Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

— Только не тогда, когда мы в церкви.

Это был пустой протест. Ничто из того, что произошло за последний час, не подходило для церкви.

— Да ладно тебе, Тэмми. Кора бы гордилась. Она бы хотела, чтобы ты рассказала мне все пикантные подробности.

Так или иначе, Тэмми поверила ему. Из всех божеств, конечно, богиня плодородия не стала бы возражать против всего, что связано с сексом. Но все же. Ее мать была всего в нескольких футах от нее, и Тэмми не собиралась говорить об этом рядом с ней.

— Мне нужно доставить пару петухов. Встретимся на площади через час?

— С включенными колокольчиками. — Габриэль шутливо отсалютовал ей, прежде чем исчезнуть в толпе.

Тэмми старалась вести себя как можно более нормально, пока следовала за матерью домой, но из-за когтя внутри нее и влажности на бедрах она начинала чувствовать себя ходячим грехом. Как только они оказались внутри, Тэмми побежала в ванную и сразу же приняла холодный душ. Когда она мыла тело с мылом, она не могла не задаться вопросом, что Каспен делал в этот момент. Достиг ли он оргазма, как и она? Думал ли он все еще о ней? Коготь пульсировал только тогда, когда его мысли были сексуальными, или он бы пульсировал, если бы она просто приходила ему в голову? Чем вообще василиски занимаются в свободное время? Тэмми попыталась представить Каспена в его версии церкви, сидящим на скамье. Поклонялись ли василиски Коре, как люди? Или у них были свои боги?

Она быстро вытерлась полотенцем и оделась, направляясь в курятник за петухами.

С тех пор, как было обнаружено, что крик петуха может убить василиска, каждому дому в деревне было предоставлено по одному петуху для защиты от змей на случай, если они проникнут через зеркальную стену. Несмотря на спасительные свойства, петухи не были желанным подарком. Мертвая ласка была предпочтительнее для большинства людей, тем более что мертвые ласки не производили никакого шума. Никто не хотел просыпаться под непрекращающееся кукареканье ни свет ни заря, и для многих семей петухи стали ужином. Всякий раз, когда это случалось, перед Тэмми ставилась задача заменить их.

К тому времени, как Тэмми загнала петухов в загон и захватила две дюжины яиц для пекарни, прошел почти час, и ей пришлось спешить на встречу с Габриэлем на площади.

Он ждал под башней с часами, небрежно прислонившись к кирпичам. Он выпрямился, когда увидел ее.

— Наконец-то. Думал, ты забыла обо мне.

— Никогда, — сказала Тэмми, когда Габриэль взял корзинку у нее из рук. — Ты незабываем.

— Конечно, незабываем. А теперь я жду подробности.

Тэмми рассказала ему все, что произошло в пещерах, включая то, как она прикасалась к себе на глазах у Каспена, и что он сделал то же самое. Единственное, о чем она умолчала, это коготь. Каспен сказал никому не говорить, и у нее не было желания его ослушаться. Кроме того, было приятно иметь секрет, даже если он был маленьким. Жизнь Тэмми так долго была скучной, что перспектива что-то скрывать от Габриэля странно волновала. Он молчал о многих своих похождениях, теперь ей тоже было что скрывать.

— Каспен звучит аппетитно.

— Он василиск, Габриэль. Он ужасающий.

— Ужасающе аппетитно.

Если бы он не нес вместо нее корзинку, она бы толкнула его.

— Он Змеиный король. Его девушек всегда выбирают. Ты не понимаешь, под каким давлением я нахожусь.

— Тэмми. Хорошо, что ты с Королем Змей. Представь, что тебе достался бы василиск без всякого таланта.

— Мне бы было все равно.

— О да, тебе было бы. Я тебя знаю. Ты бы ныла о том, что ты со скучным старым василиском, а не с тем, кто знает, что делает. Признай это. Так будет лучше.

Тэмми нахмурилась. Габриэль был прав, и они оба это знали. Независимо от амбиций матери по отношению к ней, Тэмми участвовала в этом по своим собственным эгоистичным причинам, и они включали в себя достижение как можно большего успеха в сексе, просто чтобы доказать себе, что она может это делать. Нравится это или нет, Каспен был самым простым путем к этой цели.

При мысли о сексе коготь запульсировал.

Она замерла. Она была посреди дороги, средь бела дня. Спрятаться было негде, если Каспен решит сделать что-нибудь еще.

Габриэль остановился, оглядываясь на нее.

— Что с тобой?

— Ничего, — ответила Тэмми. — Судороги.

— А, — Габриэль понимающе кивнул. — Женские проблемы.

— Что-то в этом роде.

Она постояла неподвижно еще мгновение, но, к ее облегчению, пульсация не возобновилась.

Доставка петуха прошла без происшествий, и Тэмми была благодарна Габриэлю за сопровождение. Людям в деревне он нравился, и они терпели ее. Габриэль всегда защищал Тэмми в меру своих способностей, но он был на год старше ее и не всегда был рядом, когда они учились в школе. Он не смог остановить хулиганов на школьном дворе, которые скандировали — «девчонка из куриного дерьма», но всегда был рядом, чтобы вытереть ей слезы по дороге домой.

К тому времени, как они добрались до пекарни, Тэмми пожалела, что не может сделать и эту доставку. Но она знала, что смена Габриэля вот-вот начнется, и он размашисто поцеловал ее в щеку, прежде чем направиться вверх по холму к замку. Габриэль работал посудомойщиком на кухне замка, работа, которая давала ему неограниченный доступ в конюшни. Именно так ему и нравилось.

Тяжело вздохнув, Тэмми повернулась к пекарне.

— Итак, — пронзительно сказала Вера. — Как это было?

Вера снова заговорщически склонилась над прилавком. Только на этот раз все было по-другому. На этот раз Тэмми уже не была девушкой, которая никогда не видела обнаженного мужчину. Между ее опытом в пещере и присутствием когтя внутри нее, последние двадцать четыре часа изменили ее жизнь, ясно и просто. Но она не могла сказать этого вслух. Вера была такой невыносимой болтуньей, что к заходу солнца вся деревня знала каждую деталь. Тэмми остановилась на своей обычной стратегии, которая заключалась в том, чтобы попросить ее о чем-нибудь взамен.

— А у тебя как?

— Это было захватывающе, — выдохнула Вера, наклоняясь вперед. — Мой василиск хочет меня. Это я могу сказать.

— Что заставляет тебя так думать?

— То, как он смотрел на меня.

— Мой тоже смотрел на меня, — сказала Тэмми.

— Конечно, он смотрел. Это то, что они должны делать.

Тэмми сжала челюсти.

— Он долго смотрел.

Вера усмехнулась.

— Ну, и мой тоже. Практически вечно. И к тому времени, как он закончил, я была мокрой. Я уверена, что он это