Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит - Вероника Васильевна Крымова

В воздухе витали нотки свежей выпечки, терпкого дыма жареных каштанов и душистой пряности травяных настоев. Детский смех, выкрики торговцев и звон молоточков ремесленников сливались в одну живую симфонию – в ритм ярмарки, в её неугомонное, радостное сердцебиение.

Повозки, увитые лентами, скрипели под тяжестью товара, а над головами толпы трепетали флажки – точно крылья диковинных птиц.

Я стояла за нашим прилавком, аккуратно расставляя банки с яблочным джемом. Рядом наши воспитанники хихикали, выкладывая коробки с пуговицами и кружевами, найденными на чердаке. Перламутровые, кованные, резные – они сияли, как сказочные сокровища. Оливер и Мик, ворча для вида, но с азартом, раскладывали мотки шелковых нитей, пальцы у них были липкие от пирога, которым миссис Флетчер снабдила их на дорожку. Джесс, серьёзная и сосредоточенная, проверяла, чтобы всё выглядело ровно и красиво.

Я выпрямилась, вытирая руки о передник, и оглядела площадь. По соседству трудился кузнец – его молот звенел, высекая искры, а на прилавке лежали подковы, ножи и даже кованые подсвечники. Напротив, старушка в ярком платке торговала мёдом, её голос, скрипучий, как старая дверь, зазывал покупателей, обещая «сладость лета в каждой ложке». Ещё дальше мастерицы из соседнего городка разложили платки и шали – кружевные узоры, тонкие, как паутина, казались сотканными из воздуха. Одна из женщин, высокая, с серебряными прядями, ловко поправляла белоснежный воротник, её пальцы мелькали, будто плясали. Другая, веснушчатая, с воодушевлением демонстрировала салфетку, на которой розы, вышитые алым шёлком, будто собирались зацвести прямо в руках.

Я улыбнулась, но мысли мои невольно ускользнули к Джейсону. Его идея – продавать рукодельные материалы мастерицам – оказалась блестящей: к нашим девчонкам выстроилась целая очередь, в коробках обнаружились настоящие раритеты. Интересно, где он сейчас? Мистер Ангус утром сказал, что его светлость уехал из поместья, а накануне дотошно интересовался заброшенной угольной шахтой. Неужели туда и направился? И что он там ищет, в том проклятом месте? А если на него снова нападёт какая-нибудь призрачная дамочка…

Я качнула головой, стряхивая наваждение. Не время думать о графе и прочих глупостях.

– Лили, не трогай пуговицы, они не для игры, – мягко одёрнула я девочку, чьи пальчики тянулись к стеклянной бусине. Она надула губки, но послушалась. Я повернулась к покупательнице – круглолицей женщине в соломенной шляпке, изучавшей банки с видом настоящего знатока.

– Это из садовых яблок, – сказала я уверенно. – Для пирогов – лучше не найти.

Женщина кивнула, постукивая пальцем по крышке, и я погрузилась в разговор, не замечая, как вокруг становится теснее, а дети за прилавком начинают ерзать. Когда она, наконец, ушла с тремя банками, к нам подошла следующая покупательница – пожилая дама в весьма экстравагантном наряде: жакет и юбка в сине-красную клетку и кричащая большая кокетливая шляпа с огромными алыми перьями.

– Как вкусно пахнет, – томно протянула она, втянув воздух носом. – Мне, пожалуйста, шесть баночек.

Я аккуратно уложила их в корзину, а взамен получила несколько звонких монет.

– Какая у вас интересная шкатулка, – внезапно заметила она, указывая на ящик с нитками. – Знаю этот логотип. Здесь, наверное, когда-то была забавная механическая игрушка?

– Стрекоза! – тут же воскликнул Оливер.

– Красивущая! – с восторгом подтвердил его рыжий братец.

– У меня дома таких полным-полно, – фыркнула дама, уголки её губ изогнулись в лукавой усмешке.

– А что у вас есть? – загорелись близнецы.

– Ой, Аманда, посмотри, что эти прохвосты творят! Фу, Бести, не гавкай!

Я обернулась на крик – младшие девочки размотали катушку с белым кружевом и обмотали собачку, как настоящую мумию. Пока я освобождала бедную Бести из её нового «наряда», прилавок остался без присмотра. Когда я вернулась, экстравагантной дамы уже и след простыл. Как, впрочем, и мальчишек.

– Джесс! – громко позвала я. – Скажи мне, что эти сорванцы убежали на карусель.

– Та леди в вульгарной шляпе пообещала им серебряную монету, если помогут донести корзину до её дома, – спокойно ответила девочка, не отрываясь от дел.

– Вот же засранцы! – рявкнула я так громко, что привлекла внимание всей округи.

– Да чего ты злишься? Всё равно только мешались, – пожала плечами Джесс. – Хоть делом занялись.

Наверное, она права. Вряд ли что-то случится… но в груди всё равно закралось холодное беспокойство. Что-то в этой женщине – в её взгляде, манере говорить о механических игрушках, этой странной ухмылке – было… странным.

Ох, не к добру всё это.

Глава 8

Тени леса, густые и живые, обступали заброшенную шахту, чей вход зиял в склоне заросшего холма. Воздух был тяжёлым, пропитанным сыростью, запахом гниющей листвы и чем-то ещё – едким, металлическим. Джейсон недовольно по морщил брови и задумчиво протянул руку, костяшки пальцев глухо стукнули по доскам, что закрывали проход. Дерево было шершавым, замазанным грязью, будто кто-то старательно пытался придать ему вид заброшенности. Вчера здесь висела иллюзия, растворяющаяся под его пальцами, как дым. Сегодня же вход был наглухо забит досками, на первый взгляд старыми, рассохшимися, с трещинами, что змеились, как вены. Он прищурился, наклоняясь ближе. Шляпки гвоздей, вбитых в дерево, блестели новизной.

Занятно.

Ступая осторожно и бесшумно, словно хищник, выслеживающий добычу, маг обошёл окрестности. Листва едва шелестела, ветер лениво трепал ветви, роняя редкие капли росы. Другого входа не нашлось – ни лазов, ни подкопов. Пришлось вернуться. Граф остановился у досок, поднял ладонь, и в воздухе закружились сияющие золотые искры. Магия откликнулась, теплая, живая. Он коснулся дерева, и гвозди заскрипели, вырываясь из пазов с протестующим визгом. Доски захрустели, отодвигаясь в сторону и открывая проход, достаточно широкий, чтобы пропустить его внушительную фигуру.

Джейсон шагнул внутрь, и тьма сомкнулась вокруг, холодная и плотная. Он поднял руку, вызывая руны света – тусклые, едва мерцающие, чтобы не привлечь внимания, но достаточно яркие, чтобы разогнать мрак. Их мягкое сияние озарило стены, покрытые плесенью и мхом, где проступали следы старых пик. Ржавые рельсы, по которым когда-то катились вагонетки, тянулись вглубь, исчезая в черноте. Воздух был сырым, с привкусом угля и металла, и каждый вдох отдавался тяжестью в груди. Где-то впереди капала вода, её ритм был как биение сердца шахты – медленное, но зловещее. Джейсон двинулся вперёд, его сапоги ступали осторожно, избегая осколков камня и обломков, что могли хрустели под ногами.

Туннель расширился, открывая небольшую пещеру. В полумраке виднелись вагонетки – покосившиеся, покрытые ржавчиной и паутиной, их колёса застыли в вечном молчании. Он шагнул к ближайшей вагонетке, руны света вспыхнули, скользя