Майор Кошмар и Кофейное чудо - Ольга Дашкова

Я вздрогнул, пролил кофе на бумаги.

– Да пошел ты, Петров, – буркнул, вытирая стол.– Думаешь, мне твоя рожа интересна?

– Не моя, а твоей пышки, – заржал он, жуя бутерброд.– Судя по твоей физиономии, ты ее всю ночь допрашивал. Наручники пригодились?

Показал ему средний палец, но щеки вспыхнули. Черт, я и правда хотел бы наручники – привязать ее к кровати и вылизывать, пока она не взмолится о пощаде.

Тряхнул головой, отгоняя картинку, и схватил куртку.

Полигон сегодня – надо сдать нормативы по стрельбе, а я уже опаздывал. Но там все пошло наперекосяк.

Встал к мишени, прицелился, а вместо черного круга видел ее карие глаза, ее губы…

– Седов, ты куда стреляешь?! – заорал инструктор, когда пуля улетела в соседнюю мишень.

Коллеги покатились со смеху, кто-то крикнул: «Майор, ты в любовь попал, а не в цель!»

Выругался, сжал пистолет сильнее, но вторая пуля ушла в «молоко».

Я, лучший стрелок участка, провалил норматив, как новобранец. Инструктор подошел: «Леха, что с тобой? Баба в голове застряла?»

– Да пошли вы все, – огрызнулся я, бросая пистолет на стол.– У меня свидание, а вы тут ржете, как кони.

– Ого, свидание! – подхватил Петров.– Не забудь трусики ей вернуть, трофейщик и жду приглашение на свадьбу.

Чуть не врезал ему, но сдержался, ушел с полигона под их хохот. В голове крутилась только она – Мила.

К семи я был в «У камина».

Натянул черную рубашку, поправил волосы, чувствуя себя дураком – когда я вообще в последний раз так готовился к встрече? Сел за столик у окна, заказал вино и ждал, поглядывая на дверь.

Но вместо Милы вошла Маргарита.

В черном платье, с гладкими светлыми волосами, рядом мальчик лет девяти, с синими глазами, как у меня. Замер, как на прицеле.

– Алексей», – улыбнулась она, подходя.– Не думала, что тебя тут увижу.

– Маргарита», – встал я, сжимая кулаки. – Что ты тут делаешь? И… мальчик, он… чей?

Вопрос вырвался грубо, но мне было плевать на приличия. Она пожала плечами, усадила пацана за соседний столик с телефоном.

– Сын, мой сын, – коротко бросила. – Приехали навестить бабушку. Решила поужинать.

– Чей сын? Мой? – шагнул ближе, голос стал резким. Она засмеялась – холодно, как будто я сморозил глупость.

– Твой? Нет, Леш, успокойся. Это сын моего мужа. Я же говорила тебе тогда, что все кончено.

Сглотнул, чувствуя, как внутри все холодеет. Девять лет назад она бросила меня, пока я был в армии, ушла к хлыщу с деньгами. Думал, пережил это, но теперь, глядя на пацана с моими глазами, сомнения полезли в голову.

– Тогда почему он на меня похож? – рявкнул я, ухватив ее за запястье. –Скажи правду, Маргарита. Я имею право знать.

– Не твое дело, Седов. Я тебе ничего не должна.

Она выдернула руку, хотел схватить ее снова, но заметил движение у входа.

Мила. В красном платье, с цветком в кудрях, стояла в дверях, глядя на меня. На мою руку на запястье другой женщины.

Ее глаза расширились, губы дрогнули, и она вылетела из ресторана. Выругался вслух. «Мила, стой!» – крикнул, бросаясь за ней. Маргарита что-то сказала, но я не слышал. Надо было догнать ее, объяснить.

Выбегая из зала, налетел на официанта с подносом. Бокалы с вином грохнулись на пол, красная жижа залила рубашку, официант завопил. Поскользнулся, рухнул на колени, выругался так, что старушка за соседним столиком уронила вилку.

Поднялся, весь в вине, с мокрыми штанами, рванул к выходу, но Милы уже не было. Только ее цветок лежал на тротуаре – яркий и смятый, как мои надежды.

Схватил его, сжал в кулаке, чувствуя, как сердце колотится. Она видела меня с Маргаритой. Думала, я с другой. Ревность, чертова ревность, которую я сам испытывал к ее бывшему, теперь ударила по мне.

А эта загадка с мальчиком – Маргарита так и не сказала правду. Может, врет? Может, это мой сын?

Стоял посреди улицы, мокрый, злой, с цветком в руке, и понимал, что влип. Я хотел Милу – не просто в постели, а рядом, с ее язвительными шуточками и сиропными латте.

Но она ушла, а я остался с вином на рубашке и кучей вопросов.

Написал ей сообщение.

«Мила, это не то, что ты думаешь. Дай мне объяснить».

Ответа не пришло. Выдохнул, чувствуя, как внутри все сжимается.

Это был шанс, который я, кажется, профукал. Надо все исправить – или потерять ее навсегда.

Булочки с корицей и соленые слезы

Мила

Я сидела на кухне у Дарьи, уткнувшись лицом в ладони, и чувствовала, как слезы текут по щекам, оставляя горячие следы. Передо мной стояла тарелка с булочками – теплыми, пышными, с корицей и сахарной глазурью, которые

Дашка испекла утром. Запах был уютным, домашним, но он не мог заглушить ту боль, что сжимала мне грудь, как тиски. Схватила булочку, откусила большой кусок и тут же всхлипнула, размазывая слезы по лицу.

Корица застревала в горле, смешиваясь с горечью, а перед глазами стоял он – Алексей Седов, этот синеглазый кошмар, с которым я провела самую жаркую ночь в своей жизни, и который теперь, кажется, разбил мне сердце.

Дарья сидела напротив, помешивала чай в кружке и смотрела на меня с тревогой. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, на фартуке виднелись пятна муки. Кухня пахла выпечкой и ванилью, но воздух был тяжелым, как мокрое одеяло. Я шмыгнула носом, отложила булочку и подняла на нее заплаканные глаза.

– Дашка, я видела его, – голос дрожал, будто вот-вот порвется. – Он стоял в этом чертовом ресторане, слишком близко к какой-то бабе. Держал ее за руку, смотрел так… так, будто она ему дорога. А я просто убежала, как дура. Потому что мне больно, Даш. Больно, черт возьми, потому что он мне нравится. И у нас был такой секс… такого у меня никогда не было, понимаешь? Никогда!

Я снова всхлипнула, схватила салфетку, вытерла лицо, но слезы не останавливались. Дарья вздохнула, отставила кружку и сжала мои пальцы. Ее взгляд был мягким, но в нем мелькнула тревога.

– Мила, успокойся, – сказала она тихо. – Расскажи все по порядку. Что ты видела? И кто эта женщина?

Я сглотнула, чувствуя, как ком в горле растет. Откинулась на стуле, скрестила руки на груди, будто могла защититься от собственных слов.

– Я пришла в этот ресторан, – начала я, стараясь держать голос ровным, хоть он и дрожал. – Он написал мне утром, после той ночи… ну, ты понимаешь. Приглашал на