Тени Равенсхолма - Мануэлла Юрьевна Макута

— Добрый вечер, миссис Кларк, — Элеонора поежилась. — Какой кавалер?

— О, этот настойчивый молодой человек, который несколько раз провожал тебя. — старушка наклонила голову, будто изучая Элеонору со странной интенсивностью. — Он так упорно добивался твоего внимания. Очень... страстно.

Элеонора кивнула, ускоряя шаг. Что-то в этом разговоре тревожило её. Миссис Кларк, добрая и безобидная, показалась ей сейчас, как бы абсурдно это не было, самим воплощением зла.

Миновав главную площадь, она заметила у фонтана пару — девушку в красном пальто и высокого мужчину в черном. Они стояли, прижавшись друг к другу, и что-то было неправильное в их позах. Словно мужчина... Элеонора моргнула. Нет, ей показалось. Не мог же он в самом деле собираться впиться в шею девушки. Нет, ей кажется, она словно с ума сходит, что немудрено — проживи столько лет среди рассказов о детях тьмы.

Кафе «Сумеречный час» в этот вечер было почти пустым. Элеонора забралась в угловую кабинку, заказала горячий шоколад и достала учебник по древней литературе. Завтра у профессора Валериана семинар, а она ещё не дочитала рекомендованные тексты.

Себастьян Валериан... Элеонора почувствовала, как щеки наливаются румянцем. Высокий, элегантный, с едва заметной сединой в темных волосах, несмотря на то, что ему едва за тридцать. Глубокий голос, который заставлял её внутренне трепетать каждый раз, когда он произносил её имя на занятии.

— Мисс Харт? — Элеонора подскочила от неожиданности. Профессор Валериан стоял у её столика, с книгой в руке и легкой улыбкой на губах. — Простите, я не хотел вас напугать.

Снова на "вы", хмурый, словно бы ему самому была неприятна эта случайная встреча. А случайная ли? Но нет, не думает же она всерьез, что профессор следит за ней? Или, всё же, следит?

— Профессор! — Элеонора чуть не опрокинула чашку. — Ничего, просто я задумалась...

— Готовитесь к завтрашнему семинару? — он указал на учебник. — Похвально. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? В такие вечера одиночество может быть... обременительным.

Элеонора кивнула, не доверяя своему голосу. Было что-то гипнотическое в его глазах, в их глубоком синем цвете, который в приглушенном свете кафе казался почти фиолетовым. Ещё и его манера вовремя переключаться с отношений мужчины и женщины на отношения студентки и профессора была отточена до идеала. Только она собиралась высказать ему, что их общение стало уж слишком интимным, близким, как он надевал маску холодного преподавателя, которого интересует лишь наука. И Элеонора попросту не могла ничего сказать, ведь тогда бы вышло, что она преувеличивает, или, что ещё хуже, выдает свои мечты за реальность.

Они говорили о литературе, о древних мифах, о том, как представления о бессмертии меняли культуру человечества, как мечты о вечной жизни рефреном звучали во многих произведениях. Жизнь после смерти не заканчивается, душа вечна. Валериан говорил сдержанно, иногда останавливаясь, словно тщательно выбирая слова.

— Вы когда-нибудь думали о том, что значит жить вечно, мисс Харт? — спросил он внезапно, отодвигая чашку с нетронутым кофе. — О том, что это значит — наблюдать, как проходят века, как умирают все, кого ты знал, как мир меняется до неузнаваемости?

— Звучит одиноко, — ответила она искренне.

— Да, — его голос стал тише. — Это... очень одиноко.

Когда они вышли из кафе, уже стемнело. Профессор настоял на том, чтобы проводить её домой.

— В последнее время в Равенсхолме случались странные происшествия, — сказал он, глядя куда-то в сторону. — Молодым женщинам лучше не ходить в одиночестве.

По дороге они прошли мимо полицейского участка, у входа в который Элеонора заметила знакомые фигуры. Отец и мать Бена, мистер и миссис Гризерс.

— Добрый вечер. — воскликнула она, останавливаясь.

Мистер Гризерс стоял на ступенях участка, его лицо было осунувшимся и уставшим.

— Мистер Гризерс! Что случилось? — Элеонора взволнованно подошла к нему, уже предчувствуя нехорошее- уж слишком подавленными они оба выглядели.

— Элли, — мистер Гризерс нервно пригладил волосы, оглянувшись на жену. Та лишь продолжила вытирать платком слезы. — Мы звонили тебе, думали, Бен с тобой. Его телефон не отвечает, а сам он должен был быть дома ещё три часа назад.

Элеонора виновато достала телефон — действительно, три пропущенных звонка.

— Прошу прощения. Я поставила на беззвучный. Что-то случилось?

— Мы хотели подать заявление о пропаже сына, — сказал мистер Гризерс устало. — Бен пропал.

Элеонора замерла. Бен... пропал?

— Я... -она вспомнила последнее сообщение. — Он писал мне сегодня. Хотел встретиться у библиотеки. Это было несколько часов назад. Возможно, у него разрядился телефон? Или он чем-то занят.

Рядом возник профессор Валериан, его лицо было непроницаемым.

— Мистер Гризерс, если не ошибаюсь, тот молодой человек, который устроил сцену в университетском кафе? — спросил он ровным голосом.

— Да, это он, — кивнул отец Бена, не подозревая, что говорит со вторым участником той сцены. — Вы его знаете?

— Мы имели несчастье столкнуться, — Валериан слегка сжал губы. — Весьма импульсивный юноша.

— Мы не знаем, как быть. — вступила в разговор Роза Гризерс- Бен...Они говорят- всхлипнув, указала она рукой на дверь отдела полиции, — Что для взрослых нужно выдержать трёхдневный срок, прежде чем подавать заявление. Что Бен мог загулять. Но я знаю, он ведь не такой. К тому же, он никогда бы не пропустил семейный ужин, а у нас сегодня тетя Сара и дядя Эдвард. И я приготовила его любимые пирожные, Бен их так любит.

Кажется, мистер Гризерс смутился тому, что его жена говорит о Бене как о ребенке, но кивнул.

— Мы чувствуем, что что-то не так. Да, три часа- весьма маленький срок, но Бен обязательно бы предупредил, что не придет. Элеонора, пожалуйста, если Бен вдруг позвонит тебе или кому-нибудь из ребят, сразу сообщи нам. Запиши мой номер.

* * *

Когда они подошли к дому Хартов, Элеонора замедлила шаг. У калитки стояла женская фигура в светлом платье. Сердце Элеоноры пропустило удар.

— Мама? — прошептала она.

Фигура повернулась к ним. Это была Марта, женщина, приходившая убираться, и иногда оставалась на ночь в отцовской комнате. Высокая, темноволосая, в бежевом пальто и на каблуках, она будто была воплощением красоты и грации, и явно метила на место новой миссис Харт, вот только место в сердце Виктора Харта было занято погибшей женой, и ни одна женщина не могла потеснить её образ.

— Элеонора! Наконец-то! — Марта всплеснула руками. — Я так волновалась!

Элеонора моргнула. Марта слишком переигрывает, точно родители Бена. Скорее всего, взрослым тяжело, когда дети вырастают, и вокруг остаётся лишь пустота, в которой ты существуешь день за днём. Вот они и отчаянно пытаются продлить детство ребенка любыми способами. Марта,