Скальпель для шейха - Катерина Снежная

стал доводить до банкротства, но принудил к слиянию. Сам держит в руках основной пакет акций. Его ненавидит все семейство Мактумов, за исключением племянника. В общем, он непростой человек. И с ним стоит вести себя осторожнее. Мне ли не знать. Вчерашний напор, настрой, как локомотив на скорости. Приятный локомотив. Я раздвинула ноги шире, водя пальцами, ныряя кончиками в узкую щелочку. Внутри влажно, скольжение обратно позволяет размазывать смазку по всему лону, изнеженно задевая клитор. А после, любая девочка знает, как сделать себе хорошо. Два пальца по обе стороны от него, и задыхаясь от нарастающего растирания туда-сюда, жмешь на волшебную кнопку. Когда она сработает, неизвестно. Но когда случится, я кончу, выдохну беззвучно от удовольствия, особо не палясь, как часто представляют парни. Вот бы все вопили от экстаза. Любой дурак бы знал, чем занимаются девочки в спальнях.

Я одна, потому выдыхаю более шумно, чем обычно, двигаю рукой и бедрами смелее, чем всегда. Вчерашние события работают как триггер, как вдохновение. Становится хорошо. И все-таки что-то мешает. Ощущение, что за мной наблюдают, и если не отмахиваться... Наблюдают… точно! Я распахнула глаза.

О, боже…

Марс.

Он стоит прямо надо мной.

Шок накатывает ударом под дых. Я одергиваю руку и махом опускаю юбку на лобок, пряча место "криминала".

Я вспыхиваю от неловкости.

Щеки горят. Волна жара под чужим пристальным взглядом действует как удавка. Жжет невыносимым стыдом!

Дыхание перехватывает, и меня заливает краской.

Захватывает дух от его убийственного взгляда.

От смущения я облизываю губы, чувствую, как потею. Сглатываю, ощущая непереносимую сухость во рту.

— Не останавливайся.

Это все, что он мне сказал...

Черт возьми! У меня мысли скачут от потрясения, как обезьяны с гранатами.

А он стоит надо мной, пожирает глазами, на губах кривая полуулыбка-усмешка... и часто дышит. Хм?

И просит не останавливаться?!

И, о ужас! Он один? Один?

— Вы вернулись? — спрашиваю я или утверждаю, лишь бы заполнить паузу.

Резко сажусь на попу и лихорадочно ищу других мужчин за спиной.

Сдуваюсь как воздушный шарик от облегчения, выдыхаю шумно.

Позорница!

Мы с ним в библиотеке одни. Смотрю, куда смотрит он.

Моя грудь обнажена. Соски торчат! Краснею дальше некуда и поспешно одергиваю футболку вниз резким движением. Хорошо, что мы одни. Хвала небесам! Как я вляпалась?

— Красивая грудь, — он сожалеет?

О чем? Что больше не видит моих сисек. Да, что за спермотоксикоз у этого миллионера? Неужели в нашем краю шлюхи перевелись, раз он ведется на мою среднюю грудь?

— Ты не ответил, — говорю я, вдыхая как следует. — Вы вернулись?

— Нет, не вернулись, — отвечает он, начиная раздеваться.

Снимает с себя темный свитер, под ним оказывается тонкая водолазка, берет ремень и открывает пряжку. В помещении в его одежде и в самом деле легко взмокнуть.

— Как это?

— Они остались в домике лесничего у озера. У нас сломалась машина. Но я же не мог оставить тебя одну.

— Ты прошел весь путь пешком? — хлопаю глазами, насколько я помню, озеро и домик лесничего довольно далеко от дома Марса. — Чтобы не оставлять меня одну?

Пальцы дергают ремень, и он вытаскивает его из пояса.

— А ты как думаешь? Я могу оставить тебя тут после вчерашнего?

— Вчерашнего?

Здравствуй, Бэмби, давно не виделись!

— Авария, конечно, вышла случайно, но очень уж удачно. Согласись?

С чем? Я пытаюсь сообразить.

Значит, они не вернутся.

Вернулся только он. Один.

Мы на всю ночь останемся...

А после вчерашнего... он сказал после вчерашнего?

Мне нужно срочно обозначить свою позицию.

— Вчера произошло недоразумение, — проглатываю слюну.

То, как он стоит напротив меня, а я сижу, само по себе уже не нормально. Он еще и наматывает ремень одной рукой на другую.

Господи, что у него на уме?

— Когда женщина раздвигает ножки, это не недоразумение!

Черт! Да, я не женщина пока. Не успела, блин.

Сердце не останавливает свой галоп ни на секунду. Что мне делать?

— Знаешь, что я сделал после того, как ты ушла спать?

— Передернул?

Это была обезьяна с гранатой? Она...

— Еще раньше?

Да, зачем мне знать, что он там делал?

Марс наклоняется ко мне и отбрасывает ремень в сторону.

Заглядывает в глаза так бесстыже и искренне, что я снова сглатываю слюну.

— Я облизал все свои пальцы и твои соки, Вера, — кажется, я горю заживо от смущения. — М-м-м, ты такая вкусная.

— О, боже мой, — закрываю глаза от смущения и от горящих щек.

— Они всю ночь пахли тобой.

— Я девушка вашего племянника! Вы дядя Галиба!

Все, финиш. Капец! Нужна большая дистанция. Он, похоже, совсем без тормозов.

— Поздно, Вера. Я хочу большего.

Наверное, он так и довел своего бедного папашу до инфаркта.

Своими словами "Я хочу большего"! Я желаю большего! Большего! Большого!

Еще!!!

Да, и первое слово, которое пролепетал в жизни, было "Еще"!

Черт...

И все же мое сердце, в отличие от сердца старого хрыча, бьется.

Колотится, как у зайца, пока пьянящий аромат стоящего передо мной мужчины наполняет легкие.

Марс выглядит почти как Галиб. Только старше. Тот же цвет глаз, темный карий. Тот же цвет волос, черный, но при ярком свете дня видно, что каштановый. Тот же магнетизм очарования.

Будь он ровесником, не знала бы, кого выбрать: его или Галиба...

Только мы не ровесники, и я в него не влюблена.

— Признайся, тебе хочется стать моей, — мягко произносит он. — Тебе вчера все понравилось.

У меня нет слов.

Вообще... нет.

14

Говорят, наглость — второе счастье.

— Нет, — я практически дрожу от гнева, отвечаю басом. — Неверно!

В горле сухо, словно там песка кто-то насыпал. Нужно, следует очень твердо обозначить границы, дать отпор этому наглецу. И я нахожу способ сделать это, не прибегая к борьбе. Мой мозг лихорадит от его напора. Марс Блицкриг — очень привлекательный мужчина. Даже слишком. И этот подлец знает об этом. Он нравится людям. Уверена, я не первая, кого он берет штурмом.

Он неторопливо опускается на колени передо мной.

Как и любой крупный хищник, он завораживает.

И, черт возьми, его взгляд-лазер изощренно ползет от моего лица к юбке, вгоняя меня в удушение. Под нее. В глубину. Ужасно хочется свести вместе бедра. Сжать все. Потому что там пульсирует соблазн, умоляя меня слиться в безграничное хотение, в безграничную мольбу, в надежду, сильнее которой нет.

Там для него пахнет мною.

Очевидно, как он и сказал, вкусно.

Хорошо, когда мама — биолог. Знаешь кучу фактов.

Невероятно, но мужчины бессознательно способны учуять нужную им