Беда - Никки Мэй

— А что насчет рэп-вечеринки? — спросила Изобель. — Ну, хип-хоп.

Идея не показалась Бу заманчивой.

— Так это те же самые гангстеры, только с другим названием?

Но Изобель принялась убеждать. В прошлом году ее сводная сестра в Нью-Йорке организовала такую вечеринку для своей дочери.

— Аниматор был такой классный! Он научил их лунной походке и поппингу[55]. Им так понравилось! — Изобель двигала руками, изображая движения в танце. — И они организовали шоу. Оно, конечно, было ужасным. Зато дети хотя бы какое-то время не орали и были подальше от нас.

— Думаю, можно, — сказала Бу. — Дидье все равно как большой ребенок. Ему понравится.

— Ты можешь еще достать диско-шар, светящиеся браслеты, бейсбольные кепки, очки-жалюзи, как у Канье Уэста… — перечисляла Изобель. — Хм, а может, дать детям разрисовать стену граффити? Есть же мелки? А еще можно найти им что-то вроде золотых цепей на шею.

— Ты гений! — обрадовалась Бу. — Приходи тоже!

Ей уже хотелось поскорее рассказать об этом Дидье и Софии. Вот только никакой стены с граффити не будет. Ни за что. Такое мог предложить лишь бездетный человек.

— Приду, если разрешишь мне принести торт, — ухмыльнулась Изобель, потирая ладони.

Бу решила, что новая знакомая ей все-таки нравится. Будет здорово бегать с кем-то, развлекаться на неделе, когда все нормальные люди работают.

— Давай! Торт обычно печет Ронке, но, думаю, она не станет возражать. Приготовит тогда все остальное.

— Уверена? Не хочу ее обижать.

— Да все в порядке. Ронке классная!

— Кажется, в «Бука» она была немного не в духе. Как будто я ее раздражала, — заметила Изобель. — Она даже разозлилась, когда Сими упомянула ее парня. Вот и я поэтому решила уйти пораньше.

— О, нет, Ронке очень милая. Узнаешь ее получше — сама увидишь. Ну а что касается ее странных парней… — Вот тут Бу могла много что сказать. — Акин был ужасным! Дерьмово с ней обращался, полтора года водил за нос. Потом появился кидала Феми. Занял у нее две тысячи долларов и испарился. Оказалось, у него в Лагосе невеста.

— Мужики иногда такие уроды, — сказала Изобель.

— Я бы хотела, чтобы Ронке нашла хорошего парня. Она заслуживает счастья. Но она не учится на своих ошибках.

— Может, Кайоде — тот единственный? — спросила Изобель. — Чем он занимается? Какой он вообще? Кажется, у Сими на него зуб.

— Он аналитик риска. — Бу уже собиралась перечислять все недостатки Кайоде, но у нее не хватало времени — было уже пятнадцать минут четвертого. — Мне пора бежать. София и так учит своих одноклассников ругаться по-французски. Если я опоздаю, да еще явлюсь за ней пьяная, боюсь, учителя вызовут социальную службу.

Бу все еще чувствовала себя пьяной, когда Вадим припарковался на зигзагообразной разметке — как раз возле того знака с вежливой просьбой. Она надеялась, что сучка, которая встретилась ей утром, это видит.

Бу заковыляла в сторону очереди за детьми. Ряд нянь, несколько мам и единственный папаша — так, символически — ждали в конце маленькой игровой площадки. Разумеется, нельзя просто забрать своего ребенка и уйти. Детей сопровождает учительница, выстраивая их в линию с другой стороны площадки, и только потом передает тому человеку, который за ними пришел. Ну просто обмен пойманными разведчиками во время холодной войны!

Раньше Бу считала эту систему вполне разумной. Кругом ходят слухи про похищения детей, про странных типов, которые ошиваются возле школьных ворот. Но сейчас идея казалась ей глупой. Какая-то бессмысленная суета. «Отдайте мне моего чертова ребенка. У меня болят ноги, и я страшно хочу пить».

Наконец настал черед Софии. Дочь помчалась к Бу, размахивая своим последним шедевром — липкой и блестящей картинкой, изображающей что-то непонятное.

— Юбка слишком короткая, мам, — сказала она, неодобрительно качая головой, и протянула рисунок Бу.

— Очень красиво, — отозвалась та, одергивая юбку. Она с прищуром посмотрела на подношение Софии, пытаясь понять, где же тут верх. — Что это?

— Собачка, конечно же! А где мой самокат?

— Сегодня пешком, дорогая.

София с трагическим видом грохнулась на землю.

— Ходить скучно!

Бу подняла ее на ноги.

— Расскажи, что делала сегодня?

— На обед пиццу ели. Вкусно было! Лучше, чем у тебя. А еще мы играли в «Утка, утка, гусь». И я выиграла!

— Понятно. У мамы сегодня тоже был насыщенный день. У меня появился новый друг. И завтра мы пойдем бегать.

— Я бегаю лучше всех в мире! Быстрее всех! Но иногда разрешаю Марли меня поймать. Мам, парк в этой стороне!

— Сегодня в парк не идем. У мамы болят ноги. Но знаешь что? У меня есть отличная идея насчет твоего праздника.

— Я хочу гангстеров.

— Это намного лучше гангстеров. Вечеринка в стиле хип-хоп! Брейк-данс, светомузыка, может, даже диско-шар, солнцезащитные очки и золотые цепи. Можем даже достать пиньяту в виде магнитофона.

— А пистолеты?

— Никаких пистолетов. — Бу вздохнула. — Дай руку, София, мы переходим дорогу.

София послушно взяла ее за руку.

— Может, мечи?

— Никаких пистолетов и мечей. Вообще никакого оружия. Будешь пиццу на ужин?

— Я же сказала: мы ели пиццу на обед. Вкусную пиццу. Не то что у тебя.

Ничто так не отрезвляет, как критика твоей же еды от пятилетнего ребенка. Бу потерла виски. Как же воды хочется.

— Давай зайдем в магазин.

— Мармеладки? — взвизгнула София.

— Хорошо, маленькую пачку, — сказала Бу, с улыбкой глядя на изумленное лицо дочери. Иногда проще всего сказать «да».

Вернувшись домой, они засели за тридцатиминутное чтение — так рекомендовали в школе. Бу не помнила, чтобы она читала с матерью. Она даже сомневалась, что они когда-либо проводили полчаса только вдвоем. Помнила шум и гам, как ее сводные братья орали во все горло, а мама кое-как их разнимала. Бу пряталась в своей комнате и сидела там до тех пор, пока ее не звали к столу.

Ужин с Софией не обошелся без привычных душераздирающих комментариев по поводу овощей — и Бу снова не могла припомнить, чтобы в ее детстве было нечто подобное.

Сегодня София согласилась есть брокколи, а любимое блюдо прошлой недели — зеленая фасоль — превратилось в «фу, буэ». Но нельзя просто так сдаться и полить рыбные палочки кетчупом, если не хочешь, чтобы ребенок заработал рахит.

За ужином Бу старалась не сидеть в ноутбуке больше получаса, но эти полчаса растянулись на час: хоть она и буквально жила в спортивных штанах, ей