часов, чтобы сбежать. Так сказать, дам форы, перед охотой, пусть парни повеселиться.

Его амбалы ухмыляются, отпускают грязные шутки.

Алина дрожит за нами, ее тонкие пальцы сжимают мою рубашку, я чувствую ее страх, как удар в грудь. Она не должна быть частью этого. Смотрю на Макса, он кивает – мы думаем одинаково. Нужно увести их отсюда, от нее, даже если это значит сыграть по их правилам.

– Оставь ее, Лось. Мы поедем с тобой. Хочешь возмездия? Бери нас, но девушка тут ни при чем.

Лось хмыкает, его люди переглядываются, вижу, как один из них тянется к пистолету за поясом. Алина всхлипывает, хочу повернуться, обнять ее, сказать, что все будет хорошо, но не могу – не сейчас.

– Дэн, нет, – шепчет она, но я качаю головой, не глядя на нее.

– Алина, молчи, – говорю я жестче, чем хочу. – Мы разберемся.

Макс делает шаг вперед, его голос звучит, как сталь:

– Бери нас, Лось. Но если хоть пальцем тронешь ее, я найду тебя даже в аду.

Лось смотрит на нас, потом на Алину, и его ухмылка становится шире.

– Ладно, парни, поехали. Но баба едет с нами. Страховка, знаете ли.

– Ни хрена, – рычу, но Макс кладет руку на мое плечо, его взгляд говорит: «Доверься мне». Я ненавижу этот план, но киваю. Мы должны увести их отсюда, а там разберемся.

– Хорошо, – говорит Макс, голос ровный, но я знаю, что он кипит. – Мы едем. Алина остается.

Лось смеется, но через пару секунд соглашается, и я выдыхаю, хотя знаю, что это временно. Они толкают нас к машинам, Алина кричит,