После развода не полюбим - Алсу Караева

— На ногах? — горький смех вырывается сам собой. — Я потеряла мужа, семью, работу. Беременна, и никто не должен об этом знать. Живу у тебя на шее. Это ты называешь "стоять на ногах"?

Алиса молчит. Что она может сказать? Правда есть правда.

— Завтра пойду искать работу, — говорю я, делая глоток чая. Обжигает язык, но глотаю. — Любую. Хоть посудомойкой.

— Камилла, врач сказал постельный режим две недели...

— У меня нет двух недель, — перебиваю я. — Мне нужны деньги. Сейчас. Не могу вечно от тебя зависеть.

— Ты не зависишь...

— Завишу. И это унизительно. Для нас обеих.

Алиса вздыхает, но больше не спорит. В ее глазах я читаю сочувствие и боль

---

Утро встречает меня тошнотой и головокружением. Токсикоз не отступает. Едва добираюсь до ванной. Алиса приносит сухарики и воду.

— Может, все-таки останешься дома? — спрашивает обеспокоенно.

— Нет, — отвечаю упрямо, хотя ноги подкашиваются. — Мне нужна работа.

Одеваюсь в самое простое — темные брюки, белая блузка, волосы собираю в пучок. Смотрю в зеркало. Бледная, с темными кругами под глазами, но держусь.

— Ты красивая, — говорит Алиса, стоя за моей спиной. — И сильная. Не забывай об этом.

Киваю, хотя не чувствую себя ни красивой, ни сильной.

Выхожу на улицу. Город просыпается, люди спешат на работу, машины стоят в пробках, где-то играет музыка из открытого окна кафе. Обычная жизнь. Чужая жизнь.

Иду по улице, заглядывая в окна магазинов, ресторанов, офисов. Где-то висят объявления "Требуется персонал". Захожу в несколько мест. Заполняю анкеты. Оставляю телефон.

В одном маленьком, уютном, с видом на парк кафе администратор смотрит на мое резюме и кивает:

— Опыт в танцевальном коллективе? Интересно. Но нам нужен администратор, не артист.

— Я быстро учусь, — говорю я. — И ответственная.

— Разведены? — спрашивает она, глядя на графу "семейное положение".

Внутри все сжимается.

— Да.

Она смотрит на меня долгим взглядом, оценивающе.

— Дети есть?

— Нет.

Техническая правда. Пока нет.

— Хорошо. Приходите завтра на пробную смену. Восемь утра. Опаздывать нельзя.

— Спасибо! — выдыхаю я с облегчением. — Не подведу.

Выхожу из кафе с легким сердцем. Впервые за недели что-то получилось. Маленькая победа, но победа.

Иду по парку. Осень раскрасила деревья в золотые и багряные тона. Опавшие листья шуршат под ногами. Дети играют на площадке, их смех разносится в воздухе.

Останавливаюсь у скамейки. Та самая скамейка, где Хайат делал мне предложение тринадцать лет назад. Сажусь, закрываю глаза.

Вспоминаю тот день. Конец апреля, цветущие яблони, запах весны. Он был таким молодым, красивым, уверенным. Опустился на одно колено, как мечтает любая девушка, достал кольцо с изумрудом.

"Камилла, я хочу провести с тобой всю жизнь. Будь моей женой."

Я плакала от счастья. Обнимала его. Целовала. Не сомневаясь ни секунды.

Всю жизнь закончилась через двенадцать лет.

— Камилла?

Голос заставляет меня вздрогнуть. Открываю глаза. Передо мной стоит Азра, медсестра из отделения Хайата. Я здоровалась с ней в его отделении, когда приходила навестить.

— Здравствуйте, — говорю я сдержанно.

— Привет, — она садится рядом, не спрашивая разрешения. — Как вы? Я слышала... ну, в общем, знаю, что произошло.

Конечно, знает. Весь город знает.

— Все хорошо, — отвечаю формально.

Азра смотрит на меня с сочувствием, которое режет больнее ножа.

— Знаете, — говорит она осторожно, — я работаю с Хайатом Рашидовичем уже пять лет. И никогда не видела его таким... мрачным.

Глава 14

Сердце пропускает удар.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, — Азра явно колеблется, — после свадьбы он вроде должен был быть счастлив, правда? Молодая жена, дети скоро родятся... Но он... он какой-то не такой. Мрачный. Замкнутый. Раздражительный.

Не хочу этого слышать. Не должна хотеть. Но слушаю жадно, ловлю каждое слово.

— Рабия постоянно звонит ему на работу, — продолжает Азра. — Жалуется на самочувствие, требует внимания. Ее родители тоже названивают. Вчера ее отец приезжал в больницу, устраивал скандал в его кабинете, что Хайат Рашидович мало времени проводит дома.

— Понятно, — говорю я ровно, хотя внутри что-то переворачивается.

— А вчера одна из медсестер сказала... — Азра понижает голос, словно делится секретом, — что он был счастлив с вами. А теперь... ходит строже обычного и мрачнее тучи.

Слова повисают в воздухе.

Был счастлив. Со мной.

— Возможно, вам не стоит было мне этого говорить, — Азра встает. — Но я подумала... вы хороший человек, Камилла. И несправедливо, что вас обвиняют во всем. Вы не виноваты в том, что он совершил ошибку.

Она уходит, а я остаюсь сидеть на скамейке, переваривая услышанное.

Он несчастлив.

Почему эта мысль приносит не радость, а боль?

Потому что я все еще люблю его. Несмотря ни на что. Несмотря на предательство, унижение, разрушенную жизнь.

Я все еще люблю мужчину, который меня бросил.

Встаю резко. Нельзя об этом думать. Нельзя надеяться. Нельзя жалеть его.

Он сделал выбор. Пусть живет с последствиями.

Иду прочь из парка, не оглядываясь на скамейку воспоминаний.

На следующее утро прихожу в кафе ровно в восемь. Администратор Зульфия, женщина лет сорока с усталыми глазами, показывает мне, что делать.

— Принимать заказы по телефону, встречать гостей, рассаживать по столикам, следить за чистотой зала. Ничего сложного.

— Понятно, — киваю я.

— Зарплата небольшая, двадцать тысяч плюс чаевые. Устраивает?

Двадцать тысяч. Меньше, чем в студии. Но выбора нет.

— Устраивает.

Первый день проходит в суете. Гости приходят и уходят, телефон звонит без перерыва, официанты бегают между столиками. К вечеру ноги гудят, голова кружится, но я держусь.

— Неплохо для первого дня, — говорит Зульфия. — Приходи завтра.

Выхожу на улицу. Ноябрь, темнеет рано. Холодный ветер пробирает до костей.

— Камилла?

Оборачиваюсь. Рядом стоит мужчина, высокий, широкоплечий, в дорогом пальто. Лицо знакомое, но не сразу узнаю. Прищуриваюсь, вглядываясь в его черты лица.

— Рашид? — выдыхаю я.

— Ты меня помнишь! — улыбается он. — Я думал, забыла за столько лет.

Рашид. Мой однокурсник. Тот, кто ухаживал за мной на первом курсе института, дарил цветы, провожал после занятий. Тот, от кого я отказалась ради Хайата.

— Конечно, помню, — говорю я. — Как ты?

— Отлично! — он смотрит на меня внимательно. — А вот ты...