Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

— Эльфи, — я привлёк омегу к себе, — кошка не моя, а наша с тобой. И мы за неё также отвечаем, как и за мелкого. Я обещал.

Я поднял голову на Эльфи и он пристально разглядывая меня вдруг зажелтел в голове:

— Оме, не смотрите на меня так… Я боюсь… Глаза эти ваши… новые.

Он сглотнул.

Действительно жутковато — глаза не моргают и не двигаются. Выглядят просто нечеловечески. А ещё и ночью… Короче, в них, т. е. в глазах содержится родопcин. Он улавливает малейший свет, вплоть до света звёзд, и позволяет видеть в самую глухую и тёмную ночь, но при этом глаза в темноте светятся изнутри красным светом. Можно перепугаться до усрачки. В люди идти — очки надо. Тёмные очки.

Утренняя движуха что-то сдвинула в моей голове и мой правый глаз, неожиданно, как по щелчку пальцев, вдруг, перевернул изображение и я стал нормально видеть обоими глазами. Ф-фух-х!

Как-то всё у меня здесь слишком быстро происходит! Великая Сила участвует, не иначе.

— Сегодня мы с тобой, мой Личный Слуга будем питаться разнообразно и сытно, — торжественно провозгласил я.

— Я весь внимание, Мой Господин и великий маг, — Эльфи сложив ладони лодочкой низко склонился над столом, дурачась.

Я встал, хлопнул омегу по попке (клоун!) и, вытащив из под лавки короб с мукой, поставил его на табурет рядом со столом — будем печь хлеб и лепить пельмени!

Из штабеля комлей были извлечены подходящие бревёшки, телекинезом я выточил из них дежу с крышкой и наделал разделочных досок и подносов с низкими бортиками. Пусть и воняют смолой, но нам, тут в лесу, пойдёт.

Эльфи по моей просьбе заплёл волосы и я, подсучив рукава рубашки и по-пиратски повязавшись шёлковой тряпкой вместо косынки, начал колдовать над тестом — распотрошённые писксели памяти позволили вспомнить действия моей деревенской бабушки в доме которой и была русская печь.

Эльфи сбегал за водой к роднику и полный горшок грелся на плите — нужна была тёплая вода. Машка, отправленная от греха подальше на печку, сидела на краешке и с важным видом наблюдала за происходящим.

Принесённая омегой ещё раз вода была поставлена на лавку рядом с печкой — прогреваться. Была заготовлена целая куча дров для русской печи. А я принялся священнодействовать. Над выложенным на стол широким подносом я, удерживая в руках горсть муки, начал пересыпать её, одновременно произвольно несильно закручивая потоки воздуха. Подхваченная мука, делилась на фракции и напитывалась кислородом. Чуть подогретая вода, соль и закваска, выданная мне ещё Дибо (всего три дня назад, а как много времени прошло!) были смешаны и я начал вымешивать тесто, добиваясь того, чтобы оно не прилипало к рукам. Пыхтя над комом теста, мне пришла в голову мысль, а что если добавить в тесто Великой Силы? Сказано — сделано! Светящимися синим светом руками я продолжал месить тесто. Руки устали, пот тёк по спине — в доме неожиданно стало жарко. Эльфи, раздевшийся после похода за водой, вдруг подошёл и прижался к спине, уткнувшись носом между моих ходуном ходивших лопаток. Касаться меня руками он не осмеливался — эмпатией почувствовав его поползновения, я запретил (мешает творить).

Обсыпав и обтерев стенки дежи мукой, я закинул в неё ком теста и накрыл крышкой — путь расстаивается. Дежа была водружена на печку — рядом с удивлённой кошкой.

А мы продолжим. Быстро повернувшись от стола я оказался в объятиях не отходившего от меня Эльфи.

— Эльфи, дуй в лабаз, тащи свинину и говядину, — отвлёк я омегу от обоняния ароматов моего вспотевшего от работы тела.

Мясо было принесено, а омега усажен за чистку лука.

Я же, разыскав в наших запасах яйцо, принялся за замешивание пельменного теста.

Мясо растаяло, лук почищен.

Один из подносов с низкими бортиками был приспособлен под разделку мяса — телекинез рулит! И свинина и говядина были мелко порублены в пушистый невесомый фарш. Мелко порезанный лук (так сочнее!) добавлен к посоленному фаршу (эх, жалко чёрного перца нет!). Фарш ещё раз замешан в глубокой миске, что вызвало нездоровые движения, претендующей на мясо Машки, чуть тёплой воды — не более 20 % от общего объёма фарша и можно садиться лепить пельмени.

— Эльфи, да отлипни ты от меня! Давай делом заниматься! — обратился я к омеге, поводя облапленными им плечами.

— Д-да, оме… — красная энергетика почти всего тела омеги не давала ему говорить. Наш сравнительно небольшой домик, за то время пока я упражнялся с тестом и мясом, весь пропах феромонами, по большей части моими (хотя внутренних половых органов у меня нет, но искусственно вызванная гиперплазия надпочечников наполняла мой организм тестостерòном).

— Вымой руки и садись сюда, — указал я на табурет у стола, — а нет, стой. Протёк весь?

Эльфи, покраснев, кивнул, не поднимая глаз.

— Переоденься, — махнул я перепачканной в муке рукой в сторòну стеллажа с одеждой.

Эльфи выбрал что-то из одёжки и скрылся за печкой у кроватки малыша, смущаясь. Стесняется.

— Эльфи, ты нормальный здоровый омега. Я тоже омега, ухаживал за тобой и видел тебя всего и всякого. Отойди от Веника, а то проснётся, его и так скоро кормить надо, — высказал я свою точку зрения на его действия.

Эльфи вышел из-за печки подтягивая штаны и заправляя в них рубашку:

— Я готов, оме, что надо делать?

— Сейчас мы с тобой будем делать наше национальное блюдо. В нашем герцогском доме мы все, невзирая на звания и положение лепили pelmeni, — сочинял я, раскатывая телекинезом тесто и давя из него сочни.

«Да-а? Как интересно!» — опять высказал своё мнение Улька, — «я вот, сколько в нашем герцогстве жил, ни разу pelmeni не лепил»

«Ну что с тебя взять, малохольный. Много потерял — это я тебе говорю!» — серьёзным тоном разъяснил я Ульке.

— Вот, накладывай сюда этот фарш и вот так залепляй, — учил я омегу, — пока весь фарш не израсходуем, делать не прекратим, понял?

Эльфи кивнул и дело потихоньку пошло. Вообще процесс лепки пельменей сродни медитации. Мелкая моторика успокаивает нервы. Тихие разговоры обо всём и ни о чём сближают компанию лепщиков. Наблюдая за омегой, я видел, что ему понравилось спокойно сидеть и лепить эту вкуснейшую еду. Подносы постепенно заполнялись готовой продукцией. Тесто для хлеба доходило на печи, а Машка, свернувшись в разноцветный клубочек, прикорнула рядом с дежой.

Наше неспешное занятие вдруг было нарушено скрипом и вознёй мелкого. За делами совсем забыли о нём!

Я подхватился с табурета, едва успел отмыть