Соблазненные смертью - Марго Харт

– И за цветы?

– За цветы нет.

– Какая вопиющая неблагодарность. – На лице Дамиана расцвела озорная улыбка, словно тот был доволен шаловливой колкостью Веласкес.

– Не все в этом мире дается легко, знаешь ли. Иногда приходится и побороться.

Сама того не осознавая, Селия едва не вывернула наизнанку нутро Бланко. Тот заледенел, и девушка заметила, как игривость сменилась неласковым настроем.

– Знаю, как никто другой, – отрезал парень и разом опустошил фужер.

Веласкес чувствовала, как по телу медленно растекался жар, и сетовала на градус игристого, что запросто могло вскружить голову. Хрупкое равновесие оказалось на грани падения из-за смеси с внезапно нахлынувшими эмоциями.

– Не хочу показаться грубой, но слабо в это верится. Что ты можешь знать о трудностях? Ты выбрал легкий путь, чтобы заработать большие деньги.

На лице наемника задвигались желваки, что не укрылось от Селии. Он, возможно, и хотел бы что-то ответить, но сдержанность давалась ему с неимоверным усилием.

Дамиан хотел. Он хотел поведать свято верящей в справедливость девушке о том, как во мраке дробились его кости, кровоточила человеческая плоть, а огонек жизни от истощения и обезвоживания был на грани затухания. Хотел рассказать, как ему преподавали уроки жизни, далекой от истинного значения этого слова. Желал открыть ужасающий секрет.

Он не выбирал все это.

– Тебе виднее, – сухо заметил Бланко и встал, когда зал в очередной раз потонул в аплодисментах.

Не произнеся больше ни слова, он развернулся и направился к выходу.

Веласкес обескураженно смотрела парню вслед, пока в один миг не осознала смысл сказанных слов и то, насколько глупо они прозвучали после всего, что для нее сделал наемник. Тогда девушка спохватилась и собралась пойти следом, но услышала за спиной знакомый голос. Прояснив все моменты, Селия предупредила своего помощника о том, что отлучится, и спешно покинула зал.

Цокот каблуков гулко разносился по пустому фойе. Девушка беспокойно оглядывалась по сторонам в попытке зацепиться за подтянутую фигуру наемника, но, не обнаружив таковую, проследовала на балкон. Отрезвляющая прохлада невесомо коснулась разгоряченного от волнения девичьего тела.

Чутье не подвело: Дамиан стоял, облокотившись спиной о фасад здания, и отравлял воздух вокруг себя едким сигаретным дымом. Веласкес, в нерешительности помявшись на месте, наконец неспешно двинулась в сторону парня.

Когда наемник перевел на Селию взгляд, в нем уже не читалось то мрачное недовольство, лишь блеснул огонек лукавого интереса.

– Не знаю, что на меня нашло, – начала девушка и отвернулась, трусливо не желая показывать намек на стыд. – Я была не права.

– Ты действительно признаешь это? – провокационно уточнил Бланко и сощурил глаза. – Или говоришь так для очищения совести перед тем, кто пощадил твоего отца?

Ярость затмила сознание Веласкес. Она моментально оказалась перед невозмутимым парнем и занесла руку для хлесткой пощечины, чему, увы, не суждено было сбыться.

Тлеющая сигарета приземлилась у ног, когда Селия оказалась прижатой к стене, у которой до этого находился Дамиан. Девушка вздрогнула, стоило прикрытым лишь тонкими лямками платья плечам соприкоснуться с холодной поверхностью, и подняла взгляд, цветом напоминающий бушующее море.

– Определись, sirena, – насмешливо прошептал наемник, склонив голову набок. – В один момент ты благодаришь меня, в другой так и презираешь мое существование на этой планете.

Подобно загнанной дикой кошке, Веласкес дернулась, сделав только хуже. Широкая мужская ладонь фривольно оказалась на ее бедре, обтянутом темной тканью, на которой расцветали багровые бутоны, и беспечно, тягуче медленно заскользила вниз.

Грудь Селии тяжело вздымалась из-за сбитого дыхания, но девушка отчего-то не спешила вырываться, звать на помощь, неистово протестовать. Ведь там, в мыслях, порочно зашептались демоны, когда взгляд Бланко наполнился опасным, но таким манящим азартом.

– Но я бы хотел… – прозвучал над ухом Веласкес хрипловатый шепот. Она прикрыла глаза, втянув в легкие смесь запаха табака и мужского одеколона. – Чтобы ты выбрала второй вариант.

Девушка почувствовала, как нетерпеливые пальцы жадно скомкали материю и потянули вверх, обнажая кожу ног, покрывшуюся россыпью мурашек.

В любой момент на балконе могли появиться другие люди, но, казалось, наемника это нисколько не волновало. Он был слишком занят тем, что будоражил все существо Веласкес до смертельной степени аритмии.

– Будет проще, если ты будешь меня ненавидеть. – Голос Дамиана звучал призывно, искусительно, когда его губы оказались в каких-то жалких миллиметрах от губ Веласкес. – Ты для меня – непозволительная роскошь. Так пусть лучше я буду для тебя исчадием ада. Ведь таким ты меня видишь, Селия?

С его уст имя девушки соскользнуло впервые, и она готова была поклясться, что это оказалось самое сладостное, самое откровенное, что она только слышала.

Селия отвернулась, не выдержав напора, но Бланко едва ли ждал ответ.

Он не ждал.

Он требовал.

Парень буквально вжал Веласкес в стену своим телом, напряженным до предела, и ласково сжал хрупкую девичью шею, заставив посмотреть прямо ему в глаза.

Он наплевал на всевозможные правила тогда, когда завидел девушку еще на этапе подготовки этого чертового благотворительного вечера. Дамиан буквально был на грани того, чтобы заставить Селию потонуть в этой животной похоти вместе с ним, позабыв о предрассудках, о том, что они оба теперь на прицеле.

– Таким, Селия? – настойчиво повторил Бланко, медленно поднимая ногу девушки и закидывая себе на бедро. Так, чтобы она почувствовала всю силу возбужденной плоти, скрытой под тканью вечерних брюк. – Тираном, насильником? Убийцей?

Последнее – удар кнутом. Истошный крик прорезал сознание, рассеяв сладкий дурман, и девушка резко оттолкнула от себя Дамиана. Тот отступил на несколько неровных шагов, пошатнувшись. Во взгляде наемника не читалось ни сожаления о сказанном, ни раскаяния, что пугало сильнее любого оружия.

– Не приближайся ко мне больше, – прошипела Селия, почувствовав, как слезы начали застилать глаза. – Никогда.

Она буквально бежала с балкона, остановившись лишь в фойе, чтобы смахнуть непрошенную влагу с лица и поправить перекошенное платье. И в этот же момент Веласкес почувствовала, что на душе начала кровоточить новая, вспоротая острым крюком рана, которую так просто не залатать.

Глава 10

Дамиан

Я начал сходить с ума.

Другого объяснения своему поведению у меня просто не было. Не помню, чтобы когда-то еще с организмом происходило подобное. Даже увлекательные пытки из моего прошлого, в центре которых всегда находилось мое тело, не могли сравниться с тем, что я чувствовал сейчас. И видимо, их было недостаточно, если со мной происходило это.

Я чувствовал необходимость разрушить иллюзию. Прикоснуться к тому, что служило для меня