Майор Кошмар и Кофейное чудо - Ольга Дашкова

Илья наклонился к Маргарите, его рука скользнула по ее талии, и он мурлыкнул:

– Ну что, красотка, может, свалим отсюда? У меня есть местечко, где можно расслабиться.

Маргарита отстранилась, но с насмешкой:

– Ты смелый, Илья. Но я не из тех, кто прыгает в постель с первым встречным. Особенно с таким… помятым.

– Помятым? – Илья засмеялся, трогая синяк. – Это ерунда, драка с одним придурком. Зато я в форме, видишь?

Он похлопал себя по груди, но застонал, и я чуть не фыркнула – форма у него была, как у рваного мешка. Маргарита приподняла бровь:

– Драка? Интересно. А с кем?

– Да с одним ментом, – Илья махнул рукой. – Ревнивый псих, думал, что я у него девчонку увел. А я просто мимо проходил.

Я сжала бокал так, что он чуть не треснул. Мент? Ревнивый? Это точно Седов! Он избил Илью из-за меня! Сердце заколотилось, но я заставила себя слушать. Маргарита хмыкнула:

– Мент, говоришь? Любопытно. А эта девчонка… она тебе важна?

– Да ну, – Илья пожал плечами. – Так, развлечение. Но я бы не отказался от чего-то посерьезнее… с тобой, например.

Он подмигнул, Маргарита засмеялась – холодно, как над шутом. Я стояла, чувствуя, как внутри все кипит.

Илья клеился к Маргарите, той самой, которую Седов держал за руку. Что за чертовщина? Хотела подойти, выплеснуть коктейль в Илью и выцарапать глаза этой блондинке, но Ленка снова налетела:

– Мила, пошли танцевать, хватит прятаться!

Бокал выскользнул, «Фламинго» выплеснулся на туфли Маргарите, стекло разбилось. Она взвизгнула, обернулась. Илья тоже повернулся, увидел меня и побледнел, синяк проступил ярче.

– Мила?! – выдавил он. – Ты что тут…

– Заткнись, Илья! – рявкнула я, наступая на него. – И ты, блонди, держись подальше от моего мента! Все усекли?

Маргарита подняла брови, Ленка открыла рот, хлопнув меня по спине:

– Вот это девичник! Даешь драку!

Я развернулась, ушла к Дарье, плюхнулась на диван, схватила новый коктейль и буркнула:

– Даш, это цирк. Илья клеится к этой Маргарите, а Седов ему нос разбил из-за меня. Я в аду!

Дарья засмеялась, обняла меня:

– Мила, ты в сериале! Но знаешь что? Пусть дерутся за тебя, ты того стоишь!

Я фыркнула, но внутри все смешалось – злость, ревность и странное тепло от мысли, что Седов меня не забыл.

Девичник гудел, а я думала только о свадьбе – там будет он, и мне придется с ним столкнуться.

Свадьба, страсть и тень шантажа

Седов

Свадьба Артема и Дарьи гудела во дворе дома его родителей – скромная церемония разрослась в шумный праздник, как пожар от спички.

Гостей набилось больше, чем ждали: коллеги из «Хруста багета», друзья, родня – все тусовались под открытым небом, увешанным гирляндами и цветами.

Столы ломились от закусок, были и булочки с корицей по рецепту Дашиной прабабушки, торт от пекарен в центре, а я еще припас салют на десерт. Музыка орала из колонок, смех и тосты гремели над двором.

Даша в белом платье с ромашками в волосах сияла, как лесная фея, а Артем, в костюме с кривым галстуком, который его мать все пыталась поправить, не отходил от нее.

Церемония в ЗАГСе пролетела как в тумане – они сказали «да», обменялись кольцами, Артем шепнул ей: «Люблю тебя, моя валькирия», а Даша ответила: «И я тебя, Исаев, но заведешь любовницу – ногу ей сломаю».

Я ухмыльнулся, глядя на них, но мысли мои были где-то еще. Точнее, у стола с закусками, где стояла она – Мила, в зеленом платье, обтягивающем ее так, что у меня руки чесались.

Я весь вечер кружил рядом – подливал ей шампанское, «случайно» касался ее руки, ловил ее взгляд. Она фыркала, но щеки ее горели, и я знал: она тоже это чувствует. Подошел сзади, обдал ее шею дыханием и шепнул:

– Буйнова, ты сегодня слишком горяча. Это платье… черт, я еле держусь.

Она обернулась, уперла руку в бедро, прищурилась:

– Седов, ты мне мозги не пудри. Это свадьба друзей, а не твой полигон для флирта. И вообще, мы не вместе.

Ухмыльнулся шире, шагнул ближе – между нами только воздух дрожал. Пальцы скользнули по ее талии, сжали – незаметно для других, но достаточно, чтобы ее глаза вспыхнули.

– А если я не могу ждать? – сказал я тихо, почти в ее ухо. – Пойдем, пышка. На пять минут. Поговорить надо, серьезно.

Она хотела возмутиться, но я видел, как ее зрачки расширились. Кивнула – и мы, будто сговорившись, слиняли в дом, подальше от посторонних глаз, в дальнее крыло. Дверь хлопнула, и я прижал ее к стене, не давая опомниться.

– Седов, ты… – начала Мила, но я заткнул ее поцелуем – грубым, жадным, впился в ее губы, как зверь.

Руки рванули подол платья вверх, оголили бедра, а она, задыхаясь, вцепилась в мою рубашку, пуговицы полетели к черту. Я рыкнул, оторвался от ее рта, впился в шею, оставляя следы зубов. Черт, как же я по ней изголодался.

– Хочу тебя, малышка, – прорычал я, сжимая ее попку так, что Мила вскрикнула.

Пальцы нырнули под ее кружевные трусики, рванули – ткань треснула, Мила ахнула, но не остановила. Она сама расстегнула мои брюки, вытащила мой стояк, сжала – я дернулся в ее руке, чуть не кончив от одного этого.

Подхватил ее под бедра, поднял, усадил на комод, ее ноги обвили меня, платье задралось до талии, декольте съехало вниз, обнажая тяжелую грудь. Вошел в нее одним толчком, глубоко, до конца – она закричала, впиваясь ногтями в плечи.

Мокрая, горячая, Мила сжимала меня так, что я зарычал, вбиваясь в нее снова и снова. Шлепки, ее стоны, мое хриплое дыхание – комната гудела от нас. Кусал ее грудь как голодный, оставлял мокрые пятна и следы, а она извивалась, насаживаясь на меня, царапая спину.

– Быстрее… Седов… черт… да! А-а-а… боже мой…

Выдохнула, а я почувствовал, как она близка к оргазму. Ускорился, вгонял член так глубоко, что ее бедра дрожали, а клитор терся о меня, доводя ее до края. Мила кончила первой – ярко, с судорогами, сжимая меня внутри, и я не выдержал, излился в нее с рыком, наполняя ее своей спермой.

Замерли, потные, растрепанные, с безумными глазами.

– Ты… ненормальный Седов, – выдохнула она, сползая с комода, когда я ее отпустил. Улыбнулся, пытаясь отдышаться, поправляя брюки.

– А ты моя, Буйнова, – сказал я, чмокнул ее в висок и вышел, оставив ее приводить себя в порядок.

Вернулся на праздник,